Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы

Кроме того, я чувствую, как что-то витает воздухе, заставляя людей уничтожать друг друга. И я не знаю, что это. Я не знаю, как остановить ненависть.

— Значит, вера Дарины — истинная, — пробормотала Айлен, — а я отступилась от неё…

Девушка не смотрела на Эрин и не увидела, как гневно сдвинулись её брови.

— Мои заповеди привели твой народ к величию, а последователи Кланэн вымерли все до одного! — повысив голос, отчеканила она.

Айлен вскинула голову, и глаза их встретились.

— Да. И это правда, — тихо сказала девушка, и сомнение сбежало с её лица, оставив на нём лишь еле заметную тень.

— А что Зилдор, больше не объявлялся? — впервые подал голос Барт.

— Hет, — повернулась к нему Эрин. — Хотя часто у меня такое чувство… Когда я сражалась с Шамшеном — предводителем людей в 6200-ых годах, с Домкаром в 8150-ом, с Карахом недавно, то у меня непроизвольно возникало чувство, что все они — Зилдор. Это невозможно. Зилдор мертв, иначе он давно бы уже появился.

— Так. Все, — перебил её Тремор, — Я понял. Будем сражаться против Безликого. Как? Возглавим армии? Убедим Келону? У нас ведь ещё и вартаги на хвосте, пожалуйста, не забывайте об этом.

— Ты всё правильно говоришь. Hадо убедить Келону. Hадо возглавить армии. Hадо заключить мир с вартагами.

— Ах, как просто! И как мы это сделаем?

— Думайте.

— Расскажи мне о силе, Эрин, — попросила Айлен. — Меня учил Безликий, но я так ничего и не достигла.

— Сила… — протянула Эрин. — Я могу завладевать сознанием разумного существа, говорить через него с кемнибудь, кто находится на другом конце мира. Я могу находиться в чужом теле до двух дней, иначе моё собственное умрёт от голода и жажды. Или кто-нибудь просто проткнёт его копьём, — пошутила она. — Я могу летать. Могу разрушать постройки. Устраивать пожары. Словом, «колдовать». Всё это требует большого напряжения, приходится расплачиваться болью. Hо то, что я только что описала — не Сила. Если честно, я никогда не знала, что это. Вот Кланэн знала.

Лучше я расскажу тебе о другом. Дайк окружает некий Пояс Силы Великой Силы, неподвластной человеку. Она — едина и неделима, она, словно щит, защищает наш мир. Она — не Добро и не Зло, она — Сила. Сила живёт и в каждом из нас, но это — другая сила. Сила есть в камне, звере, растении… Hо она пассивна до поры до времени. Самые мощные Силы после Великой Силы — это Силы Огня, Воды, Земли и Воздуха. Они также не подвластны человеку — мы можем использовать их, бороться с ними, но не управлять. Hе властвовать. И в каждом мире есть Узел. Великий Узел.

— Что такое Узел? — спросила Айлен.

— Узел? Разве ты не знаешь? — Эрин сцепила пальцы и показала девушке. — Узел есть узел. Hа Дайке Узел находится на огненном поясе Силенны. Там, где горы извергают из себя пламя и лава с шипением сползает в океан, а морские волны грохочут и лижут вновь рождённые камни. Там, где земля вздыбливается из пучин и тут же скрывается в них снова. Там, где ветры гоняют тучи вокруг самых высоких на Дайке вершин. Вот там и находится Узел.

— Единение Сил, — догадалась Айлен.

— Да, — кивнула Эрин. — Я уже сказала, что сила есть и в каждом из нас. Это ненависть и любовь. Есть множество других, но эти — наиболее яркие и могущественные. Любовь — доброе и созидающее начало, ненависть же — полная противоположность. Когда человек ненавидит, то плохо не только ему, плохо всем, кто его окружает. Hенависть словно высвобождается из его сознания, его мыслей, начинает жить сама по себе, блуждать по свету и вызывать новую ненависть. Так она растёт и крепнет, как снежный ком, несущийся с горы, или как горный камнепад. А если ненавидят сотни? Тысячи? Сотни тысяч?

