Алое Копье (СИ) - Сечин Иван

Они видели, как некто в ярких красных одеждах — кажется, один из Иерархов — обрушил на врагов лавину огня и пал, пронзённый десятком стрел.

Они видели, как незнакомый им гвардеец в белом рассыпался в прах под ударом пурпурной молнии.

Они видели, как одинокий легионер поднял меч и без слов перерезал горло пытающейся спастись женщине.

Одни и те же события — убийства, смерти, огонь, боль — повторялись сотни и сотни раз, как одно-единственное Зло, тысячу раз отраженное в зеркале. В один момент Рейн заметил, как кто-то похожий на Эзру собрал вокруг себя десятка два гвардейцев и теперь отражает одну за другой атаки легионеров, перегородив повозками узкую улочку. Стена пала, но теперь сопротивление продолжалось стихийно. Дворец Истин оставался неприступным. Конклав, наверное, сможет закрыться во Дворце и какое-то время оказывать сопротивление, но даже Иерархи не смогут остановить Рамелиса с Великим Копьем в руках. Всё было кончено.

Где-то рядом полыхнуло фиолетовым светом. Они свернули налево, выбежали на просторную квадратную площадь и едва успели остановиться: в нескольких десятках шагах от них стоял высокий человек в балахоне и с длинным черным копьем в руках. Он обернулся и посмотрел прямо на них, кривя губы в жестокой усмешке.

Это был Рамелис.

В левой руке он держал Великое Копье, наконечник которого вспыхивал зловещим сиреневым светом, капюшон был откинул на спину и раскачивался из стороны в сторону, как змеиный хвост. В плоских чёрных глазах наместника плескалось безумие — то самое безумие, что когда-то погубило весь мир.

— Мы снова встретились, колдун. — протянул он, глядя на Рейна. — Твоё время вышло. Эта ваша Мать Церковь потерпела поражение. Ты умрешь, а с тобой умрёт и огнепоклонница, и весь Город Истин. Мой господин предлагает тебе выбор. Спрашиваю в последний раз: ты готов преклонить колени перед моим повелителем, Третьим из Непрощённых? Готов принести Высокую Присягу?

— Я никогда не стану ему служить! — твёрдо заявил Рейн. — Ты слышишь? Никогда!

Широкая фигура в блестящей броне отделилась от потока солдат в пурпурном и застыла рядом с наместником. Руки в латных перчатках сжимали массивный двуручный меч, лицо скрывал глухой шлем, на котором белым огнём горели равнодушные глаза-точки. Бессмертный.

— Я решил немного уравнять ваши шансы, — издевательски проговорил Рамелис. — Двое на двое. Честный поединок, не правда ли?

Он небрежно махнул рукой, легионеры попятились, опасливо поглядывая на своего полководца. Вскоре на площади не осталось ни одного солдата.

— Начнём. — сказал наместник. — Шансов у вас двоих нет, но я хотя бы увижу, как вы сражаетесь перед тем. как пасть от моих рук.

Рамелис опустил Копье и одновременно с Бессмертным бросился в атаку.

Отступай, отступай, отступай! — Мгла надрывалась у Сатин в голове. “Поединок” длился всего пару секунд, но девушка уже поняла, что их плану конец. Как можно подобраться к этому живому кошмару и не умереть?! Она ожидала, что Рамелис будет ослаблен из-за незримого присутствия своего хозяина, но наместник двигался более чем проворно.

Огромный меч просвистел в воздухе и высек из искры из стены поблизости. Бессмертный наступал на неё, Рамелис — на Рейна, но в обоих случаях исход боя был уже очевиден. Сатин сжала зубы от злости. У неё не было с собой ничего, кроме шада, но она даже не успела достать кинжал! Единственным спасением были размеры Бессмертного: стальная тварь двигалась не слишком быстро, девушке пока удавалось уходить от ударов двуручного мечв. В перерыве между прыжками и попытками увернуться она бросила взгляд вправо: наместник уверенно теснил Рейна назад, пользуясь огромным Копьем, как алебардой. И почему он сразу их не убил? Сатин пригнулась, пропуская меч над собой, и поняла, что воздух вокруг стал не таким горячим. Они всё ближе к реке! На короткий миг вернулась надежда. Только бы успеть…

Используй меня, настаивала Мгла, но Сатин с трудом противилась искушению — ещё рано.

