Екатерина Юрина - Бестолковый гримуар

На следующий день рано утром мы наконец покинули дом Корноуха, направившись на север и забирая немного на восток. Встреченные корреды смотрели на нас неодобрительно, вкупе с красными глазами становилось понятно почему раннее Вольг называл их вампирами. Хотя я слышала только байки о них. Бледнокожие, красноглазые, спят в гробах и сосут у живых кровь. Впрочем, местные никак не пытались помешать нам, чему немало способствовал Нэдд, который с каждым здоровался и справлялся о его делах. Отвечали они скрипучими шипящими голосами, продолжая немигающее смотреть на нас. Потом проповедник успокоил, что к подобному быстро привыкаешь, главное не забывать об осторожности. Никогда не оставаться на ночь у корреда, который раннее тебя никогда не видел. Сейчас, конечно, не сто лет назад, чай спокойнее, дружелюбнее стали. Однако съесть всё же могут. Что делать обычаи такие.

Порядком задержавшись из-за Нэдда, в лес мы вошли только после полудня. Здесь всё отличалось от того, к чему я привыкла. Деревья не те, повсюду мох (хоть что-то родное!), с веток свешиваются толстые голые стебли, словно зажравшиеся змеи. Только подставь горло, задушат. Словом, неприятно, как будто с разбегу попал в паутину. Может я чересчур предвзята... Но это большей частью потому, что не успели мы далеко отойти как я, засмотревшись себе под ноги, врезалась в обглоданное тело, подвешенное за ноги на дереве.

Нэдд ему обрадовался как родному, пояснив:

- О! Старый шаман! Добрейший был человек...

- И что? За это его того? На дереве? - удивлённо перевела на него взгляд Мира. Вольг тоже заинтересованно почесал бровь. А я избавлялась от завтра в ближайших кустах.

- Э... за это тоже. - Нэдд похлопал рукой по стволу, на котором висел мертвец. - Не задерживайтесь. Скоро вечер. Рада, не вздумай снимать его оттуда, иначе его дух будет преследовать тебя до конца жизни. Рада!!! Знаете, я раньше жил ближе к северу. Красота там неописуемая, ей-богу. Совсем не то, что здесь. Особенно после сумеречных лет. А там... О, из-за родной ивы олень выглядывает, да дорогу переходит: топ-топ-топ... Из-под ног андатры шурх только. И лемминги, зверьки такие маленькие на мышек похожие, много-много! Ягоды видимо-невидимо! И грибы! И самое интересное только хорошие, не ядовитые! Ей-богу!

К вечеру мы разожгли костёр, натаскали на лежанки и расселись у костра. Спать вопреки насыщенному дню пока никто не хотел. Тогда я попросила рассказать о местной нечисти. Нэдд вспомнил о знакомых уже шушерах и "светлячке", каменного баасланга, баргеста, куда уж без полисуна, русалок, но остановился он вновь на вампирах. У меня чуть зубы от оскомины не свело. Однако когда он стал рассказывать, я резко изменила своё мнение.

- Сами по себе они слабы, немощны. Тщедушное тело, глаз...щёлочки одни, носа, кажется, нет, зато рот от уха до уха... вот только ушей тоже нет. Увидеть их практически, ей-богу, невозможно. Что они хотят, то и внушат тебе. Могут стать братом, сватом, собственной матерью или отцом, кому ты доверяешь, за тем и пойдёшь. Осторожность только и спасает жизни...

- Ничего подобного. Если это безликий, у нас их так называли, то обречено, - негромко сказал Вольг. Его взгляд остановился на полыхающем костре. Огонь выбелил и без того побледневшее лицо. - Один такой моего... моего напарника сожрал. Неужели здесь водится это... этот...

