Джон Толкиен - Две твердыни

И вдруг пришлось остановиться. Гребень резко поворачивал на север, а перед хоббитами зияло ущелье страшнее всех предыдущих. С противоположной его стороны серой глыбой и на много локтей в высоту поднималась гладкая стена, словно обрубленная одним ударом ножа. Вперед идти было нельзя, оставалось выбирать между западным и восточным направлениями. Путь на запад означал сложный подъем и бесцельную потерю времени, ибо они вернулись бы в центр массива, а с востока горы обрывались в пропасть.

— Ничего не остается, Сэм, дружище, придется вниз лезть, — сказал Фродо. — Посмотрим, куда ведет вот эта расщелина.

— К обрыву, с которого свалимся, — сказал Сэм.

Расщелина, в которую они начали спускаться, была глубже, чем им показалось сверху. Сначала — впервые за всю дорогу — они наткнулись на группу деревьев: тощие, кривые, маленькие березы и между ними несколько елок. Были среди них сухие, мертвые, с корой, ободранной восточным ветром. Вероятно, в лучшие дни тут рос целый лес, потому что из камней то здесь, то там торчали старые пеньки, но сейчас остался лишь вот этот жалкий островок. Склон, по которому еще можно было идти, привел их на дно неглубокого желоба, обходившего скальный выступ. Дно желоба было засыпано камнями. Когда они дошли до его конца, Фродо наклонился над обрывом и посмотрел вниз.

— Видишь, — сказал он Сэму, — мы с тобой, кажется, большую часть дороги прошли, скалы-то понижаются. По-моему, здесь будет легче спускаться и к долине ближе.

Сэм опустился на колени рядом с Фродо и очень неохотно посмотрел вниз тоже. Потом поднял взгляд на стену, высившуюся слева.

— Ничего себе, легче! — пробурчал он. — Если выбирать из двух зол, то оказаться внизу, конечно, легче, чем вскарабкаться на стенку. Кто не умеет летать, может спрыгнуть.

— Прыжок получится изрядный, — сказал Фродо, смерив взглядом обрыв. — Наверное, сто локтей — нет, пожалуй, пятьдесят, не больше.

— Нам хватит, — сказал Сэм. — Уф! Я даже смотреть вниз боюсь. А ведь смотреть проще, чем лезть.

— Все равно, я думаю, что здесь спуститься можно, — заключил Фродо. — Надо попробовать. Здесь обрыв не такой отвесный, как в других местах. И трещины есть.

Действительно, обрыв имел небольшой положительный уклон, он был похож на гигантский осевший оборонный вал или волнорез; в неровном склоне попадались небольшие выступы, словно редкие ступени, какие-то вмятины и складки.

— Если мы хотим попытать счастья, ждать больше нечего, — сказал Фродо. — По-моему, начинает темнеть, а ведь еще рано. Похоже, будет гроза.

Горы на горизонте, всегда окутанные дымом, сейчас совсем скрылись в плотной черноте, и эта чернота длинными полосами протягивалась по небу с востока на запад. Слышалось глухое ворчание дальнего грома. Поднимался ветер. Фродо понюхал воздух, с опаской посмотрел на небо, потом подтянул пояс, заложил за него плащ, поправил легкий мешок за спиной и подошел к краю обрыва.

— Попробую, — сказал он.

— Ладно уж, — уныло согласился Сэм. — Только первым пойду я.

— Ты? — удивился Фродо. — Что-то быстро ты меняешь свое мнение.

— Своего мнения я не менял, — сказал Сэм. — Но разум подсказывает мне, что первым должен идти тот, кто наверняка сорвется. Не хочу падать на вас и убивать сразу двоих.

И прежде чем Фродо сумел его задержать, Сэм сел, опустил ноги с обрыва, потом повернулся, сполз на животе и повис на руках, пытаясь ногами найти опору. Пожалуй, ни разу в жизни ему не приходилось хладнокровно совершать столь героический и безрассудный поступок.

— Нет! Не надо! Сэм, упрямый осел, Сэмми, дорогой, назад! — закричал Фродо. — Убьешься! Надо смотреть, куда лезешь! Вернись! — Он схватил Сэма под мышки и с трудом вытащил назад. — Имей терпение, не все сразу.

Потом он сам лег на край обрыва, свесил голову и внимательно осмотрел спуск. Солнце еще не село, но темнело довольно быстро.

— Кажется, сможем, — заключил хоббит. — Во всяком случае, я слезу, а ты за мной, с условием, что не потеряешь голову и будешь спускаться точно вслед.

— Боюсь, что вы слишком самонадеянны, хозяин, — ответил Сэм. — В этой тьме уже сейчас ничего не видно. А что если вы там внизу попадете в такое место, где ни ногами, ни руками нельзя будет зацепиться?

— Наверное, назад вернусь, — сказал Фродо.

— Легко сказать! — вздохнул Сэм. — Давайте лучше до утра подождем, когда виднее будет.

— Нет! Это конец! — закричал Фродо. — Часы, минуты проходят! Я сейчас полезу, нащупаю дорогу. Ты тут сиди, пока не позову.

Фродо вцепился пальцами в каменный край и осторожно сполз по стене, прижимаясь к ней всем телом. Когда руки у него были уже полностью вытянуты, он, наконец, нащупал ногой маленький выступ.

— Есть первый шаг! — сообщил он. — Эта полочка вправо расширяется, я сейчас попробую на нее встать покрепче. Сейчас… — и его голос прервался.

Темнота, накинувшаяся на небо с востока, поглотила его целиком и с каждой секундой становилась все гуще. Сухой треск грома приближался. Сверкали молнии, одна из них вонзилась в скалу. И вдруг сильный порыв ветра донес жуткий пронзительный крик. Этот голос хоббиты узнали: слышали его еще дома, когда бежали из Хоббиттауна в Бакленд, и даже там, в родном Хоббитшире, от него кровь застывала в жилах. А здесь, далеко от родины, в пустых горах, он звучал еще страшнее, пронзая сердца холодным кинжалом отчаяния. На мгновение у хоббитов перехватило дыхание. Сэм упал ничком на землю. Фродо инстинктивно оторвал руки от скалы, чтобы заткнуть уши, качнулся, поскользнулся и сорвался.

Сэм услыхал его жалобный вскрик и подполз к обрыву.

— Хозяин! Господин Фродо! Хозяин! — кричал он.

Ответа не было. Трясясь от страха, Сэм набрал побольше воздуха в легкие и еще раз крикнул. Ветер оборвал его слова и заглушил их, но среди шума, гула и свиста ветра, раскатов и эха до ушей Сэма долетел ответ:

— Все в порядке, не бойся, я здесь! Только ничего не вижу…

Голос был слабый, но Фродо был недалеко: он не упал, а всего лишь сполз, немного ушибся и сумел встать ногами на другой выступ, чуть шире, чем тот, на котором стоял… К счастью, стена в этом месте имела довольно приличный уклон, и хоббита к ней прижимал ветер. Сердце у него бешено колотилось; пытаясь устоять, он прижимался к холодному камню и абсолютно ничего не различал вокруг — его окружила такая непроницаемая темень, что он решил, что ослеп. С трудом набрал в грудь воздуха и замер, боясь пошевелиться.

— Хозяин! Хозяин! Вернитесь! Лезьте сюда! — долетел до него из темноты перепуганный голос Сэма.

— Не могу, — ответил Фродо. — Ничего не вижу. В стене нет ни одного зацепа. Двинуться не могу!