Андрей Удовиченко - Охота на судьбу

— Я передам лорду Файрису все, что ты сказал, — ровно ответил Азхольд, хотя в душе его от фразы паука «крайние меры» пробежал холодок. Однако он был рад, что его путешествие подходило к концу и, пожалуй, особо ненавистный Азхольду «Восходящий дворец», в данной ситуации, был ему более симпатичен, чем пребывание в этом мрачном местечке в компании с мистическим пауком.

— Прощай, Глу-Атош, — поклонился хозяину руин Азхольд, я выполнил свою обязанность и теперь должен вернуться обратно.

— Обратно? — прощелкал паук, — а где это «обратно»?

— «Восходящий дворец» — обитель богов Фархорна, я думал, ты знаешь, — с небольшим удивлением в голосе ответил Азхольд, не ожидавший, что это могущественное существо не знает таких простых вещей.

— О нет, я вовсе не это имел в виду. Ведь ты только что сказал, что для богов это обитель, а что значит это место для тебя?

Азхольд стоял в растерянности. Ему действительно было трудно вот так вот с ходу назвать место, в которое ему предстояло вернуться.

— Давай поразмыслим над этим, — продолжал паук, — Обитель? Нет, точно не она. Это для той горстки бездельников дворец можно назвать обителью, но не для тебя уж точно. Хм, может место работы? А? Как тебе? — размышлял Глу-Атош вслух, посматривая своими черными глазами на помрачневшего Азхольда, — нет, это не работа. Это прислуживание. Рабство. Тюрьма. Вот как стоило бы назвать то место, в которое ты хочешь вернуться. Даже сейчас ты находишься ближе к дому, хотя бы потому, что находишься на Фархорне. Не в самом лучшем его месте, не спорю, но это все же твоя планета.

— Чего ты добиваешься? — с раздражением в голосе промолвил Азхольд, — тебе не над кем больше поиздеваться? По-моему, в подвале этих руин есть отличные манекены для тренировок красноречия.

— Все-таки общение с Файрисом тебя портит, — добродушно, если так можно было выразиться в данной ситуации, прищелкнул своими жвалами Глу-Атош, — эти, как ты смел заметить, «манекены», теперь не особо разговорчивы, у них другие интересы. Кстати сказать, они в кой-то веки научились хоть чему-то кроме болтовни и мании величия. Но не будем о них. Я хотел бы предложить тебе соглашение.

— Соглашение? — вздрогнул Азхольд, словно от внезапно раздавшегося громового раската.

— Именно. Договор между тобой и мной.

— После увиденного мной видения ты предлагаешь мне заключить сделку?

— Ты увидел то, что получили люди, обладающие исключительно темными помыслами, желающие того, что человеку получить не дано. Я же предлагаю тебе реальную сделку. Причем, вопреки всему моему накопленному опыту, в этом договоре все условия соглашения будут известны заранее и никаких «просьб в будущем» не будет.

— Я не был уполномочен своим господином на совершение каких-либо еще действий, — ответил Азхольд, быстро обретя самообладание.

— Я предлагаю сделку тебе, а не Файрису. Тебе, Азхольд, как личности, обладающей свободой выбора.

— Я не собираюсь заключать с тобой сделок, Глу-Атош. Мне бы не хотелось потом жалеть всю жизнь о содеянном.

— Ты и так всю свою «новую» жизнь жалеешь о содеянном. О содеянном другими. О том, что сотворили боги, хотя, конечно, коришь за все свершенное себя, — постукивал паук.

— Глу-Атош, этот разговор не имеет смысла, я не настолько глуп, чтобы заключить сделку с потусторонним существом, которое знает даже больше богов Фархорна, — твердо ответил Азхольд, направившись к выходу из руин, однако паук не отступал, — в таком случае возьми хотя бы вот это.

Обернувшись, Азхольд никак не ожидал увидеть лежащую на земле под его ногами кожаную сумку.

— Что в ней? — с подозрением в голосе пробормотал он.

— Оригинал подписанного договора для Файриса и соглашение, которое я хотел бы заключить с тобой. Ты можешь выкинуть предназначавшиеся тебе документы в любое удобное для тебя время. Мне эти бумаги более не нужны.

Если бы не документы для господина, хранящиеся в сумке, Азхольд непременно запустил бы ее куда подальше, однако, особого желания ковыряться в бумагах и, выяснять какие из них принадлежат хозяину, а какие ему самому, у него не было. Потому он, состроив недовольную мину и бросив напоследок Глу-Атошу короткое «прощай», плотно укутался в свой балахон и, спрятав под ним сумку с документами, зашагал прочь с рыночной площади.

— До свидания, Азхольд, — прошелестел ему в след паук.

Глава 17. Прыжок в неизвестность

Тусклый мертвенно-бледный свет ряда факелов расплывчато растекался по подземелью. Однако же, что-то нереальное, потустороннее царило в этом месте. Будто бы черно-белая расцветка заменила весь цветовой спектр восприятия человека, одарив его странным, непривычным для него ощущением присутствия в каком-то параллельном, неземном измерении. Пронзительная боль в суставах и в черепной коробке заставила распластавшегося на спине Раэля открыть глаза. Тихо застонав от боли и, наконец, сумев сфокусировать плывущее зрение, охотник разглядел на высоте примерно четырех, а то и пяти, метров над собой пролом в потолке пещеры.

Мысль о том, что он еще жив, пришла к Раэлю не сразу. Его мозг в первые минуты болезненного пробуждения наотрез отказывался признавать неестественную черно-белую действительность, несмотря на то, что первыми признаками жизни является способность человека ощущать, с чем у охотника не было никаких проблем, ибо его тело просто вопило от боли после полученных при падении с большой высоты ушибов.

— Я опять жив, — прошептал Раэль, и нельзя было с точностью разобрать, было ли это сказано с огорчением или с радостью.

«Хорошо же меня пришибло, даже цвета различать перестал», — подумал охотник и потер затылок, который, не желая оставаться в стороне от всего тела, болезненно заныл в ответ на прикосновение Раэля.

Где-то там, уровнем повыше, наверняка, преисполненный печали, бороздил пустые коридоры пещеры скверноокий. А как же здесь не грустить? В кой-то веки появился реальный шанс сытно отобедать, и тут тебе на — испарился прямо перед носом! Только взбудоражил привыкший к диетическим блюдам аппетит.

Раэль очень надеялся, что не получил при падении переломов, иначе ему определенно пришлось бы сгинуть в этой заброшенной пещере. С великим трудом охотник сумел подняться на ноги, опершись рукой о бугристую стену пещеры. Проклятая, раненая оборотнем нога, снова напомнила о себе, послав череду болевых волн.

«Ох, а я почти забыл о тебе, спасибо, что напоминаешь», — прошипел Раэль.

Несмотря на боль в теле, оставляющую такое ощущение, будто бы охотника долго угощали ударами палок, Раэль, испытывая сильное головокружение, сумел сделать пару шагов вперед и убедиться в отсутствии переломов.