Ольга Баумгертнер - Связующая магия

Рисунок, спрятанный за спиной, я сунул Игниферосу под нос.

– Нельзя повежливее, Тэрсел? – старик зыркнул на меня, взял лист, повертел в руке. – Ну и что я должен был тут увидеть, раз у тебя на лице такая досада?

– Ладно, завтра зайду, – я отобрал у него картинку. – Это долго рассказывать. А я жутко хочу спать.

– Стервец! – не сдержался Игниферос. – А меня разбудить среди ночи?

Я оскалился в усмешке.

– Хороших снов, дядя.

Глава 13. Падение Закатной обители

Однако утро я начал с совершенно другого. Этим днем я встречался со своими подопечными. Накануне они должны были посетить учителей, которых я им назначил. Именно обходом колдунов, преподававших в магической школе я и занялся. Ближе к обеду я добрался до мага природы.

– Доброго утра, Инведнис, – произнес я, войдя в аудиторию, больше похожую на оранжерею.

Маг природы оторвался от разглядывания листков различных растений, разложенных перед ним на столе.

– Тэрсел!.. Милорд…

Я вопросительно склонил голову набок.

– Или все-таки…

– Те времена миновали, когда мы могли называть тебя так, – заметил он. – Впрочем, ты же все равно по делу заглянул?

Я чуть криво улыбнулся и присел на краешек стола. Времена миновали, это Инведнис точно сказал – передо мной был уже не добродушный маг природы, а строгий преподаватель. Я подумал, а как бы сам изменился, если бы…

– Я, право, несколько удивился, что ты прислал ко мне несколько своих «деток», – произнес Инведнис.

– Почему?

– Это вопрос должен задать я. Точнее – для чего им магия природы?

– Насчет распределения группы решал не только я, но и Совет, если тебя не поставили в известность, – заметил я. – У некоторых из них есть неплохие данные для занятия твоей магией.

– Откуда ты знаешь, ты же не маг природы.

– Они мне сами сказали…

– Никто из них прежде не занимался ни у меня, ни у какого-либо другого мага, преподающего этот предмет. Ты что же поверил им на слово?

– Все так плохо? – как ни в чем ни бывало откликнулся я. – Собственно, я пришел к тебе, чтобы услышать на них жалобы. Ты ведь остался ими недоволен?

Инведнис открыл рот от изумления.

– И зачем это тебе?

– Мне поручили воспитывать сотню неуправляемых подростков, – отозвался я. – А мне надо за что-то наказать их.

На Инведниса стало жалко смотреть.

– Тогда тебе не стоило убивать Балахира, – пробормотал он, опустив глаза, а я увидел, как побелели его губы. – К тому же наказания запрещены в обители.

– Вот как? Тогда Балахир по-прежнему измывался бы над ними и наказывал. Телесно. Об этом даже Игниферосу не было известно.

Инведнис вздернул на меня удивленный взгляд.

– Но что тогда ты с ними собираешься делать?

– Мое наказание гораздо… хуже. Я просто лишу их удовольствия посещать мои занятия.

Лицо Инведниса немного просветлело, но на него тут же легла тень сомнения.

– Твои занятия – удовольствие? Помню, как ты когда-то пытался научить Гаста отворять порталы. Удовольствие еще то. И чему ты их собрался учить, если не секрет?

Тут уж я улыбнулся.

– Секрет. Давай жалуйся на моих подопечных – что они учинили? Мне еще остальных преподавателей обходить.

– О, – только и произнес он. – Значит ли это, что я их больше не увижу?

– Наоборот, они продолжат ходить на твои занятия. Я постараюсь, чтобы они стали прилежными. Так что в твоих интересах сейчас рассказать мне все и поподробнее.

Я взял со стола древесный лист и принялся разглядывать его, чуть рассеяно слушая излияния мага природы. Он распинался минут пятнадцать. Куда дольше он мне потом сообщал, что магия природы не для темных колдунов, что их магия разрушительна, что они только могут и все в таком духе. А мое настроение катастрофически портилось.

– Спасибо, Инведнис, – я положил листочек на место. – На той неделе еще загляну – надеюсь, в следующий раз у тебя это займет куда меньше времени.

– Тэрсел… – остановил меня его голос, и я обернулся. – Я слышал о тебе и Авориэн… Я рад за вас…

– Но еще больше ты тревожишься за Скита, не так ли? – угадал я.

Инведнис кивнул.

– Ради нашей дружбы когда-то, пожалуйста, я не хочу, чтобы ему сделали плохо…

На миг мое горло словно сковало льдом.

– А была ли когда-нибудь эта дружба, Инведнис? – спросил я хрипло.

– Была… – Инведнису нелегко давались эти слова. – Но только до тех пор, пока Лайтфел не раскрыл тебя. Извини, но мы не смогли, как Гаст, преодолеть этот барьер в себе.

– Какое удивительное признание, спустя столько лет, – я не смог удержаться от издевки. – Но ты все-таки назвал меня по имени.

Я резко развернулся и вышел вон. Я сам не сразу понял, что его слова не просто вывели из себя – они привели в бешенную ярость, которая захлестнула до краев. Сделав несколько шагов по коридору, я вдруг увидел как несколько магов, двигавшихся по коридору, без чувств упали на землю. Я остановился, миг соображая, что произошло. Вокруг разлилась мертвая тишина, и меня прошиб холодный пот. Я выкинул из головы мысли об Инведнисе, закрыл глаза и заставил себя медленно дышать. В легкие ворвался свежий соленый морской воздух. Я представил волны, бережно несущую древесную щепку к берегу, увидел нырнувшую из небесного океана в водный чайку за серебристым тельцем рыбы, ощутил теплые лучи солнца. Миг было хорошо, а потом обрушилась боль. Я разлепил веки и бросился в покои Игнифероса.

Старик сидел у окна, смотрел на море и тер лоб рукой.

– С тобой все в порядке? – с порога спросил я, прошел комнату и остановился около него.

– Голова раскалывается, – поморщился он. – В какой-то миг показалось…

– Тебе не показалось, – мрачно обронил я. – Другие отделались не только головной болью…

Он устремил на меня проницательный взгляд.

– Что произошло?

– У меня была вспышка гнева… Все в обители, кроме тебя и Нэиль, потеряли на миг сознание…

Игниферос резко поднялся, цепкие его пальцы сжали мой подбородок, а сам он стал изучать меня. В другой момент я бы такого от него не потерпел, но не сейчас, когда я перепугался за всех остальных.

– Из-за чего?

– Я слишком чувствителен к некоторым из воспоминаний.

– Тем, которые причиняют тебе боль и выводят из себя?

Я опустил взгляд и рассказал об Инведнисе.

– Тебе не следовало отдавать амулет мне, – произнес я. – Это может только все усугубить.

– Я сделал правильный выбор, – без тени сомнений произнес он. – Ты сильный и ты справишься.

– Преодолею сам себя? – я горько усмехнулся.

– Не себя. То, что досталось тебе от отца.

– Порой ты сам себе противоречишь, дядя, – я опустился в кресло. – Что будем делать? Как ты им объяснишь потерю сознания?