Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Незваный гость не стал преследовать фритонийца, а дальше закружился по площадке, нещадно рубя дикарей.

Глава 31

Спустя несколько секунд на верхнем ярусе пирамиды остались стоять только пришелец, торговец и зажимавший рану гном. Незнакомец остановился. Теперича Бо смог его рассмотреть. Взору торговца предстал рослый эльф с прямыми соломенными волосами и лучащимися смарагдом в тусклом рассветном полумраке глазами. Остроухий незнакомец явно не имел родства со смуглыми и чернявыми доргримскими альги, скорее всего, он происходил из Нормидии — страны лесных эльфов, что лежит на закат от Лордании.

Худое тело пришельца облекало скроенное из травяных нитей одеяние, в руке эльф сжимал рукоять изогнутого клинка. Несмотря на кровопролитную схватку, оставшееся девственно чистым лезвие сияло серебром.

— Идите за мной, — окинув прищуренным взглядом торговца и гнома, бросил остроухий и скользнул вниз по лестнице.

Пришелец говорил на неведомом толстяку языке, но, по всей видимости, использовал некое заклятие, что позволяло Бо и Хилмо понимать его слова. Отчего-то у приятелей не вышло не подчиниться приказу загадочного эльфа, и они безропотно двинулись следом за уплывшей вниз тенью.

— Помоги, Бо, не могу идти, — заскулил Хилмо, как только они ступили на первые ступени.

Торговцу пришлось подставить плечо. Карлик всем весом навалился на толстяка, так что тот едва не упал. Покачиваясь под тяжкой ношей, купец медленно поплелся вниз, при каждом шаге истово стараясь не сверзиться с крутой лестницы.

— Быстрее, — бросил поджидавший их эльф, когда они спустились к основанию пирамиды.

— Не могу быстрее, я ж ранен, — заартачился карлик.

Остроухий витязь не стал его слушать: развернулся и направился к лесу — поплыл легко и бесшумно, будто не шагал по земле, а парил в ладони над травой.

Несмотря на кровоточащую рану Хилмо, путь по джунглям выдался на удивление спокойным. Лесные твари, верно, под воздействием магии странного эльфа, не решились преградить им дорогу.

Они двигались более часа. Эльф время от времени останавливался и дожидался отстающих спутников, но не сделал ничего, дабы облегчить мучения карлика. В том, что остроухий владеет подобным целительством, Бо отчего-то не сомневался.

Местность вокруг изменилась. Исчез густой подлесок, состоявший из сплетшихся лиан и кустарников. На смену низким раскидистым деревьям с изломанными стволами, пришли всамделишные лесные великаны, прямые точно копья. Увенчанные купами листьев вершины терялись где-то в высоте.

Эльф остановился возле могучего исполина, что заметно выделялся среди соседей необъятной толщиной ствола — по меньшей мере, десять саженей в поперечнике.

Острухий дожидался их, стоя, возле бугристого, покрытого буро-красной корой комля.

— Наверх, — скупо бросил эльф, махнув рукой в сторону видневшихся в высоте ветвей.

— Как так наверх? — возмутился Хилмо. — Мы что тебе белки по деревьям лазить? А буде я вниз свержусь? Ведь в лепешку разобьюсь! Ни одной целой косточки не останется!

Незнакомец ничего не ответил, развернулся и легко запрыгнул на выступавший из-под земли корень. Эльф ловко заскользил вверх по узким складкам коры, кои причудливо складывались в обвивавшую ствол тропу.

Сердце Бо захолонуло. Им предостояло взбираться по выступу шириной в людскую стопу, притом отнюдь не могучего варавара, а утлого лорданийского серва.

Вестимо, торговец мог не идти за эльфом, а убраться прочь. Однако нечто подсказывало ему, что необходимо отправиться следом за незнакомцем. Мелькнула мысль, что остроухий чаровник просто околдовал их. Но сил сопротивляться заклятию у торговца все равно не находилось.

Бо оттолкнул Хилмо.

— Пойдешь сам, — буркнул толстяк.

— Как сам? — заупрямился гном. — Я, не видишь, кровью истекаю, обессилел! Сам подняться не могу, свержусь ведь непременно!

— А коли я тебя потащу, так мы оба вниз свалимся, — холодно отмолвил купец и шагнул к дереву.