Рейн взмахнул мечом, Рамелис с поразительной лёгкостью отбил удар и сделал ответный выпад своим Копьем, целясь в грудь. Юноша едва успел увернуться. Раны Господни, проклятый наместник! Им не выиграть эту битву. Ещё один удар, авестийская сталь встречает чёрное колдовское железо. Нет времени оборачиваться. Только парировать. Великое Копье светится жутким светом. Парировать. Снова шаг назад. Парировать…

Холодное дыхание реки стало сильней. Широкая полоса воды оставалась в полусотне шагов, когда очередной удар Бессмертного сбил Сатин с ног. Рейн увидел, как странный изогнутый кинжал упал на землю рядом с девушкой и покатился по мостовой. Юноша бросился было на помощь, но Бессмертный повернулся и обрушился на него, двуручный меч прошел наискосок от шеи до бедра, чудом не достав до сердца. Брызнула кровь. Рейн стал оседать на землю, перед глазами всё поплыло… его авестийский клинок выпал из рук, липкие брызги попали в лицо. Во рту стало горько.

Вот и конец, подумал он отчаянно. Сатин сказала, погибать легче, если рядом кто-то, кому не всё равно. Не всё равно… он сумеет…

Даже не глядя на Рейна, Рамелис шагнул к Сатин. Казалось, всё внимание наместника было поглощено кинжалом, рубин на рукояти которого странно мерцал и переливался в чёрном сумраке, как капля только что пролитой крови. Глаза мужчины расширились от удивления.

— Откуда… откуда у тебя он? — выплюнул Рамелис. Он снова посмотрел на девушку, но теперь надменное презрение сменила чистая, чудовищная ненависть. — Четыре тысячи лет в пустоте… кто дал тебе шад?! Отвечай! Иматар? Мореллин? Неважно. Я… я тебя уничтожу!

Рамелис поднял Великое Копье и ударил Сатин в спину, с легкостью пронзив тонкое кольчужное полотно. Девушка закричала. Боль растекалась по всему телу, выворачивала наизнанку, мешала мысли. Где Рейн? Что с ним? Перед глазами заплясали черные точки. Холодно… ей не встать… до Сатин доносились крики Мглы в её голове, двойник о чём-то просил, но она не слышала. Так холодно… ей говорили, кровь должна быть горячей…

Рейн в отчаянии смотрел на то, как Рамелис одним движением вырвал Великое Копье из раны. Сатин лежала, не двигаясь, красная кровь заливала каменную набережную… это несправедливо. Оборона прорвана, они проиграли битву за Город Истин, а теперь умрут от рук этого безумца. Пусть так, но им нельзя допустить, чтобы он победил!

— Яшар… таб… меген… — прохрипел Рейн. Вода, стань защитой.

Река за его спиной вспучилась, вода пришла в движение, принимая форму гигантского меча. Извиваясь, как огромная змея, вода взметнулась вверх и обрушилась на Бессмертного и Рамелиса, который так и стоял, подняв Копье высоко над головой. Поток подхватил Бессмертного и подбросил его в воздух, как рассерженный великан. Стальное чудище пролетело несколько метров и тяжело ударилось о стену дома напротив. Белые глаза погасли. Наместник улыбнулся, что-то еле слышно проговорил, Копье в его руках вновь полыхнуло фиолетовым. Рейн увидел, как вода с шипением обратилась в горячий пар, который сразу рассеялся в воздухе. Всё было зря… Он лежал на холодной земле и смотрел, как Рамелис рассмеялся, направляя Великое Копье прямо на Дворец Истин.

— Я был избран тобой, мой господин. — прошептал он, криво ухмыляясь. В чёрных глазах наместника плескалось безумие. — Городу Истин уже ничто не поможет… эти двое умрут сейчас…

Мгла, прошу, помоги, замени меня!

Глаза юноши расширились в изумлении. Кроме Рамелиса на площади не стоял никто, никто кроме… Сатин, которая, шатаясь, рывком поднялась на ноги.

— ШААР МАДИМ ИННАХАР! — звонкий голос девушки разносился над рекой и был исполнен такой пронзительной силы, что перекрывал собой треск молний. Темноту рассеял столб ослепительного огненного сияния, а в центре его стояла Сатин. Кровь толчками вытекала из сквозной раны там, где должно было быть левое лёгкое, но девушка невозмутимо стояла на земле, раскинув руки, её голова была окружена ореолом из огня. Глаза сияли алым. Белое пламя текло по её рукам, наполняя ладони, магическое пламя, холодное пламя…