Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
— Отлично! Тогда скорее, пока старшие мостки не заняли! В прошлый раз целый час ждали, чтобы понырять.
— Мальчишки, — фыркнула Анна. — вы бы лучше за учебники взялись, чтобы опять не закончить год в числе неуспевающих и…
— Да брось ты, — отмахнулся Фарух. — сегодня последний день экзаменов — у нас заслуженный отдых. Тем более вечером всем на подработку. Дай отдохнуть нормально.
Анна закатила глаза, что, как уже знал Арди, не имело какого-то конкретного смысла и в каждой ситуации означало нечто свое. Очень сложный человеческий жест, который ему пока не давался.
Арди хотел было поддержать Фаруха, но заметил, как на земле что-то блеснуло. Он нагнулся, подобрал и с удивлением обнаружил в ладони ключ, отданный ему дедушкой полгода назад. Видимо выпал из сумки, когда вытаскивал вещи.
Он как-то сильно закрутился в хороводе простой, но довольно насыщенной жизни Эвергейла. То одно, то другое, то в доме что-то приходилось чинить вместе с Келли, то задерживаться до середины ночи на ферме — история про ключ и старый сарай все отодвигалась и отодвигалась.
— Вы идите вперед, — пробубнил Арди, убирая ключ в карман. — я чуть позже приду.
— Уверен? — Невий закончил препираться с Анной и теперь потирал ушибленный бок. — Если к твоему приходу заявятся старшие — поплавать не успеешь.
— Ага, — только и ответил Арди, после чего улыбнулся Анне и, закинув сумку через плечо, побежал в сторону выхода из города.
До его слуха донесся встревоженный голос Анны:
— Чего это он вдруг?
И короткий вздох Невия:
— Вдруг?
Дальнейший разговор потерялся в шуме пляшущего ветра. Тот гнал облака в небе, разбивая серую крышку, накрывавшую равнину последние несколько месяцев. Людей на улице становилось все больше — они не только перемещались короткими перебежками между зданиями, пытаясь укрыться от пронизывающих ветров и снега, но и, если выпадало несколько свободных минут, гуляли и общались о праздном и не только.
Почтальон делился новостями о сплетнях и слухах Метрополии, ковбои навещали салун, иногда устраивая драки, которые приходилось разнимать шерифу и помощникам. Единственный в городе кузнец ворчал из-за очередного потока заказов на подковы, мясник уже подсчитывал прибыль с возросшего поголовья скота. И только фермеры обсуждали предстоящие проблемы — дележ выпасных земель из-за этого самого поголовья, болезни, паразитов и прочие неудачи, которые могут сильно повлиять на скот и, соответственно, на прибыль.
Арди изредка с кем-то здоровался, порой даже поднимал кепку, но, куда чаще, старался делать вид, что его здесь нет, а Эверегейл отвечал полной взаимностью.За шесть лет город вырос почти вдвое, и большинство переселенцев прибыли с юга, где отношение к представителям иных рас, ввиду их практически полного там отсутствия, весьма своеобразное. Если, конечно, верить урокам географии.
Миновав здание ремонтной лавки, Арди выбежал на широкую проселочную дорогу. Полной грудью вдохнув свежий воздух уходящей весны, охотник наклонился и снял ботинки. С наслаждением ощущая, как еще пока прохладная, влажная почва, касается стоп, он разворошил пальцами землю. В небе запел горный орел, возвращавшийся с охоты. Арди помахал тому рукой и побежал дальше.
Эти полгода он не забывал по утрам заниматься, как учил Гута, хотя вместо камня довольствовался мешком с песком. И, разумеется, на ферме приходилось и побегать, и потаскать разное, не говоря уже о тяжелой работе на конюшне. Не столько физически, сколько из-за того, что домашняя животина не особенно хорошо понимала язык диких зверей.
Арди, подставляя лицо лучам солнца, иногда останавливаясь, чтобы насладится ароматами Алькадских простор, уже через час стоял на границе хорошо знакомой ему поляны. Снег уже давно сошел и река, недавно оборачивавшаяся бурным потоком, вновь успокоилась, хоть её воды и поднялись почти до самого края каменистого берега.
