Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

И начался ад: вокруг с грохотом носились лошади; кричали, размахивая мечами и секирами всадники; союзники бежали кто куда, поскальзывались, падали, — и всюду их настигали смертоносные клинки или конские копыта. Воздух загустел от воплей, паники и страха. Северяне кружили по взгорку, разбрызгивая грязь, Веста то и дело обдавало воздушной струей от промчавшегося всадника.

Вест кувыркнулся лицом в грязь, уворачиваясь от летящих на него копыт, отчаянно безо всякого толку хлестнул проносящуюся мимо лошадь, откатился подальше, развернулся и встревоженно уставился в гущу тумана. Он не знал, в какую сторону смотрит, везде было одно и то же: серая мгла, мельтешащие тени и шум битвы.

— Все на защиту принца! — в очередной раз крикнул Вест, растерянно поворачиваясь вокруг себя, но его хриплый возглас потонул в общем гуле.

— Налево! — раздался пронзительный вопль. — Построиться в шеренгу!

Только не было никаких шеренг, никто не поворачивал «налево». Вест споткнулся о чье-то тело, а затем хлестнул шпагой по вцепившейся в его ногу руке…

— А-а! — Он лежал носом в землю.

Голова гудела, точно колокол. Где же он? Наверное, на тренировке по фехтованию. Неужели Луфар снова сбил его с ног? Мальчишка становится чересчур ловок. Не поднимаясь из грязи, он потянулся за шпагой, расправил пальцы, заскользил рукой по дерну. В ушах, в кружащейся голове эхом отдавалось его собственное, оглушительно громкое дыхание. Мир превратился в мутное пятно, мир качался. Перед глазами стоял туман, и в глазах стоял туман. Слишком поздно. Не дотянуться ему до шпаги. В висках пульсировала боль. В рот набилась грязь. Тяжело дыша, он перевернулся на спину и осторожно приподнялся на локтях. К нему неторопливо шел человек. Судя по лохматой голове, северянин. Ну конечно! Ведь было сражение! Вест молча смотрел на приближающегося врага. В руке северянин держал темную… полоску. Оружие. Может, меч, может, секиру, может, копье или булаву — какая разница? Человек сделал еще один шаг и наступил Весту на грудь, вдавив ослабевшее тело еще глубже в грязь.

Ни один из них ничего не сказал. Ни прощального слова. Ни емкой, исполненной смысла речи. Ни звуком не выразил ни гнева, ни сожаления, ни радости победы, ни горечи поражения. Северянин поднял оружие… И неожиданно вздрогнул. Неуверенно отступил назад. Заморгал, закачался и медленно, с оцепенелым видом начал разворачиваться. Голова его вновь мотнулась вперед.

— У меня что-то в… — невнятно забормотал он, ощупывая свободной рукой затылок. — Где мой?..

Северянин крутнулся вокруг себя и, вскинув ногу, повалился на бок в грязь. Над ним высилась темная фигура. Шагнув вперед, фигура склонилась к Весту. Женское лицо. Причем почему-то знакомое.

— Вы живы?

И тут в сознании все встало на свои места. Вест глубоко вздохнул, закашлялся и, снова перекатившись на живот, схватил шпагу. Северяне! Северяне зашли в тыл! Он вскочил на ноги, вытирая с глаз кровь. Их одурачили! Голова кружилась и гудела. Конники Бетода, замаскировавшись, захватили штаб принца! С диким взором, поскальзываясь на влажной земле, Вест резко поворачивался из стороны в сторону: где-то здесь, в тумане, враги… Но никого не было. Только он и Катиль. Топот копыт стих, конники ускакали. По крайней мере, на данный момент.

Вест опустил взгляд на шпагу. От клинка осталось лишь несколько дюймов. Да уж, не много от толку от эфеса со штырьком… Он бросил обломок и вытянул меч из мертвых пальцев северянина — головная боль не унималась ни на секунду. Северный клинок был толстый, зазубренный — такой прослужит долго. Вест взглянул на труп человека, который едва его не прикончил. Затылок северянина превратился в полость с кровавым месивом раздробленных костей. Спутанные волосы пропитались темной липкой кровью. Катиль сжимала в руке кузнечный молот. Лицо казалось темным от пятен крови и спутанных волос.

— Ты его убила…

Она спасла жизнь Весту — оба это знали, потому и говорить о том не стоило.

— Куда теперь?

На передовые позиции, разумеется! Именно туда устремлялся отважный юный офицер в героических историях, которые Вест читал в детстве. Вперед, на грохот битвы! Где тут рассеявшиеся солдаты? Надо быстро собрать их вокруг себя, повести в атаку и в критический миг переломить ход сражения в свою пользу! А к вечеру домой: ужинать да получать медали.

Вест чуть не расхохотался. После конников Бетода на взгорке царил разор, всюду валялись изувеченные трупы. Геройствовать поздно. Слишком поздно. Он это понимал. Судьба людей в долине была предрешена давным-давно. Когда Ладислав приказал переходить реку. Когда Берр разработал план действий. Когда закрытый совет вздумал отправить кронпринца на Север за славой. Когда союзная аристократия прислала сражаться за короля не солдат, а бедных крестьян. И вот он, финал на никчемном клочке раскисшей земли — результат сотен случайных решений, принятых за недели, за месяцы до нынешнего дня. Предугадать это, а тем более предотвратить не мог ни Берр, ни принц Ладислав, ни сам Вест.

Что-то изменить сейчас ему было не под силу, да и не только ему. День потерян…

— Все на защиту принца… — пробормотал Вест.

— Что?

Он принялся осматривать землю, рыться в завалах, переворачивать грязными руками мертвые тела. На него взглянули остекленевшие глаза связного с рассеченным лицом, щека бедняги висела кровавым куском. К горлу подкатила тошнота. Зажимая рот рукой, Вест пополз на четвереньках к следующему трупу. На лице придворного из штаба принца застыло изумление. Богато расшитую золотыми галунами форму до самого живота распорол зазубренный северный меч.

— Что, черт возьми, вы делаете? — хрипло окликнул его Пайк. — У нас нет времени на поиски!

Заключенный где-то раздобыл секиру — северную, тяжелую, с окровавленным лезвием. Пожалуй, иметь подобное оружие преступнику не полагалось, но у Веста и без того забот хватало.

— Нужно найти принца Ладислава!

— Черт с ним! — прошипела Катиль. — Уходим!

Вест стряхнул с плеча ее руку и, вытирая с глаза кровь, побрел к развороченным ящикам. Где-то здесь… Где-то здесь стоял принц…

— Нет, прошу вас, не трогайте меня! — визгливо проскулил знакомый голос.

Наследник трона Союза, наполовину прикрытый искалеченным трупом охранника, лежал в грязи, во впадине, белый мундир перепачкан землей и кровью. Зажмурив глаза и заслонив лицо скрещенными руками, он жалобно хныкал:

— За меня дадут выкуп! Выкуп! Вы не представляете, насколько огромную сумму!

Наконец один его глаз открылся, осторожно выглянув между пальцев.