Анатолий Махавкин - Леди Зима (СИ)

Бешено затарахтел кабестан, наматывая канат на конце которого висело раскорячившееся чудовище. На поверхности странно посветлевшей воды можно было заметить множество дохлых рыбин, всплывающих животом вверх и прочих водных тварей, убитых невыносимым жаром.

Паруса шхуны наполнялись ветром так медленно, словно корабль не торопился уходить с места стоянки. А тем временем деревянные части корпуса начали испускать струйки бледного дыма. К металлическим же и вовсе было не прикоснуться.

За бортом происходило совсем фантастическое: воды океана бурлили, как похлёбка в раскалённом котелке. Недалеко от кормы Чёрта волны взметнулись высоким фонтаном и на поверхность вырвалось огромное чудовище, ревущее от боли и ярости. Это была исполинская тварь, напоминающая бочонок с коротким плоским хвостом, шипастыми плавниками и бугристым черепом на длинной шее. Голова непрерывно поворачивалась из стороны в сторону и щёлкала острыми клыками.

Когда-то чудовище наводило ужас на обитателей местных вод, а теперь само спасалось от смертельной опасности. Всё тело твари покрывали жуткие язвы мертвенно белого цвета, сочащиеся гноем, а один из глаз лопнул. Чудовище пыталось загребать плавниками, но силы окончательно оставили израненное тело и крикнув в последний раз, монстр безвольно закачался на кипящих волнах.

Морщась от многочисленных ожогов, матросы с ужасом поглядывали на раскалившийся добела пузырь пламени, приближающийся к шхуне. Все отлично понимали, какая участь ожидает их, если не удастся покинуть зону жуткого пожарища.

— На островах, за полосой Сумрака, — проворчал Собболи, стряхивая пот со лба, — У одного, из богом забытых племён есть дурацкий обычай: одного из дикарей привязывают к лодке и оправляют в плавание, подпалив чёртову посудину. Если лодка утонет до того, как сгорит полностью — племя обречено на голод; если наоборот — год ожидается урожайный.

— Какой ужас! — выдохнула Шания, обмахиваясь кружевным платком, — Бедные люди!

— Они — не люди, — уточнил Джонрако, — И плыть на огненной лодке, у них — высочайшая честь, для самых достойных.

— К чему вы это сейчас, капитан? — поинтересовался Хастол, на смуглой физиономии которого не наблюдалось и следа переживаний.

— Мне кажется, — криво ухмыльнулся моряк, — Что мы можем оказаться теми, самыми достойными, которые отправятся на дно, вместе с пылающим кораблём.

— Не говорите так! — ужаснулась Шания, бледнея, — Я верю, что нам удастся спастись и от этой опасности. Ваше судно, капитан, выдержало уже столько опасностей!

— В тот то и дело, — Джонрако пожал плечами, испытывая непереносимое желание сбросить одежду, пропитавшуюся потом, — Что на нас обрушивается слишком много, этих самых, испытаний, мать бы их так! Словно все демоны ада ополчились против нас. Когда-нибудь что-то да закончится; то ли иссякнет наше везение; то ли придёт предел прочности моей посудины; то ли я сам свихнусь от постоянного невезения.

— Вы, очевидно, считаете, что это именно я принесла неприятности вашему кораблю? — виновато спросила девушка, — Я случайно слышала разговор двух матросов и они высказались вполне определённо.

— И какого же чёрта они трепали? — прищурился Собболи, в то время, как желваки на его щеках ходили, словно два булыжника, — Если не способна повторить слово в слово, можешь передать общий смысл.

Шания зарделась, видимо припоминая разговор, насыщенный солеными словечками и отрицательно покачала головой.

— Мне бы совсем не хотелось, — она оборвала фразу, — В общем, смысл такой: женщина, на корабле — к несчастью. Всё так же, как вы сказали мне тогда.

Джонрако, уже заготовивший гневную фразу, услыхав последние слова, поперхнулся и громко кашлянул. Затем он, неожиданно для самого себя, ощутил, как его физиономия получила дополнительный заряд жара, не имеющий ничего общего с повышением температуры воздуха. Впервые, за долгий промежуток времени, этот, просоленный и обветренный морской волк краснел от слов обычной девушки. Собболи осторожно посмотрел по сторонам: никто ничего не заметил? Но Шания стояла, потупив взор, Хастол следил за пылающим островом, а матросы были слишком заняты делом, чтобы следить за переживаниями капитана.

Тем временем, шхуна-таки начала набирать ход, разрезая форштевнем шипящие волны и оставляя за кормой след чистой воды, свободной от тел умерших обитателей океана. Ветер, поначалу обжигающе-горячий, приобрёл некоторую свежесть, немного охладившую разгорячённых матросов. «Морской чёрт», поскрипывая дымящимися бортами, начал споро уходить из опасной зоны.

Однако вздыхать с облегчением оказалось слишком рано: катастрофа ещё не миновала. Белый пузырь, раздувающийся на месте, где прежде поднималась Чёртова скала, внезапно лопнул, растекаясь по волнам океана озером расплавленного металла. А в центре огненного пятна вздымался исполинский фонтан пламени, точно намереваясь достигнуть небес и пронзить их. Глухой рокот наполнил пространство, вынуждая вибрировать нутро каждого и наполняя сердце предчувствием неминуемой гибели.

В то же мгновение произошло то, чего так опасался капитан. Шхуна, быстро идущая вперёд, начала замедлять ход, невзирая на паруса, полные ветра, а нос корабля повело влево, словно он скользил по прочному стеклу невидимой преграды. Джонрако изрыгнул замысловатое ругательство и повернулся к рулевым.

— Удерживать курс, мать бы вашу так!

Рослые парни, напрягая мышцы и обливаясь потом пытались вывернуть штурвал, но он, точно живое существо, обладающее собственной волей, не желал подчиняться их усилиям, возвращая корабль на гибельный курс.

— Держаться! — ещё раз рявкнул Собболи и не удержавшись, сам бросился к штурвалу, — Я покажу этому, богом проклятому, сыну шлюхи, кто тут хозяин!

Зубы капитана скрипели, а мышцы разрывались от боли, но ему-таки удалось направить корабль вперёд. К сожалению, положения это не спасло: скорость продолжала падать, пока Чёрт не остановился, ткнувшись бушпритом в незримую преграду.

— Этот распроклятый барьер, о котором я толковал! — рявкнул капитан и в бессильной ярости, стукнул кулаком по рукояти штурвала, — Поганый остров исчез, а барьер остался.

— Может шмальнём из пушки? — прохрипел взъерошенный Далин, замерший посреди толпы обескураженных матросов, — Пробьём заразу к такой-то матери!

— Чёрта с два! — угрюмо бросил Джонрако и со вздохом отпустил рукоять штурвала, — Поганый луч проходит насквозь, без всякого результата. Уже пробовали.

— Позвольте-ка мне, капитан, — Хастол с безмятежным видом оправил плащ и достал из-под него странный предмет, напоминающий клубок металлических змей, — Возможно у меня получится решить эту небольшую проблему.