Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
«Дрянь,» — подумал Клеп, выискивая глазами бочки с Висидой и Йору.
Рабочие с ними неспешно пробирались по краю праздничной площадки. Видно им было мало чего, так что выверять приходилось каждый шаг.
Как и велел Клеп, донесли до самых первых рядов и с размаха опустили, едва не придавив щуплого старичка, сотканного из одних только морщин. От грохота песня надорвалась, на миг в Роще повисла тишина. Потом поднялись десятки недоумевающих голов.
Одна из них, лысеющая смуглыми островками, принадлежала старосте Ронао:
— Чего вы творите?
— Велено так, — рабочий почесал затылок волосатой лапищей. — Пойла довезли, просили ближе к старейшинам…
— Кто велел? — из толпы взмыл ещё один мужчина, похожий на хищную птицу. — Мереб доехал, наконец?
Рабочий как раз вытянул палец и указал на лже-посланника. Клеп предусмотрительно прибился к правому краю площадки, чтобы устремившиеся к нему взгляды обошли чадящие на задах костры для закатных плясок.
— Ты не Мереб! — взвыл тот мужчина. Похоже, Хобир.
— Ты! — только и выпалил Ронао, с трудом поднявшись на ноги. — Вернулся!
— Кто это такой? — взволновано спросила сидящая возле него старушка с седым ручьём до пояса.
Ронао пошатнулся и протянул руку, чтобы подоспевший Сиар вложил в неё сучковатую трость. Пусть до Равноденствия он добрался, усыпляющее заклятие Нотонира без следа не прошло.
«А тут ещё и Тална с порошком,» — подумал Клеп, уловив беглую тень за копотью занимающихся костров.
— Это посланник Хозяина! — вскочила молодая девушка завидных форм. Клепу пришлось потрудиться, чтобы удержать взгляд на старосте селения Олони.
— Он обманщик! — завопил Сиар. — Он опоил отца и всю дружину!
— Твоя дружина — сами пропойцы ебучие! — выкрикнул Огор с жертвенного столба. — Пустите, сволочи!
«Стяни внимание, чтобы Тална пробралась к задним кострам, — звучало в разуме напутствие Йору. — Заодно и выманишь Хозяина Корней.»
Похоже, с первой задачей он справился тем, чего учили избегать отцовские наставники: наглостью. Она же и поможет со второй.
Клеп набрал воздуха в клокочущие от гари лёгкие:
— Я — посланник Хозяина этих Корней! А ваши старейшины — изменники, продавшиеся Сюзерену.
От возмущения Ронао словно разбух вдвое. Выкатились бешеные глаза Сиара, заметалась в изумлении старушка рядом с ним. Волна изумления прокатилась от задних рядов толпы до самых корней древа. Люди обернулись, сами того не зная, подставили носы под сдобренный сонным порошком дым.
А за спиной Клепа скрежетнула земля по лапой пепельного волка.
— Бодрящее зелье пересилит порошок? — с недоверием спрашивал Йору этим утром, пока рассматривал мутную склянку в руке. — Если засну посреди боя…
— Я весь запас грибов-бугренцов туда пустил, — укоризненно напоминал Нотонир. — Ты, мой друг, ещё пару дней спать едва сможешь.
Но ругань кипела, будто не было никакого сонного порошка в пропитанном дымом воздухе. Пожалуй, четыре мешочка на такую толпу: как какашка в море. Если и найдёт несчастного рыболова, то не сразу. Придётся тянуть дальше.
— Зачем ты пришёл? — рядом с Ронао возник молодой мужчина с властным взглядом и вытянутой макушкой.
— Говори! — добавил сам старейшина из Олони, покачиваясь на трости.
Толпа притихла, но не замолкла. Ворох тел продолжал шевелиться, а полные недоверия взгляды поровну разлетались к корням древа и Клепсандару. Маслом сдобрили не только пленников на заклание, так чего бы не ответить искрой?
— Ваша жертва отвергается! — заявил Клеп. — Эти люди Хозяину не нужны, отпустите их немедленно!
— Какого хера? — выпалил Ронао. — Нет, не слушать! Он сам велел, лично, а не-
Немногие его слушали, ещё меньше — слышали. Ор поднялся такой, что задёргался глаз. Пока одни рвались к жертвам на столбах, другие встали верной стеной пред старейшинами. Клеп представил, как его ноги врастают в зыбкий слой пепла, прорывают почву. Что угодно, лишь бы не выдать дрожь.
— Пропусти! — тонко визжала худая рыжеволосая женщина. — Мой брат свободен, ты сам слышал!
— Он врёт! Слушайте старосту!
— Его послал Хозяин!
— И ты ему веришь? Да Хозяин бы выбрал кого-то с хером побольше!
— Морна, опять ты о членах, сколько можно?
— Так пусть сам Хозяин явится и всё расскажет.
«Пусть,» — добавил Клеп мысленно.
Висида и Йору уже, наверное, готовы были разорвать бочки изнутри.
Напор возмущённых слабел. Снадобье ещё не столкнуло их в дрёму, но и сил бороться лишало. Перепалку они продолжали, выстроившись в две шеренги, пока старешины вяло перебирали ногами в надежде угомонить бунтарей.
О жертвах ненадолго позабыли, и даже Огор перестал брыкаться на столбе в тихой благодарности лишним мгновениям жизни.
— Клеп, сюда! — сиплый голос Талны пришёл от дальних костров. — Быстрее, не…
Увлечённый перепалкой, он не заметил, как затряслись кусты за его спиной. Слепленный из пепла волк раздвинул ветви покатым лбом и обнажил чёрные зубы. Близко — просто руку протяни и потрепли его за сыпучий загривок.
Прибывали и его сородичи: не меньше дюжины волков неспешно вошли на поляну у свящённого древа. Пустые выемки глаз они обратили на Клепсандара.
— Трус поганый! — выкрикнул он изо всех сил, метясь словами в кроны деревьев. — Чего мне твои твари? Выходи сам!
Договаривал он уже на бегу. Ближний волк лениво повёл когтями, вспорол землю там, где только что стоял Клеп. Босые ноги застревали в вязкой земле, пальцы с болью натыкались на скрытые в пепле корни.
Тална ждала в тесном проходе меж двух высоких костров. В руках — невесть где раздобытая дубинка. Уже что-то.
Уже ощущая, как бьёт по лодыжкам сзади земля, выбитая лапами чудища, Клеп оттолкнулся ногой, нырнул вперёд. Уже видел выход: он юркнет меж чадящих груд поленьев, выиграет ещё пару мгновений, если тварь застрянет. Ещё лишь, один только вздох…
Пепел под ним ожил. Времени не хватило, и чтоб моргнуть, но чёрная взвесь собралась в тонкое щупальце и взмыла вверх. Плотная, горячая хватка обвила Клепа за миг до того, как он воткнулся в землю и вздёрнула на сажень. Захрустели рёбра, выжимая остатки воздуха из груди.
— Посланник, говоришь, — потрещал голос, разламываясь на сотню отзвуков от девичьего писка до глубокого старческого рокота. — И чей же?
Хозяин Корней возник из-за пепельной взвеси. Не сухопарый старик в обносках, но рослое существо, будто явившееся с древних полотен Ковари.
Сотканный из ветвей опавшего дерева, выглядел он так, будто должен скрежетать при каждом движении, но скрипела лишь земля под плоскими стопами. Тёмная кора срасталась с обрывками зелёной ткани, покрывала его длинные когтистые руки и подступала к бугристому черепу на месте лица. Два лосиных рогах — по полсажени каждый — венчали его голову.
— Хозяин! — послышались
