Ольга Онойко - Море Имен

Алей сел и уставился на проксидемона. «Я позволю тебе сглупить, — сказала ему подлая тварь, — это будет весело». «Стало быть, — подумал Алей, — он что-то знал. Ещё до того, как я рванулся на дачу, Эн знал, что я там никого не найду? Надо разобраться. Я с тобой разберусь, Демон Врат».

Он сплёл пальцы и сжал руки до боли.

Стародубцев говорил, что проксидемоны опасны, но он же обнадёжил Алея, прибавив, что человеческий интеллект сильнее программного. Ягуар считал, что демона всегда можно загнать в угол. Алей хорошо запомнил второе, но не удержал в голове первого. В этом была его ошибка, причина его неудачи. «Он может говорить правду, — медленно проговорил Алей про себя. — С самыми худшими намерениями. И он сказал мне правду. Ладно, Эрниксиан. Ты даже не виноват, в этом твоя природа. Второй раз ты меня не подставишь».

— В живое тело, — негромко велел он.

На этот раз демон не стал верещать и кривляться. Не было никаких спецэффектов, даже графитовая пыль не сыпалась. Алей только моргнул — и перед ним на столе уже стоял живой попугай. Маленькая птица с осмысленным нехорошим взглядом, персонаж злого мультфильма.

Не говоря лишнего, Эн задрал хвост и нагадил Алею на кухонный стол. «Понял твоё послание», — без раздражения подумал Алей.

Эн был только функцией, сервисной программой, средством. Алей хотел знать, куда и почему пропали отец с братом, и как их найти. Для этого ему приходилось ломать упрямство мультяшного попугая. Вот и всё. Алей догадывался: Эн хотел бы, чтобы победа в дурацком поединке стала для него самоцелью. Но тут уж попугая ждал неуспех.

— Что, — ласково спросил Эн, — побегал? Ну, хоть размялся. Спортом надо заниматься, Алик. Тогда, может, и догнал бы.

Алей помолчал. Потом спросил:

— Я сделал глупость?

— Ты и так не особо умный. Но когда тебя переклинит на чём-нибудь, ты вообще удручающее зрелище начинаешь собою являть.

— А меня переклинило?

— Ещё как переклинило, — Эн подпрыгнул, весело зачирикав. — Приятно смотреть. Про мать забыл, на девушку забил, работу бросил, на учёбу наплевал, даже Воронова, и того перестал бояться. В башке одна мысль и полторы извилины. Найти Иньку! Найти Иньку!

Попугай захлопал крыльями и изобразил фуэте. Алей медлил с ответом: он сосредоточился и вслушивался в ехидные Эновы реплики, пытаясь найти зацепку.

— Что-то мне подсказывает, — продолжал попугай, — что ты детективы не уважаешь. Алик, уважаешь детективы? Или только про жукоглазых пауков и бластеры? Нету в тебе детективной жилки, это первое, а что ума нету, так то не главное. Поэтому ты сейчас не то что бы в жопе, но аккурат посреди полей аэрации, а это тоже неприятно. У меня прямо сердце радуется на тебя смотреть. Ты стол собираешься вытирать вообще? Я на него насрал.

Медленным небрежным движением Алей взял Эна поперёк тельца и вытер изгаженный им стол его же перьями.

Демон так оторопел, что даже не попытался вырваться. На минуту он потерял дар речи, отпущенный, сел на задницу и оглоушенно закрутил головой вправо-влево. Алей смотрел на него без улыбки и ждал.

— Сука, — наконец сказал Эн, зашипев от бешенства. — Подлая тварь. Подонок. Ты мне сильно не нравишься, очень сильно. Не только тупой, но ещё и злобный.

— От такого слышу. Понравилось?

Демон вывалил на него телегу отборного мата.

— Кто тебе больше нравится, — ровно продолжал Алей, — Вася или я?

— Друг друга стоите, — выплюнул Эн, — подите потрахайтесь. Нравится тебе Васина попка?

— Как ты узнал, что я опоздаю?

Шипение Эна перешло в хрип, он вздыбил крылья и вытянул тощую шейку.

— Потому что ты тупая сволочь, которая не думает, а только хочет. Не спрашиваешь, зачем. Не хочешь знать, почему. Бегаешь и требуешь, чтоб ответили, как. И умные люди тебе отвечают, потому что думают — ты свой. А ты мечешься, как муха под стаканом, бьёшься в стекло.

— Ясно, — сказал Алей, — спасибо. В металл.

Когда метаморфоза завершилась, он убрал попугая с глаз подальше, перебрался в комнату и включил компьютер. Дымной тяжестью над душой нависала неудача. Алей пытался убедить себя, что в ней есть и надежда, ведь он всё-таки почти добрался до цели, он подловил демона на слове, тоннели провешивать научился. Но точно въяве стояли перед глазами чайное блюдце с раскрошенным в нём печеньем и куртка, повешенная на ручку лопаты. Они были и ушли насовсем — папа и брат. Бросили его. Не захотели встретить…

Алей покусал губу и обречённо подтянул к себе мобильный телефон.

— Осень? — осторожно проговорил он.

— Слышу тебя, Алик.

Она так и сказала — «слышу», не «слушаю», и ровный голос ИскИна чуть изменился, будто бы модулировал в другую тональность. Алей нервно впился пальцами в подлокотник.

— Осень, пожалуйста… я, в общем, извиниться… то есть, — он судорожно втянул воздух и услышал:

— Ты цел?

— Да, — ответил Алей с торопливым смешком, — вот, звоню же…

— С тобой всё в порядке?

— Да, то есть… ну…

— Я так и думала, — сказала Осень и озадачила его следующим вопросом: — Насколько серьёзные проблемы?

Алей недоумённо моргнул, в нерешительности сполз вперёд в кресле и перебросил телефон в другую руку. Он неожиданно осознал, что проблемы у него скорей эмоциональные, а в действительности всё куда лучше, чем могло бы быть.

— Ну, это… — глупым голосом сказал он и умолк.

— Видимо, не очень серьёзные, — заключила Осень. — Что же, я рада за тебя.

Алей снова моргнул, накрутил на палец прядь волос и засунул в рот солоноватый кончик.

— Осень, — наконец спросил он осторожно и ошарашенно, — ты на меня не сердишься?

— Я никогда не сержусь, — спокойно ответила его девушка-киборг. «Управляющая программа», — вспомнил Алей собственные давние ассоциации, и внезапно его посетила дикая мысль: что Осень, будто Эрниксиан, выдана ему каким-то вселенским админом, а то и менеджером высшего звена. «Вот только зачем?» — спросил он управленческие небеса и нелепо усмехнулся трубке сотового.

— Ты вёл себя нерационально, — объясняла Осень, и мягкий тон её голоса не сочетался с суховатой лексикой. — А перед тобой стояла сложнейшая и нетривиальная задача. Следовательно, с вероятностью в девяносто девять процентов ты совершил бы просчёт того или иного рода. Поэтому я была очень недовольна. Я боялась за тебя. Ты мог бы ошибиться гораздо серьёзнее. Но ты, по крайней мере, вернулся, и я довольна.

— Э-э… — промямлил Алей, печально подумав «все, все знали, что я провалюсь!..»

— Если бы ты во всем меня слушался, — в голосе Осени промелькнула улыбка, — это было бы неинтересно.