Александра Черчень - Дипломная работа по обитателям болота

— Отвратительно выглядишь.

— А ты почти цветешь, как я наблюдаю, — напряженно откликнулся Кик.

— Так есть причины, — без малейшей тени сарказма ответил шут.

— Верни-ка мне эту «причину», — велел кикимор, подходя очень близко и требовательно глядя на блондина.

— Сегодня верну, — невозмутимо кивнул блондин, и от этого движения светлые волосы стали почти белоснежными, ослепительными росчерками выделяясь на воротнике черной рубашки. — Сегодня… да. Феликс, как я и говорил, я не стану вмешиваться и позволю тебе довести эту партию до конца, но если ОНА от тебя не откажется. Даже один раз и под влиянием эмоций…

— Не посмеешь! — не хуже нага зашипел болотник, рывком забирая спящую Юлю.

— Посмею, — улыбнулся шут. — Несколько часов назад ты развязал мне руки, Ла-Шавоир.

— Лельер Хинсар, ты бросаешь мне вызов, — совладав с эмоциями, невозмутимо сказал Кик. — Она моя.

— Феликс Ла-Шавоир, ты упустил свой шанс, — в таком же тоне ответил Лельер. — По глупости, поддавшись порыву, но упустил. И не надо говорить о вызове: если ты помнишь, у нас была договоренность. И мне плевать, что в ту пору эта девушка почти ничего для тебя не значила. Но… уговор дороже денег. Если ты проиграешь, то в игру вступаю я. И уже серьезно, а не в виде шуток, которые к тебе же ее и толкают.

— Сейчас же все поменялось! — рыкнул потомок Маэжи.

— Не только для тебя, Кик, — тихо ответил Лель, пристально глядя в голубые искрящиеся глаза риалана Юлии. — Не только для тебя… Мы некогда уже договаривались, что первый ход за тобой. Но, Кик, если девочке будет с тобой плохо, я наплюю на то, что я такое и что тебе она подходит больше. Мне просто хочется видеть ее счастливой. Если взгляд Юли потухнет… стоять в стороне не стану. Я предупредил.

Шут поклонился и, стремительно развернувшись, зашагал обратно к калитке, а Феликс, сжав губы, зашел в Нефритовый, грустно глядя на свою драгоценную ношу.

Лельер Хинсар, шут его величества, медленно уходил по Аллейной улице от дома № 16, задумчиво смотрел на небо и улыбался. Улыбался ровно до того момента, пока в нагрудном кармане не завибрировала тонкая каменная пластина. Лель извлек ее, со странной усмешкой оглядел выгравированный знак подразделения Пытки и, закрыв синие глаза, сжал пластину в руке. Информация ворвалась в разум, и шут привычно потерялся в ее обилии, позволяя себе закружиться в обрывках мыслей и картинок. Но скоро это все упорядочилось и…

Через десяток секунд он открыл глаза, прерывисто выдохнул и на миг сжал переговорный артефакт. Сильно сжал. До побелевших костяшек. Но пальцы быстро расслабились, Лель убрал пластинку и запрокинул лицо к небу. На его губах расцветала мрачно-предвкушающая улыбка.

Часы свободы закончились.

Лельер Хинсар, дознаватель первой ступени, вызван на службу.

Кален-Зар. Апартаменты Золотого Хозяина

Высокий худощавый эльф в данный момент занимался чрезвычайно важным государственным делом. Придирчиво изучал привезенный с собой «набор опытного, прожженного диверсанта».

Надо признать, что Гудвин и его приближенные прекрасно знали, кого пускали на свою территорию, но выбора у них особого и не было. Или Золотой, или Серебрянка. И если наличие в Кален-Заре первого грозило лишь некоторыми политическими проблемами, то присутствие второй… повлекло бы гораздо более серьезные последствия.

Посему пришлось руководствоваться правилом «меньшего зла».

Золотой бы, разумеется, с ними не согласился, так как «маленьким злом» себя отвык считать давно. Примерно в раннем подростковом возрасте. Собственно, размах деятельности где-то в то время и получил статус «внушительный».

Наверное, достаточно будет сказать, что ко времени принятия Золотого града папенька достопочтенного в наше время Алзара вытаскивал его из тюрьмы, осужденного за махинации в особо крупных размерах. Так что нетрудно предугадать, насколько рада была вся провинция, когда над ними встал сей «достойный» молодой эльф. Впрочем, опасения оказались напрасны.

Воровать у себя же было скучно, а за подрывную деятельность в стане своих коллег-Хозяев могло и по ушам прилететь от непосредственного Многоцветного начальства.

Так что от скуки молодой Золотой стал заниматься финансовыми манипуляциями в рамках закона, чем и вывел свою провинцию на самый высокий уровень в Аквамарине. Потом и это стало скучно, а посему прыткий юноша подался на стезю аналитики, занявшись этим вплотную. Игры разума всегда прельщали его… А уж с таким учителем, как зазеркальный собеседник, они превращались в искусство.

После был скинутый на подчиненных Золотой город и громкий посыл Тангира Многоцветного к такой-то матери с его заданиями. К счастью, посыл был конфиденциальный и, слава создателю, до адресата дошел в изрядно облагороженном виде. И так как вовремя отловить свалившего в голубые дали государственного «деятеля» не смогли, то пришлось, скрипя зубами, выдавать этот произвол за согласованные действия.

Но в этот раз Золотой сам явился в Многоцветный город. Потому что так было нужно. И потому что пришла пора выводить на доску международной игры новую фигуру. Раз старый состав не справился.

Впрочем, Элливир не знал двойного дна, которое тут было. А как действовать верно, не имея на руках всей информации?

В таких случаях сам Алзар предпочитал сидеть на месте ровно и очень лучезарно улыбаться политическим оппонентам. Это их почему-то крайне раздражало.

Наконец все инструменты были приведены в идеальный порядок и чемоданчик аккуратно закрыт. Алзар задвинул его под кровать и взял еще ранее брошенную на покрывало папочку с документами. Зажал ее под мышкой и окинул спальню и стоящее в углу комнаты большое зеркало придирчивым взглядом. После этого, перетащив с другого конца комнаты, поставил напротив блестящей поверхности кресло и, сев в него, начал просматривать занятные бумаги, которые ему предоставили подчиненные.

— М-да… — тихо пробормотал эльф, едва заметно недовольно передернув ушами. — Косвенных доказательств — завались, а вот прямых нет. В этом весь Мор… и главное, каков поганец, на этот раз даже в долю не взял!

Видимо, последнее меркантильного правителя одной из провинций Аквамарина и раздражало. Деньги Алзар любил, как и развлечения. А одно неразрывно связано с другим.

Но больше всего он любил деньги как раз за то, что они давали свободу. Волю заниматься тем, чем хотелось. Это было дороже любого золота.

В этот момент поверхность зеркала начала искриться, и эльф вскинул голову, спокойно глядя на дрожащее и расплывающееся отражение… Спустя несколько мгновений по ту сторону возникло совершенно иное. Вместо полутемной спальни — залитая светом ламп гостиная, а в кресле напротив сидел ОН.