- Очень жаль твоего друга. Вампиры везде разные. Точнее они хотят, чтобы думали, что они разные. Если помните, то один безликий сел наместником в Северной Империи... Что потом там стало твориться... - Нэдд поворошил палкой угли. - Скоро можно класть картофель печься. Безликие, вампиры... Они одиночки, охотятся даже на себе подобных. Из-за этого они, слава богам, не заполонили здесь всё. Вот бы они однажды друг дружку порубили, ей богу, потихоньку и дело с концом. Но не дождёмся мы этого. Умные, как я или вы...

Мира прочистила горло, достала свои замусоленные свитки и заскребла по ним пером. Я раскрыла свой гримуар и того раньше. Вольг продолжал смотреть на огонь. В остекленевших глазах играли тени. Плотно сжатые губы разомкнулись.

- Точно на вид слабые, а попробуй шею перерубить, быстро заберёшь свои слова обратно. - Он хохотнул, потом помолчал и добавил: - А что до их разумности...чистая правда. Я с таким три дня "охотился", пока он не переварил моего друга и не напал на меня...

- Ты... ты встречался с таким и выжил? Это невозможно... - еле слышно выдохнул проповедник. На Вольга он смотрел как на ожившего мертвеца.

- Я жив, стало быть можно. Я тогда служил на заставе. Мы совершали обход... на самом деле от скуки прошли промяться, но какая теперь разница, а обход звучит лучше. Вдвоём пошли, я и Сыч. Хороший парень был... Шли мы и шли, долго шли - назад с пустыми руками возвращаться нельзя, капитан загрыз бы не хуже этого безликого. Он у нас лютый был. Вот значит и искали мы какую захудалую тварюшку, чтоб его умаслить, а они как назло, словно попрятались все. Мы несколько дней по болотам плутали, грязные как... хорошо-хорошо, не буду говорить как кто... но были как...Ай! Не бей меня! Из-за тебя я забыл на чём остановился! А, плутали мы по болотам, пока не устали вконец. Решили пусть горит всё синим пламенем! - наёмник махнул рукой и красноречиво провёл по шее. - Жрать сухари достало, во где уже сидели. В общем, обратно повернули, и только повернули - сразу на след напали. Представляете? Я не хотел, но Сыч заупрямился, говорит: "Пошли, посмотрим!". Мы и пошли.

Он доедал кого-то, то ли оленя, то ли ещё какую животину. У него морда вся в крови вывожена была. Чавкал так, что мы его издалека услышали. Да-да, безликий это был! Мира, ты чем слушаешь?! Зачем нам к нему подходить? Мы его издалека хотели, с собой как раз арбалет был... Сыч тогда в меня выстрелил, благо болт чиркнул только, промазал он по большому счёту. А я испугался, думал, совсем из ума выжил Сыч, отбежал, а когда вернулся на том бревне, где мы увидели безликого, сидел мой напарник. Нет, не знали мы тогда, кого повстречать посчастливилось. Ничего не знали. Напарник сидел, дрожал как лист, прощения просил. Под ногами у него этот проклятый арбалет валялся. Говорил, привиделось ему, с испугу в меня спустил.

Зверь я что ли? Махнул ему рукой, потом перевязали мне чем пришлось... А затем надо было сразу на заставу идти, так какая вожжа мне под хвост попала. Он предложил поохотится - я согласился. А что? Рана у меня плёвая, да и отомстить за обиду хотелось. Кроме того след хороший остался и сухари не столь плохи на вкус... Здесь точно насторожиться на было. Эх... Три дня, три дня с Сычом бок о бок ходил, пока однажды ночью он не попытался меня сожрать.

Спать мы легли в полнейшей тишине.

Я долго не могла уснуть. Что проповедник, что наёмник дали много информации к размышлении. Теперь мне с одной стороны очень хотелось увидеть безликого, а с другой никогда с ним не встречаться. Но что мне действительно казалось подозрительным, так это то, что они оба слишком много знали о нечисти, по их словам, столь смертельной, что от неё никто не уходил живым.