Майя Малиновская - Река времени Книга 9

Тут Рагнар повернул лист к себе. В глазах профессора зажегся огонек подозрения.

- Вы видели нечто подобное раньше? - спросил он.

- Да. На глиняных табличках. В этом случае их отпечатали на пергаменте. Поразительно. Жаль, что прочесть такое никому еще не удавалось. Жаль, - Рагнар с грустью вздохнул.

- А вот и другой. - Хофман открыл вторую коробку. - Один мой коллега утверждает, что это один из языков племен с Иранского нагорья. Вот что интересно. Текст в орнаментальной рамке, но по краю…

- Та же полоса, что на первом документе. Но нарисованная, - сказал Александр.

- Поразительно! Я подметил этот момент не сразу. Какая у вас хорошая зрительная память, ваша светлость.

- Да, тут я могу состязаться с кузеном Элберетом, - ответил молодой человек. - Но умоляю, будьте добры, обращайтесь по имени отчеству, лучше по имени, не сочту панибратством и буду благодарен. Вы обязаны своим положением собственному труду, а я происхождению, не известно, кто достиг большего.

- Мне признаюсь, удивительна ваша скромность. Хорошо, Александр Константинович. Мне, поверьте, не легче выговорить это имя, - заметил Хофман.

- Если бы я, как Рагнар, мог назваться простым путешественником. Мне хочется услышать, что вы смогли тут прочесть?

- Сама рамка тоже - текст, ее я смогу прочесть, если найду когда-нибудь ключ. Ну а центральная часть - это фрагмент из книги канонической Авесты. Молитва.

- Кажется старик, что спас вас от турецкого плена был огнепоклонником, - иронически заметил Рагнар.

- Не смейтесь. Кажется так, - строго сказал профессор.

- Вам чудесным образом повезло, - сказал Рагнар уже многозначительно. - Благословение старика спасло вам жизнь.

Рагнар отошел от них, сложив руки на груди, он прохаживался по библиотеке в то время, как граф Шеховской глаз не сводил с текста.

- И вы верите, что свитки помогли вам избежать печальной участи? - спросил он у профессора.

- Вы не скептик, я заметил. Да, - подтвердил профессор. - Отчасти. Хоть мне, как европейцу, довольно трудно согласиться с тем, что так могло быть. Но положение мое было отчаянным, я не надеялся избежать плена таким образом. Как же тут найти подтверждение?

- Я верю в судьбу, - сказал Рагнар.

Он вернулся к окну, взял в руки первую коробку и посмотрел на свет.

- Вы это заметили? - спросил он у профессора.

- Вы меня поражаете. Вы оба с первого взгляда заметили тонкости, на которые у меня ушло время. Вы оба прирожденные исследователи, - не скрывая восторга, сказал профессор.

- Здесь есть еще один текст, - сказал Рагнар.

- Как вы узнали?

- Я видел сон. Вот этот самый момент. Я держу в руках стекло в синей оправе, а на свету вижу ряды символов, мне незнакомых. Сквозь один слой проступает еще один. Яркое воспоминание пришло немедленно, как я взял стекло в руки. Я только вспомнил мой сон, - ответил господин Гаруди.

- С моим другом Рагнаром такое бывает нередко, - подтвердил Александр.

- Но их видно только через лупу, - сказал профессор.

- Дорогой профессор, мне не хочется казаться сумасшедшим или шарлатаном. Мое признание, вас может отвратить от моей персоны, все же рискну сознаться. Я задолго до этого момента знал, что мы встретимся, - несколько смущенно сказал Рагнар.

- Я берусь это подтвердить. Даже если вы будете подозревать нас обоих в сговоре или недобром умысле, - потирая бородку, сказал Александр, и улыбнулся, давая понять, что признание трудно ему дается.

Профессор, тоже смущенный, смотрел то на Рагнара, то на графа, то на лист, сквозь который он не видел следы старой надписи невооруженным глазом.

- Неужели никто из современных исследователей не в состоянии сделать перевод? - спросил Рагнар с сожалением на лице.

- Если бы эти тексты имели отношение к определенной группе документов, схожих по неким признакам, они попали бы в поле зрения исследователей. Я показывал их моим друзьям и даже паре научных светил. Но пока их не относили далее всех прочих находок такого рода. Видите ли, мне не хочется с ними расставаться. А копировать их - это сомнительное занятие, если присутствует второй текст, который виден едва. Я даже не согласился бы вынести их из дому. Так что до их тщательного исследования, я мало кого допущу. Но ведь вы ни разу не спросили о свитках, которыми интересовались в прошлый раз. Господин Ванхоффер просил меня вам помочь проникнуть в библиотеку. Задача сложная сама по себе. Александр Константинович, видите ли, вы - русский, отношения между нашими империями хоть и выглядят как лакированная любезность, но на самом деле последняя война с турками очень охладила отношения между нашими империями. Вас запросто могут заподозрить в том, что вы в мыслях не имели. Теперь я знаю, что подлинный интерес к этим свитками питает господин Гаруди, и вы можете остаться в тени. Так будет проще.

- Но кто я? Человек без рода и племени, - заметил Рагнар. - Я прибег к помощи Александра Константиновича по этой причине. Ваше доброе расположение ко мне для меня неожиданно.

- Если вы насытили свой интерес, то не продолжить ли нам беседу за чаем? - предложил Хофман.

- Да, с удовольствием, - согласился граф.

Они спускались в столовую, когда профессор снова обратился к Рагнару.

- И что же вы хотели узнать, посмотрев мои сокровища? Какую тайну вы хотели раскрыть?

- Тайну, - задумчиво протянул Рагнар, собираясь с мыслями. - Не такая уж это тайна. Во многих древних текстах присутствуют откровения относительно законов бытия, я полагал найти у вас ответ на один из моих многочисленных вопросов.

- Вы - философ, я так вас определил с первого дня знакомства.

- Вы правы профессор, - согласился Рагнар. - Но, видите ли, европейская философия давно меня не прельщает.

- И вы устремились на Восток, - догадался Хофман.

- Совершенно точно. Если угодно назовите это зовом крови. Одна ветвь моих предков с Востока другая с Запада, как большинство полукровок, я не могу решить, куда мне пристать, мне приходиться искать равновесие.

- Трудная задача в наш век, - посетовал Хофман.

- Я знал, что вы поймете меня.

- Моим сыновьям предстоит нечто подобное. Хоть мне желательно воспитать их в лучших традициях Запада, но кто знает, к каким корням их повлечет в будущем. Я хотел бы верить, что это будущее будет лучше нашего. Вы видели войну?

- Да, - твердо сказал Рагнар.

Хофмал посмотрел на него с уважением.

- И каково ваше конечное впечатление?

- Вы задаете вопрос человеку или философу? - спросил Рагнар.

- А вы разделяете их?

- Когда воевал, философом я совершено не был, - сказал Рагнар и посмотрел на Александра.

- Где же вы воевали?

- Позвольте я умолчу.

Хофмана отказ не обидел. В лице этого молодого человека хорошо читались чувства, он помрачнел, потом старался в себе что-то побороть, тема разговора вызвала неприятные воспоминания. Поэтому профессор согласился кивком головы.