Борис Сапожников - Театр под сакурой

Они разошлись к своим подразделениям, довести до личного состава задачу. Накадзо же отправился сначала к миномётчикам. Командиры рот выслушали его и быстро перенесли миномёты, так чтобы бить по намеченным Накадзо ориентирам. Тюса почти бегом вернулся к Юримару, который легко взял под командование и его солдат, стоявших уже с автоматчиками.

— Бой нам предстоит жестокий, — говорил он, — а главное, затяжной. Нашей главной задачей является стремительная атака в зону прорыва. Нас будут прикрывать огнём миномётов, в боеприпасах не будет нужды, кроме того, сапёры понесут полностью подготовленные к подрыву заряды, так что прорыв мы сможем ликвидировать в считанные секунды, как только к нему пробьёмся. И помните, жизнь каждого из нас — это смерть нескольких десятков врагов. Не жалейте патронов, враг идёт так плотно, что любой выстрел попадёт в цель.

Накадзо остановился в паре шагов от него, но стоило тюса подойти, как Юримару быстро закруглился со своей речью, и обернулся к нему.

— Ну, наконец-то, — усмехнулся он и добавил тихо, чтобы услышал только Накадзо, — а то я уже устал им уши заливать.

Накадзо криво улыбнулся в ответ и скомандовал:

— Направо! — Бойцы повернулись. — К бою готовьсь! — С плеч слетели винтовки, автоматчики взяли «Бергманы» наперевес. — За мной! Вперёд!

И сильно выросший в количестве сводный отряд под руководством Юримару и Накадзо выступил в сторону Акихабары. Перед ними раздвинули рогатки с колючей проволокой, за их спинами с воем взлетели в высь мины, перед ними гремели взрывы и выли каии, рушились деревянные здания и вставала на дыбы земля. И в этот ад, в самое его пекло, устремились несколько сотен человек, позади которых медленно катил задним ходом грузовик с боеприпасами. Прямо на ящиках с винтовочными обоймами и автоматными дисками сидели несколько бойцов, готовых в любой момент снабдить товарищей патронами. Правда, один из них был вооружён Тип 03, станок которого был установлен на борту автомобиля. Его задачей было не подпустить к грузовику каии.

Первое время отряд продвигался без эксцессов. Приходилось только постоянно переступать через трупы каии, которыми были завалены улицы. Из-за этого грузовик нещадно трясло и сидевшие в нём солдаты буквально распластывались на ящиках, чтобы не вылететь из его кузова. Пулемётчик же мёртвой хваткой вцепился в борт левой рукой, правой продолжая держать пулемёт, хотя стрелять при такой тряске было невозможно, большая часть пуль ушли бы в небо.

Стычки начались, когда отряд миновал почти половину расстояния до прорыва. Каии атаковали колонну по фронту, скорее всего, это были остатки тех, кто пережил активный обстрел миномётной роты. У многих не доставало конечностей, некоторые даже ползли, волоча за собой остатки ног. С ними справлялись, даже не тратя патронов, закалывали штыками. Однако вскоре миномётчики перенесли огонь глубже, чтобы не попасть ненароком в своих, и тварей стало много больше. Они ринулись почти сплошным чёрным потоком, заполонили улицы, лезли из домов. Бойцы открыли ураганный огонь, поливая напирающего врага свинцом. Надрывались «Бергманы», рявкали длинные «Арисаки», отчаянно рубились Накадзо и Юримару. Но, всё равно, отряд не продвинулся ни на шаг вперёд.

Меч Накадзо был совершенно неуставным. Одати — большой меч с клинком не меньше пяти сяку длиной, которым тюса орудовал весьма ловко, и теснота переулков Акихабары была ему нипочём. Он мог одним выпадом насадить на клинок сразу двух-трёх каии, ведь те пёрли очень плотной толпой. Они с Юримару рубились на разных участках фронта, возглавляя штыковые команды, ведущие жестокую рукопашную схватку, не подпуская каии к стрелкам и автоматчикам. Твари падали под пулями, клинками и штыками, но на их место всё время становились новые, казалось, этому потоку не будет конца.

