Роберт Асприн - Варторн: Воскрешение

Кот помолчал, обдумывая его речь.

— Вы, наверное, правы. Хотя даже для вас это уж слишком хитроумно.

Аквинт серьезно посмотрел на своего дружка:

— Малыш, я не просил, чтобы фелькские вербовщики выдергивали меня отсюда. Я не просил даже, чтобы меня производили в офицеры, и уж тем более не собирался заделаться агентом Внутренней безопасности. Я был счастлив и доволен жизнью, пока не началась эта распроклятая война.

— Да и я тоже, — пробормотал Кот.

Аквинт поглядел на свой склад.

— Полагаю, ты как следует рассмотрел их всех?

— Естественно.

— Таким образом, мы знаем, кто эти наши мятежники. И знаем, где они собираются.

Наверное, это Тайбер надумал устроить место встречи на складе. Забавно, что старый мошенник превратился в борца за свободу. Впрочем, война вообще творит с людьми странные вещи. Уж кому знать, как не Аквинту...

Он улыбнулся. Игра вступала на новый этап. Эти горе-мятежники помогут ему поддержать впечатление, что в Каллахе зреет восстание.

— И первым, кого мы сдадим Фельку, — сказал Аквинт, уводя Кота прочь, — будет этот самый бард и менестрель.

ПРОЛТ (5)

— Итак? Каков будет ваш ответ?

— Мне нужно время.

— Времени у нас нет.

— Если Пролт говорит, что ей нужно время, — резко сказал Ксинк, — вы должны это учесть.

Он сказал это, чтобы продемонстрировать приезжему из Петграда уверенность в себе — а заодно и свою готовность служить по отношению к девушке.

Пролт обнаружила, отчасти даже с удивлением, что все еще питает сильное чувство к Ксинку. Они остались любовниками. Но любовь, как она теперь узнала, требовала равновесия сил. Когда-то весы полностью склонились в его пользу — и Пролт оказалась совершенно беспомощна в своих чувствах, она потерялась в волнах беззаветной, слепой преданности, на которую способны лишь девушки, только что потерявшие невинность.

Теперь чаши весов поменялись местами.

Мерр, посланец из Петграда, был гораздо старше и ее, и Ксинка, и он откровенно выказывал глубокое презрение к Университету. Он был сухощав и жилист, и, наверно, легко переносил быструю езду.

— Вы предпочитаете остаться здесь? — спросил Мерр, проигнорировав слова Ксинка. — Рассматривать бумажки, исписанные вкривь и вкось и спорить о всякой ерунде, случившейся сто зим назад? Прекрасно. Будь по-вашему!

Пролт даже отшатнулась, пораженная грубостью пришельца. Он прибыл сюда, если верить его словам, по повелению правителя Сультата — чтобы доставить ее в Петград, где отчаянно нуждались в ее таланте. После смерти Хонниса связь дальнеречью между Университетом в Фебретри и Петградом прервалась.

Ксинк вскочил на ноги, но Мерр успел опередить его и бесстрашно встал перед противником выше и моложе себя. То, как быстро Мерр принял боевую стойку, стиснув кулаки, и блеск в его глазах говорили о том, что он просто нарывался на драку. Поняв это, Ксинк отступил на шаг.

— Вы не должны так обращаться к женщине! — все-таки сказал он, и голос его не дрогнул.

Обветренное лицо Мерра оскалилось.

— Сядьте, — сказала Пролт, — сядьте вы оба!

Они находились в их квартире, в Синем флигеле. Пролт последние несколько дней не выходила даже за дверь. Хоннис ушел. Ее работа в качестве военного стратега, как она думала, была выполнена. Но она не знала теперь, что с собой делать. Казалось, она не может просто возобновить прежние занятия студентки четвертой ступени. Слишком многое изменилось.

Она не могла вернуться назад, но каким образом она могла бы пойти вперед — и зачем?

И вот прибыл Мерр и сообщил, что она еще нужна кому-то, еще что-то значит. Но манеры посланца совершенно не соответствовали той горячей просьбе, чуть ли не мольбе, которую он передал от Сультата.

— Я думаю, что ваши дипломатические способности еще нуждаются в усовершенствовании, Мерр, — сказала она странным тоном. Сарказм и другие тонкости речи все еще казались ей непривычными.

— Я не дипломат. В Петграде нет дипломатов. — Мерр вернулся в свое кресло, как и Ксинк.

Пролт удивленно подняла бровь:

— Но как же тогда ваш первый министр намерен собрать свой союз?

— Он послал в разные страны членов своей семьи, — сказал Мерр.

— Это рискованно, — заметила она, осознав значение последней фразы.

Мерр насмешливо улыбнулся:

— Вы совершенно правы, барышня. Мы все сейчас рискуем. Разве вы не знаете, что поставлено на карту?

— Знаю, — ледяным тоном ответила Пролт.

— Тогда почему вы колеблетесь? Поедем! Мы можем добраться до Петграда завтра после полудня.

Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что можно оставить Университет. Никогда не думала о таком развитии событий, даже теоретически, после того, как успешно завершила начальный курс обучения. Рассчитывала остаться здесь как... как...

Остались ли у нее еще прежние академические устремления? Раньше она мечтала, как однажды унаследует после Хонниса пост главы кафедры военной истории. А теперь? Да, эти мечты сильно поблекли — но отъезд казался еще более нереальным.

— Почему Сультат не прислал кого-нибудь из ваших магов Дальнеречи? — В ее голосе слышалась легкая дрожь. Она намеренно тянула время. — Тогда вы наладили бы связь со мною, как раньше с мэтром Хоннисом.

Прежде чем окончательно впасть в забытье, мэтр Хоннис воспользовался этим удивительным способом магической связи, чтобы сообщить в Петград — довольно грубыми словами — о своей близкой кончине. Пролт сидела у его постели и смотрела, пораженная этим зрелищем.

Мерр покачал головой:

— В Петграде вы будете в большей безопасности.

— В безопасности? — переспросил Ксинк.

Мерр не посмотрел на него, но ответил:

— Фельк вскоре вторгнется на южную половину Перешейка. Они не слишком-то утомились, захватывая северную часть. Если прорвутся в этом направлении, как вы полагаете, устоит ли этот — как там его? — университетский городок? Петград сейчас — самый могущественный из свободных городов. Мы обладаем средствами для обороны. Если Фельк в конце концов завоюет весь Перешеек, я ручаюсь, что мы падем последними!

Холодные пальцы страха стиснули сердце Пролт. Но она ощутила и другое — восторг, даже облегчение, — оттого, что война все-таки не обойдет ее. Она встала и вскинула голову.

— Ксинк, хочешь ли ты сопровождать меня или остаться?

Ей удалось задать этот вопрос ровным тоном. Ничто не указывало, чего она хочет больше. Он ведь еще не завершил свою карьеру здесь, в Университете, под руководством мэтресс Цестрелло.

Ксинк поднял на нее свои синие, с золотыми крапинками глаза.

Издалека Пролт едва разглядела свежую могилу среди высокой травы. Тут пока был только временный знак — доска с наспех нацарапанным именем Хонниса, воткнутая прямо в землю. Через некоторое время поставят более достойный его красивый каменный памятник.