Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Первый зал пустовал, посему гости, не задерживаясь, прошли во второй. Там тоже никого не оказалось. Эльф нашелся лишь в третьем помещении. В отличие от двух предыдущих здесь имелось подобие мебели. По краям располагались причудливо изогнутые громадные листья, на самом большом из коих, словно на троне, восседал незнакомец.

— Ложись, гноме, — остроухий изящным движением указал на стоящий подле стены тростниковый топчан. — А, ты, — изумрудные глаза уставились на торговца. — Отведай моих яств. — Тонкая длань махнула в сторону возвышавшихся над полом четырех горбов. На плоской вершине самого крупного из них возникли три чашевидных листа, наполненных фруктами, пара кубков и кувшин.

Бо присел на взгорок поменьше, протянул руку и с опаской понюхал содержимое сосуда. Его нос защекотал нежный пряный аромат. Купец нацедил немного напитка в кубок, осторожно пригубил. Изысканный вкус растекся по телу волной приятного расслабляющего тепла, словно торговца, пришедшего с лютого мороза, укутали в теплый полушубок.

Толстяк опорожнил кубок и наполнил его вновь. Эльф подошел к развалившемуся на лежаке гному.

— Покажи рану, — повелел остроухий.

Хилмо покорно отнял руку от бока. Длинные тонкие пальцы осторожно дотронулись до края окаймленного кровавыми разводами круглого провала.

— Кихаал ирн ашхар! — властно молвил хозяин, погрузив пальцы внутрь оставленного шпагой де Баталья отверствия.

Изумрудный свод огласил неистовый вопль — настолько зычный и исполненный муки, что купец аж подскочил от неожиданности. Бо бросил в сторону карлика опасливый взгляд, подумав, что эльф сдирает с того шкуру живьем.

— Спокойнее, гноме, — остроухий положил ладонь на взмокший лоб коротышки и тот, всхрапнув, мягко опустился на ложе. Судя по раздавшемуся, сопению гном погрузился в глубокий сон.

— Что с ним? — кинув недоверчивый взгляд на храпящего приятеля, вопросил Бо.

— Я излечил его, — молвил эльф, неторопливо подплывая к торговцу.

Остроухий сел напротив толстяка, наполнил кубок сладкой брагой, отпил немного.

— Почто вы приплыли на Зайил Тааван? — в упор взглянув на торговца, спросил незнакомец.

— Зайил Тааван? — нахмурился купец. — Где-то я слыхал это название…

— Зайил Тааван, Остров Дракона, — с апломбом произнес эльф. — Так именуется сия земля. И я не верю, что вы попали сюда случайно.

— Твое дело, верить мне или нет, — с деланным безразличием пожал плечами толстяк. — Мы плыли на Гатвал, но набранная из пещерных обормотов команда взбунтовалась и выбросила нас за борт.

— Пещерные обормоты? — сдвинул тонкие брови эльф.

Бо выразительно кивнул в сторону почивавшего гнома, остроухий понимающе хмыкнул.

— Продолжай, — попросил незнакомец.

— Чего продолжать? Я уже все рассказал, — развел руками торговец. — Плыли на Гатвал, карлики выбросили нас в море, доплыли до этого острова, стакнулись с тирампа, пообещав им вернуть храм Абгул и воскресить хозяина. И вот притащились к тебе в жилище.

— Значит, вы не ведаете, кто спит в недрах горы Тхакум, — задумчиво пробормотал остроухий, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Бо.

— Ты сам-то кто будешь? — спросил купец, решив нарушить зависшее в зале молчание.

Эльф уставился на толстяка, изумрудные глаза блестнули.

— Эскар Иалу Зансар Аидим, — выспренне молвил остроухий, верно, ожидая, что, только заслышав оное имя, человек плюхнется али на колени, али в обморок.

— Зансар? — нахмурился купец.

— Я сын бога солнца, — велеречиво молвил хозяин.

— Угу, а я — племянник Каррока и отец владыки Даркланда, — с насмешкой молвил Бо.

— Рад приветствовать тебя в своей обители, почтенный, — не поняв шутливого тона купца, уважительно склонил голову остроухий.

Толстяк удивленно воззрился на эльфа и лишь спустя несколько долгих секунд осознал, что живущий на далеком острове отшельник знать не знает варварских богов, названий далеких земель и имен их могущественных правителей.

Какое-то время они молчали. Торговец налил и осушил очередной кубок.

— Слушай, Эскар, — вновь заговорил Бо. — Скажи-ка на милость, как мне убраться с оного острова?

— Вам нельзя покидать Зайил Тааван, — зловеще ответил эльф. — Никто не должен узнать пути сюда.

