Е. Кочешкова - Зумана

— У всякого страха есть край… — полные отчаяния глаза принцессы скрестились с твердым взглядом шута. — Я своего достиг.

— Но ты же не воин, Патрик… Что ты можешь против них? Поднять снежную бурю? Зачаровать красивой мелодией? — ну в самом деле, что он мог…

Шут покачал головой.

— Я для начала должен понять, кто они. Как знать, вдруг эти люди — вовсе не мои враги… Я для них — лишь помеха. Полагаю, их настоящая цель — Руальд. И его трон. А значит, они имеют известные при дворе имена, пусть даже под этими именами скрываются их ставленники. И я допускаю, что вы их прекрасно знаете, ибо свои интриги они плетут не первый год…

— И ты полезешь во все это? — не сдержала горестной усмешки Элея. Шут и интриги казались ей несовместимыми в принципе.

— Я? Да упаси боги! Просто раскрою Руальду глаза на некоторые вещи, о которых он, быть может, только догадывается. Мой бедный Руальд… — Пат тяжело вздохнул. — Ох, я не представляю, как снова встречусь с ним, как посмотрю ему в глаза… Да ладно! — он тряхнул головой. — Сначала до Золотой еще добраться надо. Ваше Высочество, пообещайте мне, что вернетесь домой без промедления!

— Давай выберемся из Диких Княжеств, — вздохнула Элея. — А там уже и решим.

— Нет! — неожиданно горячо воскликнул он. — Нет… Пожалуйста. Дайте мне слово сейчас! Обещайте сделать, как я сказал!

Элея вспыхнула.

— Патрик… Ты забываешься. Может быть, я больше и не наследница, но и ты мне не король — приказы отдавать. Позволь, я сама буду решать, что делать и куда идти! — объяснять ему она ничего не собиралась.

— Но… но… — похоже, теперь Пат и сам не мог подобрать слова. Он смешно хмурил свои светлые брови и то упрямо поджимал губы, то открывал их, пытаясь что-то сказать и никак не решаясь.

— Хирга ждет тебя, — закончила этот разговор Элея и направилась к очагу — поставить греться воду для чая. Внутри у нее все звенело, и больше всего хотелось просто расплакаться.

9

После этого разговора в душе у Элеи засела глубокая заноза. Ведь в самом деле — что она скажет, когда степи останутся позади? Чем объяснит свое желание следовать за… за кем? Бывшим придворным шутом? Беглым магом? С ним все понятно — он возвращается в Закатный Край, чтобы в очередной раз сослужить службу своему королю. А ей-то какая неволя разделять этот путь? За пределами степи Кайзины слова не будут иметь никакой силы… Хочешь — возвращайся на Острова. Не хочешь… А почему не хочешь? Какой тебе, принцесса, резон идти за человеком, которому… которому ты не нужна… Какой резон терпеть все тяготы этой бесконечной дороги — боль, усталость, голод, вонючую потную одежду и невозможность распутать колтуны в волосах?..

Да, конечно, Кайза ведь сказал, что от нее зависит благополучие господина Патрика… Но вот беда, сам-то этот господин даже не догадывается о таком раскладе дел. А навязывать ему свое общество — глупо. И недостойно уважающей себя дамы.

Но с другой стороны, все эти предрассудки не имели никакого смысла, стоило только вспомнить, что на кону стоит — нет, не слава, не почести, не богатство — жизнь. Жизнь ее любимого…

Так она металась и маялась, не в силах найти ответы на свои вопросы. Маялась до тех пор, пока однажды ночью, когда уже все спали и лишь она одна вертелась на своей лежанке, в темноте не прозвучал задумчивый голос Кайзы:

— Если мысли не дают покоя, позволь им выйти наружу. Пойдем-ка, принцесса, поговорим с тобой… Перебравшись через мерно сопящих Патрика и Хиргу, шаман подхватил свой плащ и вышел из тэна. Ночевали они в маленьком — всего-то на три шатра — становище. Хозяйка той палатки, где им позволили остаться до утра, сама ушла к соседям — не то тетке, не то сестре. Крошечное селение было погружено во тьму, все давно уже видели седьмые сны. Ветер еле слышно шелестел в высокой траве, а луна была такая большая и яркая, что казалось до нее можно дотянуться рукой.

На морозе у Элеи сразу занемели щеки и заныли пальцы на руках.

Кайза, которому холод, равно как и жар, вовсе был нипочем, сидел на невысокой скамейке у стойла для лошадей. Он успел раскурить свою трубку и задумчиво пускал в небо длинные тонкие струи дыма.

— Иди ко мне, принцесса, — ласково позвал Элею. — Садись. Посидим, поглядим на звезды. Вон, какие красивые нынче, яркие, — когда она опустилась на скамейку рядом, Кайза осторожно обнял ее, укрыв, как крылом, своим плащом. И странное дело — рядом с ним она сразу согрелась. Не чувствовала больше ни холода, ни неловкости от того, что чужой мужчина ведет себя подобным образом…

— Знаешь, как у нас говорят? — тихо прошептал ей шаман. Его теплое дыхание отдавало запахом табака. — Говорят, что когда человек умирает, на небе загорается звезда. У того, кто жил славно, она будет сиять ярко-ярко… — он вздохнул. — Прижмись ко мне крепче, тогда мороз не доберется до тебя. Мое имя значит «огонь». Мне дал его дед, когда из мальчика меня нарекли мужчиной. Дед всегда знал, что я буду шаманом. И что сила моя — в огне…

Его чуть хрипловатый голос звучал так напевно, и от него становилось словно бы легче…

— Знаю, что томит душу твою, — промолвил Кайза, заставив Элею замереть. — Знаю… Не просто так я оставил тебя в этой степи. В ином месте ты не обрела бы свободы, которой так ищешь. Ты многое уже поняла, но окончательно сбросить эти оковы сможешь только, когда отпустишь себя… на волю. Знаешь, как еще у нас говорят? Не разбудив волчицы, не отыщешь женщину. В каждой девушке из Диких Земель живет волчица. Волчица защищает очаг и детей, держит мужчину за холку, она говорит с силами природы и понимает их язык. Она слышит, как бьется сердце степи, и жизнь свою ведет ему в лад. Такая женщина не боится злых языков да завистливых глаз и слушает не то, что говорят другие, а свое сердце. «Сердце волчицы» — так называют в степи добрую мать и преданную жену. А ты… полна страхов.

Элея зажмурилась изо всех сил, чтобы не уронить горячих слез. Обида и боль поднялись со дна души, и утаить их не было никакой мочи.

— Кайза!.. Да что ты знаешь обо мне?! Что ты знаешь? А тебе известно, как воспитывают наследницу? Какие истины вкладывают в ее голову? Знаешь ли ты, что мои гувернантки называли любовь глупостью для простолюдинок, а страсть — погибелью, которую насылают демоны? У королевы не должно быть чувств! Любовь к мужчине не имеет смысла и не несет пользы народу! От нее один только вред и метание ума! — Элея чувствовала, как годами накопленная боль рвется наружу, и не в силах была сдерживать ее. — Это у вас все просто! Полюбил, схватил в седло, уволок в свое становище… Сошлись характерами — и прекрасно, не понравилось — разбежались… У нас — не приведи боги лишиться невинности до свадьбы! Это же такой срам — хоть сразу головой вниз со скалы… И никаких лишних улыбок, никаких прогулок без пригляда, а то мало ли! — она сердито дернула головой, вспоминая все эти постоянные морали и наставления. И их безрадостные последствия. — Меня учили быть королевой, Кайза. Королевой, а не женщиной. И уж подавно не волчицей…