Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

Мелькнула мысль «меня сейчас сожгут, а потом, быть может, и сожрут!», и я без зазрения совести торопливо и легко начала рассказывать о теплом томном чувстве любви, испытываемом здоровяком Всеволодом к кадету Гладеньких. Как он средь ночи с цветами завалился и огромный мокрый букет оставил на кровати, а она, проснувшись, решила, что ее готовят к погребению по старой традиции семьи. Как он преподнес ей серьги с запиской от тайного поклонника, а она подумала на другого. Как он ей выпечку с марципаном во время болезни под дверь комнаты носил. Радовался тому, как быстро она поправилась, пока не узнал, что у нее на марципан аллергия и съедали всё подружки. К слову, они действительно поправились, в смысле набрали в весе. А после я поведала о том, чему сама стала свидетельницей. Как этот здоровяк, чуть менее лопоухий, чем кука, подбил всю команду Графитовых на содействие профессору Ссэргу в практических занятиях. И как его возлюбленная от страха чуть не убила всех.

— … до последнего момента я видела, как они стояли там, среди острых пик, немые и напряженные. Общались только их глаза, и это было невероятно красиво.

— Погибли? — К концу моего повествования драконесса, сидя на хвосте, лапами утирала хлюпающий нос, старательно сдерживая опасные для жизни пламенные плевки.

— Нет. — Я улыбнулась. Кажется, гроза прошла. — Она забрала его в подпространство.

— Сожрет? — неожиданно выдала Крэббас и глянула на меня обиженно. — Чего ты хмыкаешь? Она же вампирка недоделанная…

— Подобные всплески агрессии среди вампиров очень редки, — вспомнила я сведения из энциклопедии. — И не думаю я, что Всеволод связался бы с несдержанным чудовищем. Он давно за ней по пятам ходит. — И, указав на белый клочок, оставшийся от истлевшей простыни, сказала: — Вот и признание какое сочинил. Красивое…

— Очень, — фыркнула Кудряшка, передернув плечами, и крылом разбила ближайшее окно.

С улицы тут же донеслось: «Порча имущества академии! Кадет Олли Крэббас, уплатите в бухгалтерии тридцать медяков».

— О, как раз проветрится, — улыбнулась я. Оборотница же со вздохом вернула себе человеческий вид, обвела взглядом комнату и тихо вздохнула:

— Не верится.

— Во что? — внутренне насторожилась, и не зря, потому что последующие ее размышления были логически верными и на корню рушили все мое объяснение.

— Во все не верится. Я понять не могу, как этот Всеволод комнаты перепутал и, что еще важнее, как он в мою… крепость, — она указала на комнату, — простыню принес.

— Надо спросить у него! — заявила я сущую нелепицу, точно зная — не спросит. Куда проще потребовать объяснений у Бруга и возможных свидетелей, в лице которых только что выступила я.

— Спросишь?! — возликовала она, хотя должна была взмолиться.

— Нет, я жить хочу. — И пока она не возмутилась моему несогласию, напомнила о насущном: — Как чужую писанину будешь с кожи смывать? Учти, тебя на пары в таком виде не пустят, к тому же мне в теплицы нужно попасть сегодня. Ты со мной?

— С тобой.

Когда она вышла из ванной комнаты все еще расстроенная, с припухшими глазами и носиком, но уже без красных разводов на коже и плаксивых ноток в голосе, я оставила Кудряшку одеваться. И удивительное дело, выйдя в коридор, почти сразу же попала в руки разъяренного метаморфа. От рыжего искры летели, и единственная причина, по которой он меня не убил, заключалась в стоящих тут же Равэссе и Бруте, потрепанных и хмурых свидетелях.

— Что стряслось? — прошептала я, стараясь не смотреть в глаза Дао-дво.

— Это ты мне скажи! — взревел Гер, окончательно уверяя меня в том, что свихнулся. А как еще объяснить его беспочвенную агрессию по отношению ко мне, к Его Высочеству и, по-видимому, к Тугго, который попал под горячую руку.

— Да что говорить!

Резко вырвалась из хватки этого маньяка и отступила к ребятам, в чем-в чем, а в их адекватности я уверена больше. Мой маневр не остался незамеченным. Рыжий зло прищурился, а потрепанные рыцари тут же отступили. Впрочем, отступили не так уж далеко, так что я шагнула вслед за ними. Раздался приглушенный рык, они опять отстранились, а я на месте тоже не стою…

— Таррах! Сумеречная, хватит бегать! — Он оказался перед самым моим носом и прорычал в лицо: — Прямо скажи, какого рожна тебя к Крэббас понесло?

— Спасала Бруга.

В коридоре раздалось тройственное: «Что?!» — а из эхо-порта ворчливое: «Вот только не надо сейчас умалчивать детали, все рассказывай. Поэтапно».

Поэтапно не получилось бы никогда, я отчетливо поняла, что мне никто не верит, и начала выдавать информацию дозированно. Во-первых, чтобы метаморф с цепи не сорвался, во-вторых, чтобы Бруг понял суть своей ошибки и, не дай боже, не проболтался об истинных целях, которые преследовал. И, в-третьих, первая пара вот-вот начнется, а значит, не за горами выход Кудряшки из комнаты.

— Коротко! — возвестила я и в очередной раз, освободившись из рук рыжего, обернулась к Бругу: — Слушай и запоминай. Моего совета ты не слышал, твоей уловки не было, признание ты не сочинял, простыню не расписывал… — По мере моих слов брови оборотня поднимались все выше и выше, но стоило сказать, что его творение ныне принадлежит Всеволоду из команды Графитовых, как он взревел:

— Почему?

— Потому что ты идиот, но об этом после!

Стремительно повернулась к капитану запасных королевских смертников и улыбнулась ему:

— Равэсс, спасибо, что ты меня выручил вчера. Честное слово, я не знала, как оттуда вырваться. — Он как-то странно хмыкнул, глядя на Гера, и кивнул мне, мол, пожалуйста. — И да, встречу Тиши, с удовольствием ему уши надеру.

— В этом нет необходимости, — откликнулся все еще злющий Дао-дво.

И, резко выдохнув, я обратила все свое внимание на него.

— Да неужели? А можно узнать, по какому поводу у тебя так чесались кулаки?

Ответить он не успел. Дверь распахнулась, и в коридор выпорхнула Олли. Яркая, сверкающая и невозмутимая. И не сказать, что плакала четыре дня подряд и едва не провела так же пятый. Увидев нас, она остановилась и удивленно вскинула брови:

— Вот так встреча. И по какой причине вы собрались?

— Тебя хотели проведать, — ответила я за всех, и из эхо-порта долетело разочарованное: «Таррах! Она даже не поняла, что вы совместными усилиями вскрывали дверь».

— Что делали? — удивились мы с Кудряшкой.

— Ничего, — буркнул Гер и многообещающе добавил: — Обсудим позже.

Обсудить позже тоже не получилось. Вначале у меня были скучные пары, затем скучное практическое в лекарском крыле, после мы с оборотницей наведались в теплицы и там застряли в самом прямом смысле слова. По колено в грязи, по пояс в воде, по плечи в лианах плотоядных кувшинок — и все бы ничего, но, когда мы сюда падали, обе лишились браслетов. Вернее, мой при падении расстегнулся и затонул, а вот магический гид у Крэбасс пятые сутки был отключен и не подавал признаков жизни. Видимо, выключая его в прошлый раз, она была не в духе и повредила.