Уэлихолн - Торин Владимир

Перед ним стоял его заклятый враг и кузен Сирил Кэндл.

— Соскучился? — спросил кузен, растянув губы и прикусив их по центру передними зубами; уродливая улыбочка-полуоскал двоюродного братца была на месте.

— Какой-то ты бледный, Сили, почти как покойник, — в тон ему ответил Виктор. — Не заболел? Где Мими потерял?

Сестра-близняшка Сирила всю жизнь неотступно следовала за братом. Странно, что ее сейчас не было рядом, — они все всегда делали вместе. Виктор даже, бывало, думал, что и умрут эти двое в один день.

— Это я так рад тебя видеть, что кровь от лица отхлынула, а Мими пытается поставить машину в гараж, но там стоит эта старая груда металлолома, так что… — зло пробурчал кузен, переступая порог.

Он пристально поглядел на Виктора и прищурился, словно задумался на секунду, какую именно гадость добавить.

— Кстати, ты ведь знаком с моей невестой? — спросил Сирил. — Конечно, еще раз знакомить вас было бы глупо, учитывая вашу… кхм… несчастливую историю…

Следом за Сирилом в дом вошла девушка. Взяв его под руку, она поглядела на Виктора пустым безразличным взглядом. Казалось, она даже не узнала его. Виктор хотел что-то сказать, хотя бы просто поздороваться, но так и остался стоять с открытым ртом, на радость мстительному кузену.

В этот миг жизнь будто бы ушла из его тела, он словно умер, поперхнувшись своим сердцем.

Как?! Как это возможно?! Честное слово, уж лучше бы вместо нее в дом вошла тетушка Скарлетт. Но это была вовсе не тетушка.

Перед ним стояла Саша.

Глава 7. Котлы на ведьминой кухне

Кованая щеколда, скрипнув, сама собой повернулась, после чего поползла вбок, отодвигаясь. Окно распахнулось. Залетевший порыв ветра смахнул с груди Томми клетчатый носовой платок, и мальчик в тот же миг проснулся.

Он открыл глаза и уставился в потолок. Сразу же появилось ощущение, что чего-то не хватает. Не хватало боли… Понял он это мгновенно. И тут же ему вспомнились лихорадка, жар и озноб, которые вчера весь день перетягивали одеяло по имени Томас Кэндл на себя, а еще…

А еще он с ужасом осознал, что именно говорил маме и как себя вел.

«Ох и влетит же! — подумал мальчик. — Но пока я болею, она ничего не сделает. Нельзя выдавать, что я вылечился. А потом, может, она и забудет».

Само собой, Томми знал: мама никогда ничего не забывает. Что же придумать такое, чтобы она поменьше злилась?..

И тут он почувствовал, как в комнате холодно. Мерзкое раннее-раннее утро (а по сути, еще сумерки) лезло в спальню. Окно было распахнуто настежь. Томми поспешно выбрался из постели, чтобы закрыть его, и уже взялся было за раму, но стоило ему бросить взгляд наружу, как он и думать забыл о том, что собирался сделать.

На противоположной стороне улицы стояла женщина в старом пальто и темно-красном берете. Она глядела прямо на него.

Томми вздрогнул. В его голове пронеслась череда образов: его учительница по истории, фотография из дома старухи, дядюшка Джозеф, говорящий о своей прежней семье во мраке библиотеки…

Томми вдруг заметил, как женщина что-то шепчет. В тот же миг ее длинные спутанные волосы всколыхнул ветерок, который сразу же переметнулся на куст сирени у ворот Крик-Холла. Затем он своими невидимыми руками погладил плющ, обвивший стену дома, качнул ветки вяза, растущего под окном, и, сорвав с него несколько бурых листьев, влетел в комнату.

— Оденься потеплее… — ветерок скользнул по уху Томми ледяным язычком. — И следуй за мной. Следуй… следуй… следуй за мной…

Томми отпрянул от окна. Он огляделся — в комнате, кроме него, никого не было, но он прекрасно знал, кто только что с ним говорил. Этот голос он слышал едва ли не каждый день в школе.

«Что же делать?! — подумал мальчик, отчаянно борясь с сомнениями. — Что делать?! Даже думать не стоит о том, чтобы куда-то идти! Нельзя же, в самом деле, слушать всякие указания, принесенные ветром! Это опасно и рискованно!»

