Роберт Сальваторе - Павшая крепость

Орк рявкнул что-то, чего Даника не поняла, и ряды вражеского войска смешались, бросившись прочь от дуплоседа, мимо Даники в коридор за ее спиной. Когда же пространство расчистилось, воительница поняла причину отступления – с той стороны зала напротив дуплоседа выстроилась батарея арбалетчиков с оружием наготове.

Вандер протестующее закричал, очевидно понимая, что обречен. Вдруг позади него воздух задрожал, и призрачная рука прикоснулась к дуплоседу. Вандер мгновенно развернулся, рубанув мечом пустоту.

Первой реакцией Даники было повернуться и ударить ведьму, ибо кто же, как не Дориген, призвал эту бесплотную руку, и страшно подумать, что колдунья могла сделать с Вандером. Но прежде чем она успела пошевелиться, арбалетчики выстрелили, и к Вандеру понеслось два десятка тяжелых болтов.

Выстрелы не причинили Вандеру никакого вреда. Какие-то болты отскочили от дуплоседа, какие-то сломались, какие-то, подрагивая, остановились в воздухе перед Вандером, а потом упали к его ногам.

– Я держу свое слово, – сухо сказала Дориген, проходя мимо Даники и направляясь в коридор.

Она отдала Вандеру команду «вольно», а своим войскам резко велела прекратить бой.

Некоторые солдаты, в основном орки, с опаской посматривали на Данику, сжимая оружие так, словно не понимали или не верили тому, что происходит.

Стражники, которые сопровождали воительницу и Дориген от покоев колдуньи и стали свидетелями ярости Дориген, направленной на орка, поступившего наперекор ее приказам, что-то зашептали своим соратникам. Шепоток этот разлился по рядам, и Даника успокоилась – опасность миновала. Она бросилась к Вандеру, который, измотанный и израненный, привалился к стене.

– Все кончено? – неслышно выдохнул дуплосед.

– Сражаться больше не надо, – ответила Даника.

Глаза Вандера закатились, и он медленно повалился на пол – девушке показалось, что он умирает.

Но, по крайней мере, Шейли и дворфы оказались живы, Шейли даже удалось сесть и поднять руку в приветствии. Айвену досталось больше всех. Он потерял много крови, и она продолжала литься, несмотря на все попытки Даники остановить кровотечение. Хуже того, ноги его ничего не чувствовали.

– У вас есть лекари? – спросила Даника вставшую рядом Дориген.

– Все клирики мертвы, – ответил за колдунью ближайший солдат с особой горечью в голосе: он сам поддерживал раненого товарища, быстро отходящего в царство мертвых.

Даника нахмурилась, вспомнив жестокость Кэддерли по отношению к группе жрецов, и подумала с горькой иронией, что тогдашняя необходимость теперь может стоить жизни их друзьям.

Кэддерли! Имя вонзилось в сердце Даники безжалостнее вражеского копья. Где он? Гибельные последствия его решительного сражения с Абаллистером, его отцом, рисовались девушке куда отчетливее теперь, когда на руках у нее находился беспомощный Айвен. К Шейли силы возвращались с каждой секундой. Раны Вандера уже исцелились, каким-то загадочным образом затянувшись, а Пайкел, кряхтя и стеная, наконец, перевернулся на живот с удивленным «ух».

Но Айвен… Даника знала, что только дворфская стойкость еще удерживает его живым, но сомневалась, что этой силы хватит надолго. Айвену нужен жрец, который сумеет применить могущественные заклятия исцеления, – Айвену нужен Кэддерли.

Дориген приказала нескольким солдатам помочь Данике, а других послала на половину жрецов поискать там бинты, снадобья и целебные мази. Никто из солдат, стоящих чуть ли не по щиколотку в крови своих соратников, не жаждал оказывать содействие жестоким чужакам, вторгшимся в Замок, но никто и не посмел ослушаться колдунью.

Даника, прижавшая ладонь к фонтанирующей ране на груди Айвена, с ног до головы перемазанная кровью, могла только ждать и молиться.

Маленькое солнце пылало багровым огнем. Воздух был мутен от клубящейся пыли, а голый каменистый ландшафт окрашивали все оттенки красного, от оранжевого до темно-пурпурного. Стояла тишина, лишь уныло, не умолкая, завывал порывистый колючий ветер.

Никаких признаков жизни Кэддерли не видел – ни растений, ни животных, ни даже воды – и не мог себе представить, чтобы хоть что-то или кто-то мог выжить в этом заброшенном месте. Он размышлял о том, куда он попал, зная лишь, что подобной пустыни на поверхности Торила не найти.

– Это место не из тех, что имеют имя, – ответил Абаллистер на невысказанный вопрос молодого жреца. Колдун вышел из-за ближайшей груды валунов и стоял, глядя на Кэддерли. – По крайней мере, мне оно не известно.

Кэддерли немного успокоил тот факт, что он по-прежнему слышал звучащую в его голове Песнь Денира. И он начал петь, тихо-тихо, прижав руку с магическим кольцом к боку.

– Я был бы очень осторожен, решив испытать здесь какое-нибудь заклинание, – предупредил Абаллистер, догадываясь о намерениях юноши. – Тут свойства магии совсем не те, что в нашем мире. Простая струя огня, – колдун взглянул на кольцо противника, – может превратить всю эту планету в шар пламени. Видишь ли, все дело в пыли, – продолжил колдун, поднимая руку и подставляя ее ветру, а потом сжал длинные костлявые пальцы, растирая осевший на ладони красный порошок. – Она такая летучая.

Искреннее спокойствие Абаллистера встревожило молодого жреца.

– Твоего дома в ином измерении больше нет, – попытался раззадорить колдуна Кэддерли.

Абаллистер нахмурился:

– Да, дорогой Кэддерли, из-за тебя одни хлопоты. Мне потребуется не один месяц, чтобы восстановить все погибшее великолепие. Ведь моя работа была великолепна, ты не согласен?

– Мы в затруднительном положении.

Слова прозвучали утверждением, но Кэддерли, страшащийся, что они могут быть правдой, предпочел думать, что это все же вопрос.

Лицо Абаллистера невероятно перекосилось, словно от абсурдности сказанного. Кэддерли украдкой вздохнул с облегчением – ведь если колдун обладает какой-то магией, чтобы вернуться домой, то Денир обязательно укажет путь и ему – юноша верил в это.

– Ты не путешественник, – заметил Абаллистер и почти разочарованно покачал головой. – Я бы никогда не предположил, что тебя так парализуют удобства твоей жалкой Библиотеки.

Теперь исказилось лицо Кэддерли. О чем говорит этот человек? Он никогда не предположил бы? Что скрывается за выбранными колдуном словами, за его возбуждением?

– Кто ты? – неожиданно для себя спросил Кэддерли, не думая, даже не намереваясь высказывать мимолетную мысль вслух.

Абаллистер разразился издевательским хохотом.

– Я тот, кто прожил гораздо больше лет, чем ты, кто знает о тебе больше, чем ты себе можешь представить, и кто побеждает людей и монстров гораздо лучше тебя. – Колдун хвастался, и тон его вновь отражал искреннюю безмятежность. – Ты оказал мне большую услугу своей упрямой решимостью и поразительной находчивостью, – продолжил Абаллистер. – Барджин и Рагнор, мои основные соперники, мертвы благодаря тебе, и Дориген, полагаю, тоже, раз ты вошел в мои покои в одиночестве.