Трава и цветы, за которыми больше никто не ухаживал, поднимались почти до самого колена, а дикий плющ страстно прижимался к местами провалившимся внутрь стенам егерского дома. Арди подошел к крыльцу и, проведя пальцами по подгнившим балкам, подцепил облупившуюся краску, после чего сдул ту с ладони, лепестком отправляя в полет среди потоков ветра.
— Здравствуй, — прошептал он на языке Фае. — дом.
Обветшавшее здание ответило ему едва слышимым вздохом, после чего опять погрузилось в глубокий сон. Может, когда-нибудь, в нем снова будет кипеть жизнь, светить огонь, а трубы зачадят серым дымом…
Протоптанные некогда тропинки пока еще не сдались натиску Алькадской природы, так что Арди не пришлось пробираться через заросли высокой травы. Сарай же, как и полгода назад, встретил визитера спокойствием и даже, наверное, гордостью. В отличии от дома, стены его так и не покосились, трава и плющ не смогли пересечь незримого круга, оберегавшего постройку и даже недавний паводок разбросал камни по берегу, но не задел сарая.
Арди прикоснулся к тяжелому замку, на котором не обнаружилось ни единого рыжего пятнышка ржавчины и даже петли не скрипели, словно кто-то заботливо смазывал их маслом едва ли не каждый месяц. Лишь заунывно выли доски, когда слишком сильный порыв ветра заставлял тех вздрагивать.
Ключ легко вошел в скважину и, издав едва слышный писк, провернулся. Массивные скобы разомкнулись и Арди, успев подхватить падающий замок, удивился тяжести последнего.
Пыхтя и кряхтя Арди уложил устройство на землю, после чего выпрямился и, по привычке принюхавшись, открыл дверь. В лицо как пыльным мешком ударили. Охотник чихнул, поморщился, но, подождав пока ветер сделает свое дело, все же шагнул внутрь. Без окон, с щелями замазанными глиняными растворами, сарай давно не знал солнечного света. Власть тьмы здесь сохранялась на протяжении многих и многих лет, ревностно оберегая свои территории, не пуская сюда незваных гостей, способных рассказать о внешнем мире.
Арди не заметил ни паучка, свившего бы паутину где-нибудь в углу. Не было ни следов от жуков древоточцев, пожелавших бы отведать излюбленного лакомства. Ни сырости, ни проросших сквозь настил трав и цветов, ни плесени, только пыль. Но и та, стоило открыть дверь, вырвалась наружу с ретивостью невинно осужденного пленника, которому выдали помилование за минуту до казни.
— Вот ведь… — задумчиво протянул охотник.
Лучи солнца, впервые за годы восставшие против царицы мрака, осветили всего несколько предметов. Здесь не обнаружилось ни инструментов, ни стеллажей, ни ящиков или чего-то иного, присущего простому сараю. Только приставленная к стене длинная палка, в которой Арди узнал потрескавшийся, местами обугленный, надломанный посох.
Он подошел к нему и провел ладонью по стертым символам и знакам. Древесина под пальцами превращалась в труху и, казалось, приложи еще немного усилий и посох последует примеру пыли и развеется по ветру, исчезнув среди Алькадских простор.
Рядом с посохом к стене, как сперва показалось, был приставлен тубус для карт или документов, но стоило присмотреться, как Арди увидел местами прогнившие, разваливающиеся ножны. Кожаная оплетка на них уже истлела, а лак облупился и осыпался на пол черными хлопьями. Охотник наклонился и присмотрелся к гарде меча. Сломанная и погнутая, давно разъеденная ржавчиной.
Охотник протянул ладонь, но тут же одернул. От Атта’нха он слышал немало историй о проклятых артефактах. Не говоря уже о тех легендах, что ему рассказывал в детстве дедушка. Но даже если представить, что это просто старинные предметы, не хранящие в себе ни капли магии, то они в любом случае доживали свои последние годы. И Арди не хотел случайно разломать их, порезаться или уколоться, а потом неделю или две варить самому себе зелья и отвары.
Странно, что дедушка передал ему ключ от этого места. Может он имел ввиду, что посох и меч можно продать в какой-нибудь музей и выручить за это немного денег.
— Вряд ли, — сам себе возразил Арди. — дедушка не стал бы продавать семейную реликвию.
