Оксана Демченко - Докричаться до мира

– Чья я теперь и как часто могу видеть сына? Как нас используют и как вести себя с хозяевами? Кто хозяин Ринка и можно ли мне навещать волка, будут ли его за это наказывать? Где младшая, «йялли-2/7», если она жива? У меня много вопросов, – она виновато сжалась.

– Одевайся, бери малыша и пошли. Ты знаешь, что у твоей младшей есть брат, вчерашний…

– Да. Они похожи, если уметь смотреть. Очень внимательные, чуткие и любопытные, только девочка мала еще, она на вид тихая и послушная, а он и внешне дикий, куда непокорнее меня. И сильный. С ним почти так же спокойно, как с… Ринком. – имя ей далось тяжело.

– Йяллу ты сына оставишь ненадолго? У нас дела.

– Ненадолго, – совсем жалобно кивнула она.

Йялл в своей комнате спал у двери, чутко и вместе с тем глубоко, свернувшись по-звериному на ковре. Нас приметил при повороте ручки, мягко сел, потянулся, весело блеснул глазами и демонстративно щелкнул зубами в глубоком зевке. Он ни в чем не сомневался, с оптимизмом думал о скором воссоединении семьи и был полон отдохнувшей веселой сытости. Эйм явно все рассказал про одежду и прочее в комнате. Но именно мальчик сейчас и занимал кровать, потому-то Третий вполне уютно и устроился на полу – с подушкой, запасным одеялом и в халате. Судя по всему, от последнего Йялл был в полном восторге, то и дело поводя плечами, поправляя воротник и теребя пояс.

– Где Четвертый? – спросил он у рыжей. – И как мне тебя звать, самая красивая чужая волчица? Утром я напару с Лайлом долго пинал Эйма, щенок так хотел спать, что с ходу придумал тебе хорошее имя. Рила. И от Ринка есть малость, он малыша вчера вовремя приволок, не то хоронили бы тебя. И от Лайла, все же Старший тебе отец. Ну как, берешь имя?

– Мне имя… еще и отец… – рыжая села у порога, почти плача. – Да что у вас тут творится?

– Берет, – успокоила я волвека. – Посиди с малышом и скажи Ринку, мы скоро будем. Пусть не нервничает. И еще: Йялл, не вздумай с ним пока драться, он подстраивает ссору специально. Шариков наглотался, от Эла синяков нахватался и ждет легкой победы. Разнесете тут коридор или столовую, а Дед потом устроит нагоняй, только не вам, а бедняге Тимрэ. Жаль его: наш врач и так от ветра качается. Шары по поводу драк вот, держи. Хо… то есть Эйм, знает что к чему. Корми ребенка и жди нас. Все.

Я потащила Рилу по коридору, она часто оборачивалась и уже не задавала вопросов, их стало слишком много. Мы добрались до лифта, прочертили дугу в треть тора и торопливо поднялись в рубку, где вдохновенно думали наши бессонные красноглазые айри. Я им мешать не стала, протащила мимо разом смолкших и запутавшихся в размышлениях умников сжавшуюся в комок при виде хозяев волчицу и поставила перед прозрачной стеной. Она смотрела спокойно, не понимая смысла увиденного. Картинки были и у прежних ее владельцев, только размером поменьше. Я молча ждала. Лайл сегодня вывел волков гулять, все хотели посмотреть на корабль и горы, а мудрый Первый желал напомнить стае о ее втором облике. Зверем быть неплохо, они славно побегают, растратят свою непомерную силу и вздохнут свободнее – хоть серенькое, но небо, не коридоры, подозрительно похожие своей ограниченностью и замкнутостью на ненавистное Гнездо. Время я высчитала точно.

Стая показалась минут через пять, и Рила впилась в нее взглядом, отказываясь понимать происходящее. Картинка может быть движущейся, но чутье-то не обмануть! Она прекрасно отличила вожака и даже позвала. Бегущий впереди волк резко встал и обернулся, бледно-зеленый взгляд нашел наше окно. Хвост чуть дрогнул, отклик тепло коснулся сознания Рилы.

– Это не лабиринт. Мы на поверхности и вне купола. Тут нет хозяев. Все перечисленное тебе вчера твердил Ринк, и он очень расстроится, что не был понят.

– Кто тебя сюда звал, наглая белоглазая девчонка! – возмутился, наконец, Дед. – Ника, рубка – моя территория. Пошла вон!

– Ага, твоя, – фыркнула я, не оборачиваясь. – Все равно пилота у нас пока нет, так что хожу, где хочу. Я вообще почти капитанша. Еще кто кого отсюда выгонит!

– Сейчас уши оборву!

– Дед, зачем тебе уши моей жены? – серьезно спросил Эл, вздохнул, поднялся и на всякий случай подошел ближе, прикрыв и спину, и упомянутые уши. – Не отдам. Она мне целиком больше нравится.

Рила кончиками пальцев тронула прозрачную стену, охнула, отдернула руку и шагнула назад, потом еще и еще, пока не уперлась спиной в стол капитана. Ей с трудом удалось оторвать взгляд от пустыни внизу. Губы дрожали. Дед понял все быстро, усадил волчицу в кресло и принялся успокаивать, гладя по голове и отпаивая водичкой, как маленькую девочку.

Она смотрела и слушала, снова не слыша. Стеклянные глаза блестели, взгляд бегал, ни на чем не задерживаясь подолгу. Разве что на моих все еще целых ушах.

– Как же так? – Она выпила второй стакан воды, чуть успокоилась и уже почти сердилась. – Вы оттуда забрали меня, отца и еще некоторых. Отмыли, накормили, вылечили. А остальные? Кто нас сортировал?

– Случай. Попали на нижние ярусы – оказались здесь. – Дед придвинул второе кресло и сел рядом. – Нас мало, мы слабы и должны таиться, чтобы твои прежние хозяева не успели уничтожить прочих. Волвеки в Гнезде живы, пока о нас ничего не знают. И мы за ними вернемся. Научим вас самому необходимому, узнаем как можно больше про купол. Подготовимся и пойдем за остальными. Пошли бы сейчас, но ваши обручи дают слишком большое преимущество хозяевам. Чтобы занять Гнездо, и в лучшем случае нужны многие часы. А чтобы нажать кнопку и уничтожить всех подобных тебе – один миг.

– То есть у меня больше нет хозяина, – удивленно и недоверчиво вздохнула Рила, снова обличающе глянула на нас. – А почему у нее есть?

– Вот вернешься к Ринку голодная, пропадавшая целый день неизвестно где, вся в чужих запахах, и задаст он тебе хорошую трепку, – неторопливо и повествовательно предположил Эл. – Веришь?

– Еще как верю. Заслужила.

– И что, он тогда – хозяин тебе? А ведь будешь слушаться, оправдываться и извиняться.

– Буду, – она чуть пожала плечами, попробовала улыбнуться. – Он того стоит.

– Надеюсь, моя жена думает что-то подобное обо мне, – вздохнул Эл мечтательно. – Ник, давай я тебе устрою трепку, а? Все равно со спутниками у нас полная неразбериха, связи нет, голова болит, мысли все как есть закончились.

Идея была неплоха, но нам в очередной раз помешали. По стеночке в рубку пробрался Тимрэ, бледный от бессонницы и едва стоящий на ногах. Зря Дед его так отчитал, парень совершенно не отдыхает с тех пор. Рухнул в кресло, опустил шар в гнездо, и над столом поднялась сплетенная из нитей абстракция. Мы дружно полюбовались.