Анна Михалевская - Золотые нити сердца

ГЛАВА 42

В отличие от повеселевших пленников Вневременья Ягла, Марк и Тэнг не могли похвастаться хорошим настроением. Каждый шаг пути давался с трудом, любая искорка надежды казалась наведенной галлюцинацией. Пещера больше не радовала путников разнообразием — все те же мрачные скользские стены, сырость, лабиринты туннелей. Правда, откуда-то сверху игнорируя все ожидания здравого смысла так и продолжал пробиваться хоть и тусклый, но настоящий солнечный свет.

Разделенные неудачами, путешественники отгородились друг от друга, и сразу приобрели в свое пользование каждый по несчастливому герметичному миру. Ягле нестерпимо хотелось вернуться обратно, к тому входу в пещеру, и никогда в нее не входить. Ну неужели нельзя было тогда повернуть домой, и просто заботиться о Юме, пусть даже под надзором Враски? Марк рвался только вперед — побыстрее завершить, доделать, что требовалось, и отправиться искать Миа. В какую сторону бежать, и что делать — не важно, лишь бы не стоять на месте. Тэнгу хватало терпения подумать и даже сделать выводы, но ему было все равно. Он потерял то, что уже никогда не найдет — веру и любовь, и теперь не имело никакого значения, где он проведет остаток своих лет — в правом или левом крыле этой необъятной пещеры.

Тут бы Зервану и явиться во всей своей красе и растащить троих в разные углы Вневременья. И работа бы нашлась каждому — а хоть и траву с небом раскрасить! Но великому и всемогущему кандидату во властелины мира было не до этого. Расстроенный и обескураженный Зерван терял свой стратегический гений. Злость закипала и шипела в нем, как плохое масло; его внешний облик менялся, то переходя все мыслимые границы, то сжимаясь до размеров червяка. Наконец Зерван остановился на какой-то отвратительного вида рептилии с маленькими тупыми глазками и лязгающей пастью. В таком виде он плюхнулся в сразу же подросшее кожаное кресло и глубоко задумался.

Все, кто могли ему помочь, либо сбежали — ну и пусть, он усмехнулся, подумав об Ир-Даре, его побег был ценнее, чем сотни донесений, либо захвачены им в плен, и теперь бесполезны… Одна недостижимая Враска гуляет где-то на грани, обманщица, но ловка же! Откуда ей было известно, но знала она, что Зерван в ее дикий мир ни ногой, вот и творила, что хотела! Но и ей недолго осталось… не хотелось ему посылать туда Толстяка и Брюнета, мелочные неуклюжие людишки, все сделают наперекосяк, но пусть, пусть учатся работать… И как он сам вообще попал сюда? Зерван не помнил. И это было самое неприятное во всей истории.

Он очнулся в этих промозглых пещерах с совершенно чистой памятью и множеством неприменимых здесь знаний. К концу второго дня интуитивно нашел выход во Вневременье и больше уже не возвращался в пещеры, зачем? Он помнил, что пустота — это единственная ценность, потому что ее еще можно наполнить, в том числе и собой. И Зерван с усердием принялся за дело. Вскоре к нему пришли светящиеся люди и предупредили, он не послушался, и его предупредили еще раз. Он только больше разозился — они говорили с ним так, будто знали, кто он, и потешались над его забывчивостью! Мог многое, а вспомнить о себе не смог! Тогда его ограничили и посадили в эту пустую клетку, — мол эксперементируй, но отдельно от нас. И это презрение было самым оскорбительным!

Зерван уставился в одно из странных окон, которые он захватил еще уходя из пещеры. Окна были плоские — задняя сторона прикрыта листом из однородного материала, а спереди они выходили на несколько зал пещеры, а в некоторых и вовсе светились другие миры. У Зервана в голове всплывало незнакомое слово "экраны", но это ему ни о чем не говорило, и он предпочитал называть их все же окнами. Иногда удавалось "открыть" новое окно в жизнь тех людей, которые больше всего интересовали Зервана, иногда окна сами закрывались, а некоторые и вовсе были непригодны, показывая лишь слабую рябь. Чего больше всего хотел Зерван — подсматривать за светящимися людьми, у него не получилось, но вот шпионить за Враской не составляло большого труда.

Он знал, что она каждый день навещает ребенка, знал, в какое время, и уже свыкся с определенным ритмом жизни своих подопытных. А сейчас там было что-то не так. Он не видел ничего из ряда вон выходящего, но чувствовал, что что-то изменилось. И женщины за окном вели себя беспокойно. Это могло быть в одном случае — появился кто-то третий, и этот третий был под защитой светящихся людей — его, как и их он увидеть не смог.

Уф, Зервану показалось, что он немного успокоился, ну что ж, это и к лучшему, ждать долго было опасно, и он отдал приказ Толстяку и Брюнету. А тем в свою очередь понадобилось проверить всего несколько дверей, прежде чем нырнуть в нужную.

В это же время Марк остановился и помотал головой. Истерическое желание бежать вперед, пока не упадешь, наконец-то прошло; окружающий мир снова стал его интересовать. Вовремя же он опомнился! Он почти потерял друзей из вида! Ягла плелась где-то позади — очень злая и расстроенная. Тэнг вообще куда-то пропал.

В два прыжка преодолев расстояние между ним и Яглой, он схватил ее и что было мочи встряхнул — уговаривать и увещевать вышло бы слишком долго. Это подействовало, и Ягла глянула на него уже вполне осмысленными глазами. Он крепко взял ее за руку и увлек за собой на поиски Тэнга.

"Что же это за чертова пещера, где ты не принадлежишь сам себе, и думаешь, что идешь, а на самом деле топчешься на одном месте!" — на бегу бубнил себе под нос Марк, чтобы не сойти с ума. Тэнга нигде не было видно. Кажется, они его потеряли!

"А мне всего тринадцать лет — снова подумал Марк, — и зачем такое на мою голову, что я вообще здесь делаю?" Ответы остались без вопроса, не помогли даже мысли о Миа.

— Стой! Марк! — подала голос Ягла, и Марк не стал спорить. Он был рад хоть какому-то предлогу, чтобы прекратить этот бессмысленный бег.

— Тэнг ушел, он что-то вложил мне в руку, я сразу не поняла… забыла…

Марк не дослушал и выхватил белый клочок бумаги из рук Яглы. И где же его хорошие манеры и вежливость? Он никогда бы не позволил себе так обращаться с девочками… девушками… ох, нет, он запутался окончательно.

"… я больше не могу обманывать себя, это бесмыссленно, я должен вернуться и все рассказать Враске, воронка оказалась недалеко… ваш Тэнг"

Ну вот, теперь он остался без друга, единственного, наверное, в своей жизни… Нет, сейчас не время горевать — прервал сам себя Марк, — мы его обязательно найдем!

— Вспомни, где именно он отдал тебе записку! Это важно! — Марк почти кричал, но Ягла не обиделась.