Юрий Никитин - Уши в трубочку

– Почему, дорогой? Это так удобно…

– Для маньяков? Нас сразу вычислят.

Она взглянула внимательно, в глазах недоумение.

– Ты сам хотел стать приманкой.

– Для галактических наемников, – ответил я нервно, – но не придурков с бензопилами «Дружба». Эти опаснее, так как, во-первых, непредсказуемее, ибо любители, во-вторых – земляне, что делает их опаснее на порядок! Так что закажи по Интернету. Из ближайшего магазина. Что-нить вредное, поняла? Чтоб пожрать, а не откушать.

– Жрать? – переспросила она с недоумением.

– Ну да, – объяснил я нетерпеливо. – Жрать – это кушать в грубой, извращенной форме. Поняла? Иди, а то сейчас начну жрать тебя, ты достаточно… сочненькая.

Служба доставки Интернета сработала мгновенно: принесли медвежьи капканы, а также хлеба, селедки, мармелада, мяса, свежей моркови, зажаренную курицу, красную и черную икру, семгу, оленину, три бутылки шампанского и две – коньяка, коробку шоколадных конфет, цветы, духи, косметику, набор колец, браслетов, серег, брошек и ожерелье. К счастью, одно. Я кое-как расплатился с посыльным, запер за ним дверь, укоризненно покачал головой. Торкесса сказала виновато:

– Что делать, у них тут рядом такой крохотный магазинчик, такой крохотный… А я не хотела заказывать из дальнего, где в самом деле есть все-все.

– Ты поступила мудро, – ответил я скрепя сердце. – А теперь подавай на стол, а я осмотрюсь насчет пожарной лестницы. И вообще, займусь выходами на крышу, на чужие балконы, воздухопроводами и вентиляцией… Теперь, когда у нас еще и духи, наличие вентиляции жизненно важно.

Когда я вернулся, меня осыпало морозом. Стол уже накрыт, прекрасно, но за это время, пока я рассматривал пути к отступлению, она сняла мою изрядно помятую рубашку и сейчас любовно гладит ее огромным утюгом.

Тело ее нежное, лакомое, моя кровь моментально превратилась в жидкий гелий. Эта дурочка не знает, а я забыл предупредить, что маньяки, зомби, инопланетные чудовища убивают только голых или вот так одетых красоток, что голые, но все еще в туфлях на высоких каблуках, самое время появиться монстру, а ей, визжа и падая на каждом шагу, убегать мелкими шажками, грациозно покачивая сиськами и бедрами.

Она истолковала мой взгляд совсем по-женски, улыбнулась кокетливо, выгнулась. По ее телу прошла волна, поочередно выпячивая то грудь, то бедра, то оттопыривая ягодицы, затем приглашающее замерла в совсем уж эротичной позе.

– Будем экономить воду? – спросила она.

– Купайся одна, – прохрипел я. – На этой планете воды много…

– Какие вы расточительные, – произнесла она с укором.

Я нашел в себе силы вытащить пистолет и постараться погрузиться в состояние бдящести. Я стал слышать лучше, чуять лучше, видеть лучше, но все равно видел только, как она, поколебавшись, свернула рубашку и сложила в корзину для мытья деталей, после чего взяла ночную сорочку, в этой квартире одинокого мужчины и такое нашлось, отправилась через всю комнату в ванную. Споткнувшись о мой оценивающий бараний взгляд, застенчиво взвизгнула, зачем-то прикрыла суетливо растопыренными пальцами оголенные части тела и, красиво двигая голыми ягодицами, засеменила к полуоткрытой двери. Дверь так и не прикрыла, будто ждет маньяка, даже в зеркало смотрелась недолго, а сразу же под душ, разложила по всему краю ванны розовую губку для лица, красную для рук, оранжевую для плеч, желтую для груди, зеленую для живота, синюю для бедер, фиолетовую для голени, лиловую для ступни, а также сиреневую для пальцев. Отдельно пристроила на приставном стульчике всевозможные щипчики, ножички, пилочки, наждачки, напильнички и три вида пемзы для пяток.