Додумывал Томми уже на бегу…

Оказавшись в прихожей, мальчик быстро надел поверх пижамы вельветовое школьное пальто, босые ноги засунул в башмаки. Времени на шарф и шапку не было, и, хлопнув дверью, Томми понесся к калитке…

Выбежав за ограду, он остановился и в недоумении замер на месте: улица была сонной и пустынной, напротив дома никто не стоял.

«Куда она подевалась?»

Томми огляделся по сторонам и различил вдали женщину в берете — она уже спускалась с холма. Мальчик двинулся следом.

Все это было очень странно. Томми понимал, что нужно подойти к ней и спросить, что она от него хочет, куда идет и… — да вообще, что угодно спросить! — но почему-то все никак не мог собраться с духом и догнать ее…

Так они прошли весь Холмовой район, оставили за спиной и лавку мистера Гришема, и автобусную остановку, и аптеку. Когда в сизых сумерках вдалеке показался парк, Томми подумал, что они идут в школу, но женщина свернула, не дойдя до нее добрых пол-улицы.

Они углубились в парк и шли еще около десяти минут, пока дома полностью не исчезли из виду, скрывшись за хмурыми осенними деревьями.

Томми стало не по себе.

«Куда она меня ведет?» — с тревогой подумал он, но тут женщина в пальто и темно-красном берете наконец остановилась и села на засыпанную листьями скамейку.

Кажется, они пришли…

Томми встал. Он вдруг поймал себя на том, что боится подходить к этой женщине. Что она задумала? Зачем привела его в парк? Ведь очевидно, что она пришла сюда намеренно, чтобы оказаться подальше от людских глаз.

И все же… Мальчик напомнил себе, что он ведь уже последовал за ней — без оглядки и не сомневаясь. Так чего сейчас топтаться и трястись? Томми пересилил страх и неуверенно подошел.

Женщина, не поворачивая головы, проворчала:

— Когда я говорила тебе одеться потеплее, я имела в виду не просто пальто, наброшенное на пижаму. И где, позволь спросить, твои носки?

— Вы говорите, как моя мама, — сказал Томми и осторожно присел на противоположный край скамейки.

В ответ на его замечание она лишь невесело хмыкнула. Впрочем, мальчик и сам уже успел пожалеть, что так легко оделся. Дул пронизывающий ветер, с неба постоянно что-то накрапывало — того и гляди пойдет настоящий дождь.

— Вы ведь моя тетя? — спросил Томми.

Женщина в берете кивнула.

— Я Клара Кроу, сестра твоего отца и дяди Джозефа.

— Вы Клара Кроу, — задумчиво проговорил мальчик. — Но в то же время и мисс Мэри Уитни, моя учительница?

— Все верно, — снова кивнула Клара.

У Томми шла кругом голова от всех этих странностей. Мог ли он еще неделю назад о таком подумать? Мисс Мэри… милая мисс Мэри и ее замечательные уроки истории… Неужели ее на самом деле не существовало?

А еще Томми вдруг кое-что вспомнил. Прошлый вечер. Он лежит в постели, страдая от лихорадки, и к нему в комнату заходит… папа… который точно не был его папой…

— Это же вы приходили ко мне вчера?

Клара промолчала, по-прежнему глядя перед собой, но он и так все понял.

— Это ведь было проклятие? А не какая-то глупая простуда?

— Да, — ответила Клара.

— Я так и знал! — воскликнул Томми. — Я знал, что это проклятие! И поэтому я… — он вдруг запнулся, — вас искал…

— Правда? — удивилась Клара. — Зачем?

Собеседница повернула голову и впервые на него поглядела.

Только сейчас Томми понял, насколько измождена эта женщина. Ее щеки впали, под глазами были тяжелые мешки, а губы потрескались. Сухая бледная кожа походила на бумагу, а волосы — на старый трухлявый парик, который достали со дна сундука на чердаке. Вжимая голову в плечи и растопырив в стороны локти, она вцепилась одной рукой в кисть другой, всем своим видом напоминая нахохлившуюся ворону. И тем не менее «тетушка Клара» его нисколько не пугала — в ней не было ровным счетом ничего жуткого.

— Ну, я думал, только ведьма поможет мне вылечиться, — признался Томми и тут же почувствовал себя донельзя глупо. Он ожидал, что собеседница рассмеется, но она даже не улыбнулась. Клара Кроу смотрела на него внимательно, почти не моргая.