— Ах, вот ты как, Бо? — гневливо бросил ему в спину рыжий. — Ради своей шкуры готов друзей сгубить!

— Друзей? — повернувшись к карлику, торговец ядовито усмехнулся. — А не ты ли, любезный Хилмо, не давеча как седмицу назад вещал своим бородатым приятелям о том, что с имарами не якшаешься, а те двое, что с тобой на корабль явились, дескать, тебе навроде рабов?

— Дык, Бо, так энто ж мы шутки шутили, — невозмутимо молвил гном. — Ты ж для меня, аки брат! Сколько дорог исходили, сколько раз спина к спине бились!

— Поищи себе других братьев, — сказал толстяк, вновь обратившись лицом к стволу. — Между прочим, где-то поблизости еще де Баталья шастает. Может, с ним побратаешься?

— А вот и побратаюсь! — огрызнулся карлик. — Парни на «Джакомо» говорили, он мужик порядочный. Не то, что ты, харя толстозадая.

Торговец не стал больше пустословить, а осторожно взобрался на выступ. Широко расставив руки и ноги, он прижался всем телом к прохладной морщинистой поверхности и медленно двинулся вперед.

Хилмо какое-то время топтался внизу, а затем, судя по обреченному кряхтению, также решил начать подъем.

Идти по узкой тропинке оказалось на удивление легко, словно тела путников удерживало от падения неведомое волшебство.

Спустя четверть часа под нескончаемо лившуюся снизу брань карлика, Бо вступил на первую из ветвей, находившуюся в паре сотен футов над землей. Он очутился на плоской, будто срезанной поверхности, уходившей вбок от ствола. В десяти саженях от торговца подле густого занавеса листвы, скрестив руки на груди, стоял эльф.

— А теперь поведай мне, почто вы собирались пробудить Дерфиона? — поинтересовался остроухий.

— Кого? — поднял бровь купец прежде, чем вспомнил упомянутое де Баталья имя хозяина тирампа.

— Дерфиона, младшего дракона, — пояснил эльф.

— Младшего дракона? — искренне подивился торговец. — Я слыхом не слыхивал ни о каком драконе.

— Но при этом участвовал в обряде его пробуждения, — глаза незнакомца нехорошо сощурились.

Бо поджал губы и исподлобья глянул на эльфа. Смарагдовые глаза пытливо изучали торговца. Толстяк невольно вздрогнул под взыскующим взором. Выдохнув, купец заговорил, спешно и сбивчиво:

— Мы… Я и гном служим… служили маркизу де Баталья. Это он заключил унию с дикарями. Те поведали, что, аще пробудить их хозяина, он одарит нас великими сокровищами… Пророчества Акмалы повествуют о том, что чужеземцы придут на остров и помогут повелителю тирампа возродиться.

— Еще бы, — с легкой насмешкой фыркнул эльф. — За столько-то лет, непременно кто-то должен был приплыть… И по своей глупости разбудить дракона.

Снизу донеслось зычное проклятие. Ныне Хилмо недобрым словом помянул сиволапых хозяев, что устраивают жилища на деревьях, подвергая чудовищной опасности дражайших гостей.

— Помоги ему, — повелел острохий, повернулся к сотканной из листьев стене, сделал короткий пас.

Смарагдовый занавес разъялся, перед эльфом возник темный провал хода, в коем он бесшумно исчез спустя миг.

Недоуменно покачав головой, Бо с неохотой отправился подсобить гному.

— Что потрафлять явился али насмехаться? — сварливо поинтересовался карлик.

— И то, и другое, — буднично ответил торговец. — Руку давай.

— Не дам я тебе руку, скотина имарская, — огрызнулся сын Килто и, паче чаяния качнувшись, едва не сорвался вниз.

Лицо гнома сделалось белым, словно погребальный саван, на покатом лбу набрякли бисеринки пота, дыхание тотчас стало судорожным и неровным. Хилмо остервенело ухватился за протянутую длань купца.

— Войдите, — властно молвил скрывавшийся за изумрудной пеленой эльф.

Торговец и гном прошли сквозь темный зев. Их взорам открылся широкий зал, чей свод слагали ветви и листья. Стены украшало множество пестрых бутонов, лепестки цветов лучились слабым светом, создавая в помещении переливающийся множестом оттенков сумрак. В дальнем конце комнаты виднелась еще одна арка.