— Так дело пойдёт и дальше, — прохрипел комбат, быстро меняя магазин в своём «Бергмане», — и сгинем тут все без покаяния.

— Вы христианин, сёса, — неожиданно для себя удивился отступивший передохнуть секунду Юримару.

— Потомок учеников Амакусы[54], - кивнул тот, передёргивая затвор. — В восемьсот семидесятом дед мой взял фамилию Хара[55].

Юримару отметил, что только теперь узнал фамилию комбата, хотя нормально познакомиться хотел ещё перед налётом каии на бронепоезд.

Взрыв отозвался, казалось, во всём теле Юримару — настолько он был силён. К небу рванулся чёрный фонтан. Ивао уничтожил свою точку прорыва! Об этом с некоторым опозданием доложил радист. Эта новость подняла настроение бойцам отряда, с новыми силами ринулись они на врага. Юримару и Накадзо объединили усилия, стараясь хотя бы на одном участке продвинуться вперёд. Однако напор каии отчего-то только усилился — они уже стояли стеной, в которой не было ни единой щели, так плотно сбились твари, порой даже мешая друг другу драться. В эту стену врезались автоматные и винтовочные пули, разрывая тела отдельных каии, но, казалось, самой стене повредить они не могли, она оставалась монолитной и непоколебимой, а мёртвые просто ложились в её основание.

— Держитесь! — хрипел сражающимся рядом с ним людям Юримару. — Держитесь! Скоро подойдёт Ивао — легче станет!

И вышло, как он сказал. Прошло не больше десяти минут с момента взрыва, как во фланг врагу ударил отряд Ивао. Молодой тайи недавно отрастивший усы, чтобы не казаться слишком юным для своих погон, нёсся на острие атаки. Он сбросил зелёную форменную куртку, чтобы не мешала фехтовать сразу двумя почти прямыми мечами, оставшись в чёрной нательной майке. Каждый удар его мечей нёс смерть нескольким каии. Его отряд, дерущийся исключительно в рукопашную, рассёк фланг противника, проделав хорошую брешь в их стене. Ивао отсалютовал мечами Юримару с Накадзо и вновь погрузился в схватку. Он тоже танцевал, но совсем не так, как Нагэн. Если потомок буддистов жил стремительным движением вперёд, то Ивао исполнял свой танец, практически не двигаясь с места. Он расчищал пространство вокруг себя широкими ударами мечей, и лишь после этого шёл в новую атаку. А за ним следовали его люди, всегда готовые штыком закрепить его дело.

То, что не удалось Юримару и Накадзо, сумел сделать Ивао и его летучий отряд. В пробитую ими брешь устремились бойцы сводного отряда, поддерживая штыковую огнём «Бергманов» и «Арисак». Они рассекли стену каии — стремительным клинком бросились к громадному прорыву. Но в этой стремительности крылась большая опасность — они слишком растянулись, отрываясь от тыла, ставя себя под большую угрозу. Надави теперь уже каии посильнее с флангов, и они окажутся отрезанными от основных сил, а это — верная смерть. Но Накадзо сознательно шёл на такой риск, ведь выпадом тонкой спицы порой можно достичь большего, чем ударом самого большого молота. И такой спицей, что может переломиться в любую секунду, но нацеленной в самое сердце врага, и должен был стать небольшой сводный отряд. Кроме Ивао, Накадзо и Юримару в нём была неполная рота автоматчиков под командованием комбата Хары, в которой насчитывалось не больше трёх дюжин солдат, и примерно столько же бойцов с винтовками. Вроде бы не так и мало, да только это капля в море, против сотен и сотен каии, ежеминутно выбиравшихся из недр чудовищного прорыва.