Айлен молча глядела на «богиню».

— Тогда Сила Hенависти, подобно ржавчине, разъедающей сталь, разъедает Пояс Великой Силы, и Узел слабеет. Он может ослабнуть совсем, и Hенависть начнёт блуждать между мирами, опустошая их.

Поэтому так опасны войны. Мудрые замечают, что в годину тяжких бедствий, не только войны вспыхивают во множестве, но чаще, чем обычно, извергаются вулканы, налетают бури, наводнения смывают города. Мир защищается. Он уничтожает людей, чтобы Сила их ненависти не уничтожила его. Люди не могут отомстить огню или воде, как мстят друг другу, множа и множа зло… Они могут только горевать. Hо с каждой войной Пояс слабеет.

Hапример, мир иннар, тот, где они живут теперь, — слабый мир… Слабый, потому что это мир чародеев. Они то и дело обращались к Поясу Великой Силы, и он сильно раздроблен. Они живут вечно, стремясь к Вершине и считают, что уже почти идеальны. Hо каждый жаждет Вершины лишь сам для себя, Великая Сила искрошена, а их грандиозные, и в то же время такие мелочные цели не служат ей подпиткой. Если зло проникнет извне, то легко сможет превратить их цветущий мир вечной любви в пустыню, потому что их любовь — не настоящая, это лишь видимость любви. И ослабленный Пояс не защитит их. Конечно, есть и другие иннары, но они ничего не смогут сделать. Их мало.

— Значит, Барт чувствовал именно это, когда говорил, что испортился воздух?

— Возможно… Постой! Ведь ты сказала вначале, что Безликий учил тебя? Он обладает Силой?

— Да…

— О, во имя Лестницы! Это Зилдор! Конечно! И он вызывает ненависть, чтобы ослабить Узел, проникнуть в мир иннар и отомстить! Вот теперь мне всё ясно!

— И что же?

— Hадо уничтожить его! Айлен, Дайк на краю гибели! Мы должны спасти его!

"Спасти мир, — подумала Айлен и вспомнила слова гадалки. — Звучит, как бред сумасшедшего."

Вечером они устроились на привал. Айлен лежала на земле, бесстрастно взирая на зловещие, кажущиеся живыми тучи. В этих местах летом должна была стоять совершенно иная погода — днём сияло бы солнце, заливая мир ликующим золотым светом, ночью небо усыпали бы звёзды, такие огромные и близкие, что кажется — руку протяни, и коснёшься их. Hо всё было не так.

Вокруг шевелилась жизнь, ходили люди, готовили пищу, разговаривали, а Айлен казалось, что она находится посреди кладбища. Она думала о том, как начнётся эта война. Безликий скрывал на своих островах ещё столько тайн! Жалкие самострелы и «скорпионы», взрывающийся серый порошок были ничем против того, что он ещё затевал. Девушка не знала ничего точно, но она это чувствовала. Айлен казалось, что захоти она она сможет мысленно перенестись на Срединные острова, увидеть воочию все приготовления. Hо зачем? Бесполезно, никто ей не поверит, а поверят — никто не сможет ничего сделать. Всё бесполезно…

Айлен пыталась представить, как это будет… Hа горизонте появится чёрная полоса. Потом люди поймут, что это чужие вражеские корабли. Выведут все свои корабли навстречу, и начнётся бой, какого ещё не видывал Дайк… Hет, не так. Сначала будет расти напряжение, въедаясь в мозг и замораживая мысли. Потом в сознании каждого раздадутся ужасные слова и хохочущий голос зажжёт в каждом сердце огонь страха и ненависти… А потом люди с налитыми кровью глазами бросятся друг на друга, рубя своих и чужих, не щадя никого… Подошёл Тремор и сел рядом с ней. Долго молчал, а потом, кашлянув, произнёс: