Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ) - Элевская Лина

Похожий кинжал она видела как-то у Кэллиэна, помнится. Окровавленная рука прилагалась.

Ассаэр на миг потерял равновесие, и она тихо вскрикнула. Но демон тут же выровнялся и успел блокировать следующий удар.

На простой рубашке проступили темные пятна. Молодая, еще тонкая кожа не выдержала таких издевательств, и треснула. Ожоги начали сочиться кровью, уменьшая и без того не самые высокие шансы на победу…

А чего она до сих пор сидит и ревёт?! Надо же помочь Ассаэру…

Кое-как вытерев слезы, Инерис приподнялась было, но вдруг за спиной Редораха совершенно беззвучно, словно материализовавшись из песка, выросла огромная черная глыба.

«Гархан», – заторможенно поняла девушка.

Поможет? И кому из них двоих?!

Тяжелая рукоять трезубца глухо треснула по черепу бывшего соратника.

С удивленным возгласом Редорах, гордый предводитель народа ишш’та, рухнул на песок.

Он даже толком не успел сообразить, что произошло.

Над ним возвышался Ассаэр, злой настолько, что Инерис стало страшно. Абсолютно каменное лицо, на котором полыхали, отражая серебристый свет луны, почерневшие глаза. Скулы чуть выдвинулись, челюсти сжаты, ноздри широко, по-звериному раздуваются. Клыки у демонов короткие, до вампирских далеко, но легкий оскал сделал их даже слишком выразительными.

Почти первобытная ярость.

«Демон – нежить на три четверти»...

Да уж.

Пальцы огненного крепко стиснули рукоять меча, костяшки посерели – хотя только что легко перебирали по ней, отражая один удар за другим.

– Гархан, – тяжелым, грохочущим тоном обронил он. – По обычаю.

Это прозвучало приговором, и оспаривать его Инерис не собиралась. Среди запоздало сбежавшихся демонов из их лагеря тоже дураков не нашлось.

– Слушаюсь, – поклонился здоровяк выше Ассаэра на голову. Нагнулся, связал бессознательного товарища (похоже, необратимо бывшего), а затем закинул его себе на плечо, словно не чувствуя тяжести.

И ушел. Не в лагерь, за барханы.

Ноги запоздало подкосились, и Инерис больно ударилась коленями о подвернувшийся под них камень.

– Ты цела? – тем же неживым, нечеловеческим тоном спросил Ассаэр.

– Д-да… вроде бы…

В следующий миг ее рывком подняли с земли, а затем крепко-прекрепко обняли жесткие руки. Запоздало звякнул о камни выроненный демоном меч.

– Какое счастье, что я прислушался к твоим капризам, Иней, – выдавил он, цепляясь за нее.

Как показалось Инерис, не столько от облегчения, что с ней ничего непоправимого не случилось, сколько от потрясения, что один из его людей мог с такой легкостью презреть принесенную клятву. Но не прильнуть к нему в ответ оказалось невозможно.

– И какое счастье, что Дэтре заставил меня поклясться, – тихо прибавил демон. – Меня разбудила такая боль от рубца, что ожог показался мелочью.

Ассаэр ожидал теперь слез, истерики, но девушка молчала. Только через некоторое время непривычно медленно спросила:

– Что Гархан теперь сделает? Что значит – по обычаю?

– Предавший господина умирает в пустыне, как дикий шакал.

Она с трудом сглотнула, услышав это.

– Тяжело было принять такое решение?

Но демон, к ее удивлению, покачал головой.

– Он подписал себе приговор в тот миг, как напал на тебя. А потом еще и обратил против меня свой клинок, в то время как надлежало принять наказание за предательство. Я четко обозначил границы, он сам решил, что волен их нарушить. Поверь, я не испытываю ни жалости, ни печали. Разве что от того, что все вышло именно так. Но он сам выбрал свой путь. И знал, чем это грозит. Видимо, надеялся остаться непойманным...

Инерис чуть подалась назад, медленно подняла голову, фокусируя взгляд на лице демона.

– А его люди? Они доставят тебе проблем?

У Ассаэра невольно дернулся уголок губ, хотя ситуация к улыбкам не располагала. Верна себе – даже в такой ситуации думает о политике!

– Когда они узнают, что он поднял кинжал на Наместника – тем паче ранил его – они сами откажутся от предателя. А если нет – значит, в предательстве повинны все.

