Марина Милованова - Волчьей тропой

Он легко отражал ее удары, несмотря на то что женщина была серьезным противником. Еще бы, ведь много лет тому назад он сам обучал ее. И было заметно, что время не прошло для нее даром: с рук смертоносными перьями непрерывно летели кинжалы, обычные, в отличие от тех, что носила Ролана, а ловкости и гибкости даже сейчас могла позавидовать сама аннадэ. Он отстраненно наблюдал за противницей, словно существуя сразу в двух измерениях: тело легко уклонялось от выпадов и кинжалов, а разум самостоятельно анализировал и вспоминал.

Эттери… как давно это было. В то время она была совсем юной, чистой и светлой. Казалось, она любила весь мир неподдельной, искренней любовью. Его не могла не привлечь подобная чистота. Он поверил, впервые после предательства родных, поверил и привел ее в долину, намереваясь сделать своей женой, когда придет срок. А до этого времени оберегал и обучал.

Несмотря на то что она не была двуипостасной, он решился сделать исключение из правил, запрещавших обучать искусству боя элимов людей со стороны до свершения брачного обряда. Ученица безмерно радовала его: схватывала все на лету, жадно впитывала каждое слово. А незадолго до брачного обряда упросила его отнести ее к родственникам, проснувшись среди ночи в слезах и сообщив, что видела дурной сон — смерть в родном доме.

Разумеется, он поверил. Ведь его Эттери не умела лгать. И что такое для ящера расстояние от севера до северо-востока? Всего пара дней в воздухе. Но то, что ждало их в доме Эттери, превзошло все его самые смелые и самые страшные ожидания.

Начать хотя бы с того, что «родственники» оказались заранее сговорившейся шайкой, а Эттери всего лишь приманкой для него самого. Сражаться с ящером «в открытую» — абсолютно безумная идея. Но если втереться к нему в доверие, а затем преподнести в вине несколько капель адъяльника, то можно брать его голыми руками. Именно это и было сделано. Когда «безутешные родственники» пили за «упокой отца», лежавшего в соседней комнате на столе в дощатой домовине, его милая Эттери собственными руками поднесла ему чарку вина. Оглушенный и потерянный видом чужого горя и, главное, слез любимой, он не почувствовал подвоха и опрокинул чарку за упокой души. Своей, как выяснилось мгновением позже.

Тело неожиданно скрутило судорогой, мозг словно взорвало невыносимой болью, на залитом слезами лице любимой расцвела алчная улыбка, а «почивший отец» сел в гробу, радостно потирая руки. Оставив его корчиться в невыносимых судорогах на полу, компания принялась живо обсуждать дальнейшие планы по продаже его в западные земли. Мыслимое ли дело — продажа двуипостасного, тем более не кого-нибудь, а самого настоящего ящера! Элима! Озолотиться можно на несколько поколений вперед!

Он быстро понял свою ошибку и сквозь боль наблюдал всего за одним человеком — за Эттери. Наблюдал и пытался понять, как он могтакошибаться. Как мог поверить в искусную игру хитрой и лживой твари, которая прикидывалась невинной овечкой.

Узнать и тем более найти адъяльник не просто сложно, но и практически невозможно. Эта редко где встречающаяся, с виду вполне неприметная трава не имеет ни вкуса, ни запаха и творит с животными поистине жуткие вещи. Многие умирают в судорогах, захлебываясь собственной кровью, потому что адъяльник попросту выедает внутренности. На двуипостасных, которые все же не относятся к животным, он действует хоть и не смертельно, но также беспощадно. Вызывает начальную стадию смены ипостаси, когда человек попадает в пограничное состояние — внешне еще человек, а внутри уже животное, лишенное острых клыков и когтей, а конкретно в его случае еще и огня, так необходимого в тот момент.

Всего один выдох — и от этой мерзкой «семейки» остался бы только пепел. Но нет, удача изменила ему, надолго отвернув свое лицо. Десяток лет в кандалах и в ошейнике не так уж много для ящера-долгожителя. Но унижения, которым его подвергали за это время, являются вполне веским основанием для того, чтобы снести голову этой твари сейчас. Прямо сейчас, когда судьба так неожиданно свела их лицом к лицу в поединке.

Так почему же он медлит, лишь уклоняясь от ударов? Почему не исполнит то, о чем так долго мечтал? Почему не оторвет голову этой предательнице, не только выведавшей обманом у него тайные знания элимов, но и обернувшей эти самые знания во зло? Он имеет право! Тогда почему же медлит?..

Сквозь туман донесся вскрик. Илмар словно очнулся, — голос Роланы он узнал бы из тысячи. Не теряя более ни мгновения на воспоминания о прошлом, которого уже не вернуть, он точным ударом схватил Эттери за шею и резко сжал пальцы. Ее руки, украшенные длинными заостренными ногтями, выкрашенными в черный цвет, бессильно царапнули куртку, выдергивая клочки меха, а затем женщина обвисла в вытянутой руке, подобно сломанной кукле, и замерла неподвижно, распластавшись на земле. Черные глаза безучастно уставились в небо, затянутое туманом.

— Мы готовы! — Прямо на него из густого тумана выскочила Ролана, одной рукой засовывая в чехол кинжал аньято, а другой удерживая испачканный в крови меч. Взмокшие то ли от тумана, то ли в запале битвы волосы облепили лицо, переброшенная через плечо коса была растрепана. Увидев настоятельницу, девушка на мгновение замерла, потом с досадой передернула плечами. — Жаль, что не я ее убила! Наверное, ты не поверишь, но она была сущим зверем в человеческом обличье. Пойдем, все смотрительницы мертвы, как мы и договаривались, ключи от келий ледан собраны. В живых оставили только одну смотрительницу. Осталось развязать ей язык.

Не успели они сделать и шагу, как из тумана вынырнули еще трое элимов. Увидев распростертое тело, один из них, крупный седовласый мужчина, сначала долго и пристально всматривался в застывшее лицо, а затем удивленно присвистнул и перевел на Илмара потрясенный взгляд, полный сожаления.

— В чем дело? — нахмурилась ледана, буквально кожей почувствовав неладное. — Вы знаете настоятельницу?

Вопрос остался без ответа. Элим присел, бережно закрыл мертвые глаза и поднял тело с земли.

— Какого демона ты делаешь? — неожиданно рявкнул на него Илмар.

— Если она настоятельница монастыря, то убивать ее было большой ошибкой. Кто, как не она, может раскрыть все тайны? — спокойно ответил воин. — Тебе придется ее оживить.

— Нет! — категорично отрезал охотник.

— Сейчас ты — воин, — мягко пожурил его седовласый. — А значит, не имеешь права ставить свои личные интересы выше общих. Не давай чувствам взять верх над разумом. В бою это прямая дорога к гибели, если ты помнишь.

Он зашагал прочь, унося на руках тело. Остальные пошли за ним. Зло сплюнув на землю, Илмар последовал их примеру. Только Ролана осталась на месте, задумавшись над тем, что имел в виду элим, говоря о личных интересах. И почему вдруг происходящее так сильно разозлило Илмара. Впрочем, девушка быстро вспомнила, что время для размышлений сейчас не самое подходящее, и бросилась догонять элимов.