Михаил Ротарь - Три закона Дамиано

– Фу-у! Как от тебя несет! – проговорил начальник и приоткрыл окно.

– Конституция Российской Федерации не запрещает употребления спиртных напитков и гарантирует личную свободу всех граждан на всей ее суверенной территории! – заявил я.

Удар по почкам со стороны главного мента поезда мне только добавил тонуса.

Мы уже стояли минут десять. Немного отвлекшись, начальник поезда связался по рации с машинистом:

– Почему не двигаемся? Что? Ладно, подождем! Потом объяснишь. Да не кричи ты! А он здесь, у меня сидит! Хочешь пощупать? Приходи! Только не прозевай момент, когда путь освободят. Нас и так взгреют за опоздание!

Меня допрашивали согласно протоколу. Оба начальника достали свои бланки и шариковые ручки. В дверях открытого купе я увидел и рожи тех гомиков, которых я сегодня лишил одного удовольствия, зато подарил другое. Я посмотрел на свой браслет. Нет, нажимать кнопку пока еще рано!

– Фамилия, имя, отчество! Дата и место рождения! Национальность, место прописки и место проживания! Род занятий, место работы и должность! Были ли ранее судимы?

На половину вопросов мне врать не пришлось, все было правдой. Другую половину я выучил наизусть. Только почему мы до сих пор стоим?

– Гражданин …! Вы признаете, что это именно Вы сорвали стоп-кран из хулиганских побуждений?

– Я признаю это, но я сделал это не из хулиганских побуждений.

– А из каких таких? – язвительно спросил начальник поезда. Старший мент спокойно ждал своей очереди. Он имел козыри против меня покруче, и поэтому свысока наблюдал за этим балаганом.

– Я вышел в тамбур подышать свежим воздухом.

– Покурить, что-ли?

– Нет. Я знаю, что это запрещено. Я вообще противник табакокурения по своей вере! Да сгорит душа этого проклятого Колумба в аду за то, что он это зелье из Америки привез!

Тут я понял, что надо быть немного поскромнее, и прикусил язык.

– И что же дальше?

– В тамбуре двое «голубых» тискали друг друга и шевелили в чужих ширинках своими ручками.

Старший мент изменился в лице. Он был стражем закона, но органически ненавидел «опущенных» и иже с ними.

– И на этом основании вы дернули стоп-кран? – продолжал начальник поезда.

– Нет. Я и не такое в своей жизни видел. Они пока меня не трогали, и я стал рассматривать пейзаж у окна.

– А что было дальше? – с прокурорским пафосом продолжал мой обвинитель. – Вы знаете, какой штраф мы можем на Вас наложить?

– Знаю! Я готов его заплатить! Мы проезжали мимо одинокого дома возле дороги. Там гуляла свадьба. А у меня феноменальное зрение! И я увидел, что один из гостей подошел к жениху, воткнул в него нож в спину и сразу убежал. И именно в этот момент я сорвал стоп-кран! Я подумал, что человеческая жизнь все-таки важнее, чем, несомненно, даже очень такой важный фактор, как расписание поездов. Мы должны были вмешаться! И я готов дать показания по поводу покушения на убийство на той свадьбе!

Начальник поезда побелел, покраснел, а затем позеленел.

Это было, естественно, моей импровизацией. Зрение мое самое обыкновенное, и ничего я там особого не увидел. В инструкции Дамиано мне написал: «Спьяну что-то почудилось!» Но уже потом Дамиано мне поведал, что там действительно была не просто пьянка, а свадьба. И на самом деле там не обошлось без убийства.

Зато мент стал улыбаться и теперь дружески ткнул меня в бок. Видать, он не сильно любил своего коллегу.

Начальник поезда стал выписывать мне квитанцию на штраф. Теперь цвет лица его был фиолетовым. Но поезд по-прежнему не двигался.

Теперь настала очередь старшего мента. С трудом сдерживая улыбку, он торжественно провозгласил:

– От двух граждан поступило заявление о том, что Вы в процессе следования поезда по маршруту номер 87 зашли в тамбур вагона в категорически нетрезвом виде, трижды оскорбили их, а затем неспровоцированно нанесли тяжкие телесные повреждения. Что Вы можете заявить по этому поводу?

– Во-первых, я не знаю такой степени опьянения, как «категорическая». Пусть любой врач объяснит это господину офицеру. Во-вторых, я действительно зашел в тамбур вагона, где я, как уже упоминал, собирался подышать свежим воздухом. Там я увидел двух особей мужского пола, которые дергали гениталии друг друга. А вот они нарушили правила следования железно-дорожным транспортом, так как закрыли дверь в вагоне. Три раза они в грубой форме пытались выгнать меня оттуда, и три раза я одарил их гордым молчанием. На четвертый один из них ударил меня в лицо. Вот тут я и вспомнил статью нашего Уголовного Кодекса, которая гласит, что лицо, которое помирать просто так не хочет, может не подставлять другую щеку, а вдарить в ответ по фейсу!

Двери купе были открыты. На пороге появился один из пострадавших.

– Врет он все! Мы просто беседовали, а не обнимались. И он первый нас ударил!

– Сначала ширинку застегни! Полчаса прошло, а до сих пор не дошло! Весь поезд уже увидел, что ты даже трусы не носишь! А ключ железно-дорожный у тебя в левом нагрудном кармане.

Старший мент, сдерживая смех, скомандовал:

– Коля, проверь!

Один из дорожных ментов, стоявших рядом, сунул руку в его карман и достал тот ключ. Тут опять завизжала проводница нашего вагона:

– Это он у меня подрезал! Я думала, что он секса хочет, когда меня за сиськи тискал, а он ключик нащупывал!

Толпа невыспавшихся пассажиров явно наслаждалась спектаклем.

Но этот балаган уже многим стал надоедать, и зрители понемногу стали расходиться. Но тут по вагону вдруг раздался даже не топот ботинок. Скорее, это был звук сапог «Каменного Гостя». Все, кто еще оставался в коридоре, расступились, освобождая ему дорогу.

Начальник поезда вдруг приободрился. Он почувствовал подмогу. Он так хитро на меня посмотрел и ехидно прошептал:

– Ты думаешь, штрафом отделаешься? Или легкой «двушкой» на зоне? Это идет твоя смерть! – и захихикал.– Это наш машинист. Это он здесь настоящий хозяин!

Моя смерть появилась не в образе старухи с косой. В дверях купе стоял бородатый великан с кулаками размером примерно с арбуз.

Он вошел, пригнувшись, в купе, ни с кем не здороваясь.

– Это ты дернул стоп-кран, что-ли? Выходи!

Я стал перед ним. Никакие Дамиановы уроки мне не помогли бы против такого монстра. И нажимать кнопку уже поздно. Я уже приготовился умирать. Дамиано кинул меня под паровоз, хотя сам паровоз уже стоял полчаса.

– Где твой драный протокол? – спросил он начальника поезда.

Тот дрожащими руками отстегнул его от своей папки.

– А ты чего здесь сидишь? Тоже на него кляузу приготовил по случаю? – обратился он к менту.