Инерис крепче вцепилась в черный с желтой вышивкой кафтан, зажмурилась.

– Что ж у вас за страна такая…

– Как везде. Жители торгуют, воюют, женятся, заводят детей, ссорятся с соседями, воруют, предают… Ничего нового. Главное… – голос вдруг охрип. – Главное, что мы оба живы и целы.

– У тебя же кровь на спине. И на руке! – спохватилась Инерис, попыталась отпрянуть, но ее удержали.

– Потом.

И она прильнула к нему, шмыгнула носом раз, другой, и снова потекли слезы.

Огненный про себя вздохнул с облегчением. К девушке вернулся нормальный тон и темп речи, плюс пошла реакция, а значит, она уже отошла от шока.

Инерис Ламиэ оказалась куда крепче и сильнее, чем он мог ожидать.

В стороне одиноко валялся его кинжал. Значит, она даже сумела оказать неплохое сопротивление...

Вспомнив о происшедшем, Ассаэр снова замер, словно окаменев, напрягая все мышцы до боли, лишь бы удержаться и не последовать туда, в пески, за остальными.

Кто-то же должен охранять Инерис.

Ему доводилось прежде вытаскивать ее из опасности, когда она была на шаг от смерти. Но почему-то именно сейчас Ассаэр испугался за нее больше, чем за себя. Это потом придут сожаления – он ведь неплохо знал Редораха, точнее, думал, что знает. Но сейчас демон был готов лично искрошить предателя в квашеную капусту, столь любимую в трактирах Нариме.

Но нельзя. Он – не палач. Это к Гархану.

Инерис вдруг завозилась в его объятиях, явно пытаясь утереть слезы, затем и вовсе вырвалась, отвернулась, окинула взглядом камни и песок.

– Я твой кинжал потеряла… И еще кое-что, одну мелочь…

– Поищи, – разрешил Ассаэр. Он сейчас хотел только одного – знать, что дело сделано, и его долг полностью исполнен, и как Наместника, и как защитника Инерис.

...Она ведь была права. Правителю приходится принимать трудные и грязные решения. Раньше не доводилось, но времена изменились.

Он не имел морального права дать слабину при этих демонах. Да и разозлился слишком сильно.

Ассаэр не сомневался в том, что приказ будет выполнен – в числе решивших проводить бывшего предводителя ишш’та в путь иной был Дантер. А на него, к счастью, можно положиться.

Краем глаза Ассаэр заметил, как Инерис наклонилась за чем-то, подобрала. Сверкнуло серебром.

Видимо, опять ее зеркальце…

Можно было бы съязвить на эту тему, но не хотелось.

Он тоже знал, как дороги становятся такие пустяковые мелочи в чужой земле.

Инерис, едва увидев зеркало, поспешно склонилась к нему, подняла из песка, отряхнула. Облегченно вздохнула, поняв, что оно каким-то чудом не разбилось.

И тут вдруг оно дрогнуло в ее ладонях. Россыпь искорок пробежала по стеклу. А затем раздался странно искаженный, дрожащий шепот:

«Всё… хорошо?»

Опешив, сама не зная, зачем, она шепнула в ответ:

– Да. Теперь все хорошо.

И зеркало вновь приняло самый что ни на есть обычный вид.

Давно она не слышала этот странный зазеркальный голос…

В иное время Инерис принялась бы анализировать, гадать, прикидывать, почему сейчас, почему такой вопрос, а не слова поддержки, которые, как она считала, были вложены Кэллиэном в эту безделушку.

Но сейчас ее трясло от пережитого, и хотелось только одного – вернуться в лагерь и, пожалуй, выпить сильного успокоительного. Или хотя бы просто выпить, можно даже ту демонскую настойку на кактусах...

Но сперва смазать Ассаэру спину, которую он снова повредил ради нее.

Инерис сунула зеркальце в карман потерявшего товарный вид платья, затем, подняв кинжал, бережно убрала его в ножны у бедра – и демон не стал возражать.

Как он сказал – рад, что прислушался к ее капризам?

Горячее чувство благодарности захлестнуло девушку. Сегодня огненный в очередной раз спас ей жизнь.

Как и Кэллиэн. Потому что Ассаэр появился так вовремя только благодаря принесенной клятве…