Анна Кочубей - Душа архонта

— Нет, только не в подземелье! Убейте меня здесь, я хочу видеть свет, — бессвязно шептала Лиандра, сжимая кулаки с неожиданной силой.

— Мэтр, она вас покалечит! Давайте свяжем ее! — предложил незнакомый голос.

— Ни в коем случае! Она придет в себя и вспомнит. Я впервые вижу такой цепкий разум, — ответил Галар.

— Почему вы не примените магию, мэтр? — удивился незнакомый эльф.

— Не понимаю причины, но я бессилен против ее горячки.

Галар присел к больной на постель и погладил Лиандру по руке, лежащей поверх одеяла. Девушка смотрела на мага осмысленно, но странно, будто осознавала себя, но не понимала, кто перед ней находится.

— Послушай, Лиандра. Я желаю тебе добра и хочу вылечить. Я смогу. Ты мне веришь?

— Кто такая «Лиандра»? — спросила она, — где Фелан?

Астарот довольно захлопал в ладоши. Его перчатки скрежетали железом и рассыпали огненные искры.

— Фелан? Это… я, — солгал Галар, бесстрашно наклоняясь ближе.

Девушка презрительно рассмеялась.

— Ты не архонт!

— А ты?

Внимательные глаза эльфийского мага вернули Лиандру к реальности. Она вновь лежала на чужой кровати, разбитая болезнью и слабостью. Оттолкнуть Галара у нее не хватило бы сил… Лиандра ощутила на себе действие его магии, как ласковый свет, исцеляющий душу и облегчающий физические страдания.

— Что я тебе сказала? Мне приснилось… — поморщилась она.

«Мы разберемся с этим вместе, Лиа», — ответил Галар мысленно, — «закрой глаза и не мешай своему умному телу бороться с недугом. Я буду заботиться о тебе».

Отступая, кошмар протестующе полыхнул раскаленным жаром и погас. Стало темно.

Лиандра открывала глаза, но чьи-то неумолимые руки подносили к ее губам теплое зелье, и девушка покорно опускалась в пучину беспамятства. Кошмар напоминал о себе отголосками боли в ногах и ледышкой на лбу, которую Лиандра безуспешно пыталась скинуть, не отдавая себе отчета, что это ладонь Галара.

Она очнулась, услышав тихую музыку. Осторожные звуки отдельных струн догоняли друг друга и нежно таяли, сплетаясь в печальную мелодию, а над головой плыл серо-сиреневый туман.

— Что это? — спросила Лиандра.

Музыка оборвалась.

— Лютня.

Силуэт за пологом оказался Галаром. Девушка лежала в его постели, накрытая сверху меховым покрывалом. Спальня мага растворилась в ночных тенях. Через полупрозрачную ткань Лиандра едва видела очертания мебели.

— Со мной что-то произошло.

— Ты простудилась и обморозила ступни. Никогда не болела прежде?

— Я про другое. Я опять видела нечто очень важное, но не могу вспомнить.

— Опять? Так это не в первый раз?

Лиандра вздохнула и не ответила, не желая разговаривать с магом на эту тему. Галар раздвинул края полога. Без легкой преграды ткани девушка почувствовала себя неуютно.

— Зачем я здесь?

— Я не люблю комнату наверху, а за тобой нужно было присматривать.

— А кому верхний этаж принадлежал раньше? Он обставлен по-иному, чем весь остальной дом, как будто для эльфа с совсем другим вкусом, чем у тебя. Ты не всегда жил один?

Галар смерил ее долгим взглядом и промолчал.

— Там жила женщина, — продолжала Лиандра, — примерно моего роста, мне даже пришлось впору ее платье.

— Замолчи! Для одержимой ты поразительно много думаешь! — неожиданно прикрикнул Галар.

Бросив жалобно звякнувшую лютню на пол, он взял в руки вытянутый сосуд и глиняную чашку.

— Я совсем не хочу пить эту гадость, — отказалась Лиандра.

— Могу заставить, — сухо сказал Галар, — у тебя жар. Уже меньше, но есть. Пока ты в сознании, ты — человек и восстанавливаешься медленно, но если отключить разум, то инстинкты одержимой возьмут верх, и выздоровление наступит быстрее.

— Ты обещал рассказать о Ханлейте! Я хочу знать, что с ним и где он сейчас. Или все твои обещания — это ложь?

— Я тебе ни разу не солгал. Он на пути в Эвенберг.

— Не повторяй того, что я и так знаю!

Галар убрал лекарство и устало потер лицо ладонями.

— Ладно, успокойся. Как долго вы были вместе? Ты не заметила за ним ничего особенного?

— Почему ты начинаешь свой рассказ с вопросов мне? — насторожилась Лиандра.

— Просто интересно, насколько далеко вы зашли, — усмехнулся Галар, — тебе противна моя магия, Лиа? А его? Понравилась?

Вопросы Галара были странными только на первый взгляд. Прикосновения Хана таили в себе способность видеть наощупь и чувствовать то, что другим было не под силу. Ханлейт от Лиандры свой дар и не скрывал…

— Судя по твоему лицу, ты была в восторге, — скривил губы Галар, — напрасно его не сделали магом! «Мудрый» Совет Хранителей посчитал, что Ханлейт слишком взрослый, чтобы освоить искусство эльфийских ведунов. Надо было отправить харматанский подарок в Велеград и обратить в арии, чтобы его жестокость нашла наилучшее применение! Так нет же, его оставили в Эрендоле!

Галар не сдержался и обнаружил свою неприязнь к Хану с первых же слов.

— Ханлейт родом из Харматана? — осторожно спросила Лиандра, поняв, насколько саркастичен был Галар, когда называл его своим другом.

— Конечно, нет! Хан — эрендольский эльф из клана Кенниров. Его полное имя — Ханлейт ланн Кеннир, если ты не слышала раньше. Земли Кенниров лежат на южной границе страны, но сейчас они необитаемы. Много лет назад на поселок Хана напали кочевники, перебили всех детей и стариков, а молодых мужчин и женщин забрали в плен, чтобы продать в рабство. Харматану нужны рабы — живой товар для работы на полях, гребли на галерах и развлечений в гаремах. Эльфы подходят как нельзя лучше: наша граница со страной Хармы — самая протяженная. Рабам клеймят лица и отправляют вглубь страны, в Бефсанский халифат. Оттуда не возвращаются. А ты видела клеймо у Хана вот здесь?

Галар ткнул себя пальцем в левую щеку.

— Ты сам знаешь, что у него нет клейма.

— Вот именно. Пустынные кочевники не держат рабов, а только продают. Разорив поселок Кенниров, они оставили одного ребенка себе и вырастили его согласно своим диким законам. Орден Хранителей не оставил преступление безнаказанным: через несколько лет кочевников поймали и обнаружили среди людей эльфийского юношу, бойко говорящего по-харматански. Как и все дикари, он оказался превосходным наездником и уже тогда владел несколькими видами оружия. Интересная находка, правда? Эльф без роду и племени, но со злобой в сердце, идеальный убийца, созданный обстоятельствами. Сделать из него Хранителя был тот еще риск. Во-первых, орден набирает учеников с более раннего возраста, а во-вторых, у Ханлейта обнаружились и другие интересные способности. Никто в ордене не мог ему солгать! Не знаю, как он разбирал, что есть истина, а что — вымысел, лично я так не умею. Мне вообще далеко до Хана в искусстве притворства — чувствуя ложь в других, он успешно умеет обманывать сам!