Я любовался ее грациозными движениями, как намыливает лицо и волосы, получилась снежно-белая шапка, я смотрел на зажмуренные глаза и беспомощно шарящие по воздуху пальцы, подавил импульс сунуть вместо шампуня суперклей или сапожный крем, зато был вознагражден зрелищем, когда она наконец смыла это все великолепие. Потом намылила шампунем уже с двадцатью добавочными витаминами, выдерживала минут двадцать, смыла, снова намылила чем-то розовым, смыла, покрыла тело гелем, долго втирала, кожа нежно порозовела, стала как у недельного поросенка, так и вгрызся бы зубищами, вот так и становятся Ганнибалами лекторами, снова смыла и намылила уже зеленоватой смесью, а после окончательной промывки долго занималась ногтями, кожей, отдельными микроскопическими прыщиками на теле.

Конечно, самое умное было бы просто бросить все и смываться: куда угодно и как угодно. Так, возможно, у меня останется какой-то шанс спастись. Монстры, как известно, нападают хоть вроде бы только на женщин, но все-таки попутно изничтожают всех мужчин, а женщины все-таки выживают, хоть порядком помятые, слегка поцарапанные, растрепанные и вопящие.

Увы, я все-таки дурак, остался, ведь я мужчина, а мужчины хоть и тыкают пальцами в женскую логику, но куда нелогичнее женщин, у которых мозги работают, как мощные процессоры с сотней килобайтов памяти.

В кресле уютно, я поглядывал одним глазом на нее, другим – на дверь, не мог понять, что это маньяки все размедлились, наконец торкесса выбралась из ванны, долго вытиралась, осматривалась, накладывала маски и снимала их, брызгала дезодорантами раковину, тщательно обтирала все металлические части, кафель протерла отдельно, а из ванной выплыла, укутанная от плеч до пола в длиннющее полотенце. Второе такое же огромной тиарой едва не задевает потолок, хвост падает на ровную прямую спину.

– Прекрасно, – сказал я. Она вздрогнула, пугливо прикрылась, хотя оголенными оставались только плечи, хотела было пробежать мимо, но я бросил ей пистолет, который она чисто на рефлексах поймала, а простыня тем времен соскользнула на пол. – Прости, твоя очередь дежурить. Я весь чешусь.

Она вскинула тонкие брови, что от воды стали еще тоньше, ярче и чернее.

– И что?

– Пойду для разнообразия помоюсь.

– Так ты ж говорил, что чесаться лучше…

Я ответил бодро:

– А герои и после бани чешутся!

– А, прости…

Я с наслаждением стащил прилипающую от пота одежду и швырнул в угол. В сторону ванной шел голым, там посмотрел в зеркало на живот, брюхо еще не отвисает, как у половины моих одноклассников, но и квадратиков, как на атласе анатомии, нет. Переступил через край ванны, открыл воду одной рукой, другой с наслаждением почесывал вспотевшее причинное место.

Вода стекает приятными струями, я покосился на всевозможные губки и щипчики, со смаком перднул, вода пошла пузырями, словно на дне Тихого океана проснулся еще один вулкан и выбросил из земных недр газы. Вода некоторое время кипела и бурлила, все-таки у меня здоровый организм, даже жаль, что я не гомосек, такая задница задурно пропадает, наскоро помыл морду и подмышки без мыла, а с мылом только задницу, оставив на куске прилипшие волосы, странно кучерявые, словно от арапа Петра Великого, оказывается, там у меня волосы темнее. Поколебавшись, все же цапнул какой-то шампунь и вымыл волосы, а пока смывал пену, со смаком пописал в воду, под такое мытье всегда тянет пописать, даже если перед этим уже заполнил унитаз до краев.