Охотница за Артефактами для Начальника Драконьей Полиции - Дарья Ковлева
Арон замер, наблюдая молниеносный рывок, боясь верить, что йекшери, всё-таки выиграет бой. Но в последний момент она дёрнулась. На сосредоточенном лице проступило удивление, и этого хватило, чтобы противник перехватил инициативу и насадил Руту на меч.
Время замерло. Руки налились свинцом. В груди вспыхнуло, как если бы там пробудилось жерло вулкана. Арон плохо помнил, как взвыл дракон. Как взметнулись крылья и видоизменились руки, переливаясь толстой драконьей чешуёй. Как удлинившиеся когти рванули сеть в разные стороны. Как треснул щит и осыпался сверкающими хлопьями…
Когда Арон добрался до Руты, на Арене, кроме них, никого больше не было: коварный противник куда-то испарился, а она сама недвижно лежала на песке. Бледная, с багровым расходящимся пятном на рубашке. Нож с чёрным лезвием валялся рядом, как и бурдюк с живой водой. Арон втянул драконьи когти, спешно его схватил и тотчас выругался, разглядев вспоротый бок. Когда и как это случилось, он не видел. Распавшись, магический щит на короткое время укрыл Арену густым туманом.
К счастью, вода вытекла не полностью, но того, что осталось, могло не хватить, чтобы вернуть йекшери в мир живых. Сзади послышался шелест шагов и неумолимое подтверждение его мыслей.
— Слишком мало.
— Ты знала? — зло прорычал он, бросая гневный взгляд на Аджайю и тотчас возвращаясь к Руте.
Надо было проверить пульс и попытаться остановить кровь. И хотя Арон не уточнил, что именно имел в виду, Хранительница судеб поняла и ответила.
— Это был один из вариантов. Но на исход боя могла повлиять лишь она сама.
Арон не поверил. И обязательно бы ввязался в спор, чтобы уличить богиню во лжи, если бы не дорожил каждым мгновением. Рута дышала. Почти неслышно, но главное сердце ещё билось. Не медля он надавил пальцами на её подбородок, чтобы расслабить, а затем приподнял голову и влил в побелевшие губы остатки живой воды.
Рута попыталась закашлять, и первое, что пришло в голову, это накрыть её губы своими, чтобы бесценная влага не сбежала в песок. Последнее, о чём Арон думал, — это романтическая близость. Но стоило прикоснуться к девичьим губам, те податливо разошлись. Мягкие, нежные, прохладные, несмотря на палящее солнце. Его тут же прострелило насквозь невидимой молнией, а в голове зароились странные видения. То ли бред, то ли воспоминания, и он еле сдержался, чтобы в них не провалиться.
Арон вдруг понял, что так уже происходило. Он уже впивался в эти губы поцелуем. Глубоким и жадным. Только тогда ему отвечали, а сейчас… Боги! Вот почему Рута его сторонилась, а он всё не мог понять, что не так. Дурак. Кажется, в тот раз ему ещё и неплохо досталось. Или вернее будет сказать, одному не в меру наглому дракону, который, воспользовавшись его слабостью и телом, добился своего…
Ощутив, что йекшери наконец проглотила остатки живой воды, Арон оторвался от безвольных губ, обхватил двумя ладонями бледные щёки и всмотрелся в безжизненное лицо. Ничто не указывало, что Руте стало лучше. Внутренности сковало страхом. Дракон тоскливо взвыл, хотя и без него было невыносимо осознавать, что он слишком поздно прорвал щит. И, возможно, опоздал. Снова.
Проклятье!
Только сейчас Арон заметил, что песок невыносимо горяч. И заметался взглядом в поиске, куда бы перенести Руту, но наткнулся на фигуру Аджайи. Хранительница судеб всё ещё была здесь и, кажется, чего-то ждала.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — стараясь сдержать рвущееся из горла рычание, спросил он.
— Нет. Ты можешь.
До Арона не сразу дошёл смысл сказанного, а когда дошёл, он вскинулся, расправляя за спиной широкие крылья.
— Говори.
— Это не бесплатно, — обронила богиня и бросила косой взгляд на пылающую ящерицу, застывшую между ними.
И как бы Арон не искал, не заметил в лице богини ни капли иронии или кокетства. Аджайя была серьёзна как никогда.
— Что. Ты. Хочешь? — чеканя каждое слово, спросил Арон.
Не для того, чтобы навести ужас на богиню, вряд ли её подобное проймёт, но чтобы самому не сорваться в позорную истерику. Видят Боги, он готов был на всё. Даже отдать собственную жизнь. Лишь бы ужас, случившийся однажды, снова не повторился. Лишь бы Рута снова дышала и была жива.
— Дай клятву, что назовёшь моим именем дочь. И я подскажу, что поможет спасти твою спутницу.
— Что? — растерялся Арон.
Саламандра гневно зашипела и выпустила вверх внушительные языки пламени. Богиня же плотно сжала губы и бросила в сторону ящерицы упрямый взгляд.
— Я не уступлю. Это моё условие. Единственное.
— И всё? — не поверил в подобную щедрость Арон.
Назвать дочь, если у него когда-нибудь будут дети (в чём он сильно сомневался), именем богини. Казалось бы, ерунда. В чём подвох? Ведь вряд ли Аджайя взяла свою просьбу с потолка. Значит, ей и правда это для чего-то нужно. Но долго размышлять на эту тему было некогда, и Арон согласно кивнул. Где-то в глубине души понимая, что, скорее всего, всё не так просто, как звучит, и, возможно, он пожалеет о своём согласии.
— Ну же, что мне сделать, чтобы Рута выжила?
Вместо ответа Аджайя присела рядом с йекшери с другой стороны. В её руках блеснули два золотых браслета. Тонких, с кружевом геометрического орнамента.
— Это Туаро Морено. Брачные браслеты, способные связать две судьбы и две души, — начала она. — Достаточно их надеть и произнести взаимную клятву… — Тут Аджайя скосила взгляд на неподвижную Руту и поправилась. — Или хотя бы дать согласие. И тогда всё, что есть у пары, будет разделено пополам: горе, радость, сила, жизнь в конце концов. — Богиня склонила голову набок. — Я вижу на твоём лице тень сомнения, ибо известно: обычному человеку не под силу принять в себя драконью мощь. Считается, что тела людей слишком слабы для этого, а как обстоят дела с йекшери, тебе неизвестно. Но не стоит волноваться, у этой девушки в предках были драконы, так что тебе достаточно разбудить в ней спящую кровь. И если ты согласен, я перенесу вас в одно место, где можно провести обряд.
Аджайя вопросительно выгнула бровь, и на её лицо вернулась уже знакомая усмешка.
— Что скажешь?
Глава 52. Просто скажи, что согласна
Рута
Меня несло быстрое течение, и я не имела понятия куда, да и не хотела. Достаточно было того, что можно было расслабиться и просто наблюдать. Наконец-то. Вокруг был свет. Много света. Тёплый, искрящийся, многомерный, он обнимал меня и невидимый поток,