— А я и не собираюсь никому о нем рассказывать, — возразил торговец.

— Я не могу позволить вам уйти, — с неколебимой твердостью молвил остроухий.

— Послушай, приятель, — купец поднялся. — Мне плевать на тебя, этот остров, драконов и тирампа. Я хочу отсюда убраться, и не смей меня задерживать.

Смарагдовые глаза опасно сощурились.

— Ты не можешь уйти, — повторил эльф. — Теперича ты такой же хранитель, как и я.

— Я ни в какие хранители не подряжался, — начал терять терпение Бо. — Не хочешь мне потрафить — твое право, но и мешать не смей.

Гневно фыркнув, толстяк развернулся и зашагал к выходу.

— Стой! — окликнул его сын Зансара. — Ты подвергаешь опасности весь мир!

— Весь мир? — обернувшись, хохотнул толстяк. — Да ты не в своем уме, эльфе!

— Выслушай, что я тебе скажу, и ты сам захочешь остаться здесь навсегда, — тоном, коему невозможно не подчиниться, попросил остроухий.

— Хорошо, — торговец вернулся и присел на взгорок.

— Мы явились в этот мир шесть тысяч лет назад, — начал Эскар.

— Кто мы? — тотчас перебил купец.

— Аимари, первородные эльфы, — пояснил остроухий, вещая высокопарно, будто заправский сказитель. — После долгих скитаний мы обнаружили лишенную жизни скованную мраком пустыню. Совет Мудрых решил, что оная земля станет для нас новым домом. Мы нарекли ее Рокасия — «размежеванный мир», поскольку страшная рана, известная вам под именем реки Рокх, уродовала ее лик. Трое наших сильнейших магов — велемогущественная Кларинта и двое ее сыновей — доблестный Зансар-Санреас и благородный Нунсар-Мииркан пожертвовали собой, дабы вдохнуть в этот мир жизнь и даровать свет. Растворившись в омывавших Рокасию магических потоках, Кларинта даровала почве плодородие. Зансар сделался солнцем, дабы питать землю теплом, а Нунсар стал луной, что рассеивает мрак ночи, указывая дорогу заплутавшим путникам. В мире появились растения и животные, мы основали селения и исподволь начали осваивать мнившиеся тогда бескрайними просторы Рокасии. На востоке мы столкнулись с ордами демонов, являющихся в наш мир сквозь разрывы в ткани бытия. Продвигась на полуночь, мы встретили горхамов — свирепых и сильных воинов. Именно от них мы узнали, что над оным миром властвует дракон по имени Хатгорд. Неведомые создатели Рокасии прежде чем сгинуть без следа оставили свое творение на попечение двум драконам-хранителям — Хатгорду и его брату Дерфиону. Старший выбрал своей обителью полуночные горы, а младший обосновался на далеких южных островах. Драконам служили могущественные народы: ящеры-наазиты и тролли-горхамы. Многие столетия, мир существовал в согласии, пока однажды ослепленный гордыней и всесилием Дерфион не возжелал власти над всей землей. Он объявил войну Хатгорду и направил орды наазитов на север. Противостояние братьев продлилось долгие сотни лет, некогда плодородные земли обратились в выжженную пустыню. В конце концов, горхамы разбили наазитов, а Хатгорд сокрушил Дерфиона. Однако старший дракон не сумел убить собственного брата, он повелел заточить Дерфиона в глубинах Хоррумского хребта. Мы явились в мир через несколько столетий после окончания той войны. Узнав от горхамов историю Рокасии, мы были истово возмущены скудоумием драконов, ради гордыни и честолюбия обративших мир в безжизненную пустошь. Совет Мудрых объявил войну Хатгорду. Поначалу наши рати теснили горхамов, но затем в бой вступил сам дракон. Хатгорд сокрушил двух моих старших братьев. Я с остатками войска отступал на юг. Горхамы преследовали нас, они не щадили никого и ничего, нашему племени должен был прийти скорый конец. Оставшиеся в живых Мудрые сумели найти решение. Кто-то из наших магиков выяснил, что под Хоррумскими горами покоится младший дракон — непримиримый враг Хатгорда. Сотворив могущественное заклятие, мы освободили Дерфиона. Война вспыхнула с новой силой, уничтожая остатки некогда цветущего мира. Несколько сотен лет минули в яростных битвах. После сотен кровопролитных сражений ратям Хатгорда удалось сокрушить нас. Теперича старший дракон заточил брата в еще более отдаленном месте — на затерянном среди безбрежного океана острове. А меня, предводителя разбитого воинства, обрек на участь стража, блюдущего покой могущественного узника. Ныне ты разумеешь, почто никто не должен знать, где лежит Зайил Тааван?