Анджей Сапковский - Сезон гроз

Они с Лютиком приоделись как можно более элегантно в пределах возможностей, Геральт приобрел даже по этому случаю новенький жакет из телячьей кожи, похоже, сильно переплатив. Что касается Лютика, то он с самого начала объявил, что ему королевская свадьба до одного места, и он не примет в ней участия. Он, правда, числился в списке гостей, но как родственник королевского инстигатора, а не как всемирно известный поэт и бард. И ему не предложили выступить. Лютик воспринял это как неуважение и обиделся. Как обычно, обида его длилась недолго, всего неполных полдня.

Вдоль всей вьющейся по склону дороги во дворец были установлены шесты, на них, лениво развеваясь от бриза, висели желтые флажки с гербом Керака — синим дельфином nageant с красными плавниками и хвостом.

Перед въездом на территорию дворца их ждал родственник Лютика Феррант де Леттенхоф в сопровождении нескольких королевских гвардейцев, одетых в цвета гербового дельфина, то есть в синее и красное. Инстигатор поздоровался с Лютиком и подозвал пажа, который должен был помочь поэту и проводить его к месту празднества.

— А вы, милсдарь Геральт, следуйте за мной.

Они прошли боковой парковой аллейкой, очевидно имеющей частично хозяйственное назначение, потому что оттуда доносился стук горшков и кухонной утвари, а также гнусные оскорбления, которыми шеф-повара обзывали поварят. К тому же приятно и вкусно пахло едой. Геральт был знаком с меню, он знал, чем будут лакомиться свадебные гости во время пира. Несколько дней назад он посетил с Лютиком аустерию «Natura Rerum». Фебус Равенга, не скрывая своей гордости, хвастался, что он вместе с несколькими другими рестораторами организует праздник и составляет списки блюд, приготовлением которых будет заниматься элита местных поваров. На завтрак, рассказал он, будут поданы устрицы, морские ежи, креветки и крабовое соте. На второй завтрак мясо в желе и разнообразные паштеты, лосось копченый и маринованный, заливная утка, овечьи и козьи сыры. На обед будет ad libitum бульон мясной либо рыбный и к нему мясные же или рыбные шарики, рубец с фрикадельками из печенки, морской черт, подрумяненный в меду на гриле и морской окунь с шафраном и гвоздикой.

Потом, декламировал Равенга, модулируя дыхание, как опытный оратор, будет подана мясная вырезка под белым соусом с каперсами, с яйцами и горчицей, ножки лебедей с медом, каплуны, обложенные беконом, куропатки с айвовым повидлом, печеные голуби, а также с торт из бараньей печени и ячменной каши. Салаты и всевозможные овощи. Затем карамели, нуга, печенье с начинкой, жареные каштаны, конфитюры и мармелады. Вина из Туссента, разумеется, будут подаваться без перебоев и непрерывно.

Равенга описывал так ярко, что текли слюнки. Геральт сомневался, однако, что ему удастся попробовать что-нибудь из этого обширного меню. На этой свадьбе он отнюдь не был гостем. Он был в худшем положении, чем мечущиеся пажи, которым всегда удается ухватить что-то из проносимых мимо блюд или хотя бы сунуть палец в крем, соус или паштет.

Главные местом празднества был дворцовый парк, некогда храмовый сад, при королях Керака перестроенный и достроенный, в основном, колоннадами, беседками и павильонами для уединения. Сегодня среди деревьев и строений дополнительно расставляли многочисленные красочные павильоны, а защитой от палящего солнца и жары служили натянутые на шестах полотнища. Здесь уже собралась толпа гостей. Их не должно было быть слишком много, в общей сложности около двух сотен. Список, согласно слухам, составлял сам король, приглашения должны были получить исключительно особо избранные, самая элита. К элите, как выяснилось, Белогун причислял в основном родственников и свойственников. Помимо них был приглашен местный бомонд и сливки общества: ключевые чиновники, богатейшие местные и иностранные дельцы, а также дипломаты, то есть выдающие себя за торговых атташе шпионы соседних стран. Список дополняла довольно большая группа подхалимов, льстецов и мастеров по влезанию монарху в задницу без мыла.

Возле одного из боковых входов во дворец ожидал принц Эгмунд, одетый в черный кафтан с богатой серебряной и золотой вышивкой. Его сопровождало несколько молодых людей. У всех были длинные завитые волосы, все были одеты по последнему писку моды в подбитые ватой дублеты и обтягивающие штаны с сильно торчащими мешочками на гениталиях. Геральту они не понравились. Не только из-за насмешливых взглядов, которые они бросали на его одежду. Слишком напоминали они Сореля Дегерлунда.

При появлении инстигатора и ведьмака принц немедленно отпустил свиту. Остался только один субъект. У этого волосы были короткими, и штаны он носил нормальные.

Тем не менее, Геральту он не понравился. У него были странные глаза. И взгляд их был нехорошим.

Геральт поклонился принцу. Принц, само собой разумеется, не поклонился в ответ.

— Отдай мне меч, — сказал он Геральту сразу же после приветствия. — Ты не можешь здесь щеголять с оружием. Не волнуйся, хоть ты и не будешь видеть меча, он всегда будет у тебя под рукой. Я отдал приказ. Если что-то случится, тебе сразу же подадут меч. Этим займется присутствующий здесь капитан Ропп.

— И какова вероятность того, что что-то случится?

— Если бы ее не было или почти не было, стал бы я дурить тебе голову? Ого! — Эгмунд посмотрел на ножны и клинок. — Меч из Вироледы! Не меч, а произведение искусства. Знаю, у меня когда-то был похожий. Его украл мой сводный брат, Вираксас. Когда отец его выгнал, он перед отъездом присвоил много чужих вещей. На память, наверное.

Феррант де Леттенхоф кашлянул. Геральт вспомнил слова Лютика. Имя изгнанного первородного сына запрещалось произносить при дворе. Но Эгмунд, видимо, плевал на запреты.

— Произведение искусства, — повторил принц, все еще разглядывая меч. — Не спрашиваю, каким образом ты его приобрел, но поздравляю с приобретением. Потому что мне не хочется верить, что те, украденные, были лучше этого.

— Дело вкуса, привычки и предпочтений. Я предпочел бы получить те, украденные. Принц и господин инстигатор дали слово, что обнаружат виновника. Позволю себе напомнить: у нас было условие, при котором я беру на себя задачу защиты короля. Очевидно, что условие не выполнено.

— Очевидно, что нет, — холодно признал Эгмунд, передавая меч капитана Роппу, субъекту с нехорошим взглядом. — Поэтому я чувствую себя обязанным тебе это компенсировать. Вместо трехсот крон, которыми я собирался оплатить твои услуги, получишь пятьсот. Я хотел бы добавить также, что следствие по делу о твоих мечах не прекращено, и ты еще можешь их вернуть. У Ферранта, кажется, есть уже подозреваемый. Правда, Феррант?