Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – курфюрст

Они смотрели в окно, как я вышел и вспрыгнул с крыльца в седло. Бобик снова ринулся вперед, а Зайчик помчался следом с такой скоростью, что меня обязательно расшибло бы о низкие метки, если бы я не видел в темноте так же четко, как и днем, разве что исчезли все краски.

Но деревья в самом деле дальше сдвигаются, лес не любит раскрывать тайны, Бобик исчезал, возвращался с другой стороны, коротко гавкал и указывал, где проехать проще, в одном месте вообще встал перед почти сплошной стеной и уверял, что можно только здесь, а обходить — себе дороже, до утра будем биться головами об уходящие в небо великаны с каменной корой.

Глава 5

Лес быстро и страшно перешел в нечто чудовищное, деревья голые и без ветвей пошли в темную высь, а там зловещая тьма, словно день уже кончился, едва успевши начаться, а теперь страшная беззвездность, когда даже неба нет, оно не в тучах, а вообще исчезло…

Сердце стучит тревожно, но я, отчаянно всматриваясь, уловил некоторую закономерность в расположении деревьев, стоят не как попало, некая странная мощь выстроила их так, что настоящие дороги идут параллельно одна другой, их можно определить именно по этим толстым и бесконечно высоким стволам, когда около ста ярдов или половину фарлонга идет прямо, затем ярдов пять влево, снова сто ярдов по прямой. А затем пять ярдов вправо, чтобы тут же снова прямо.

Уловив этот ритм, я не останавливался, выискивая дорогу, а сразу же поворачивал, мчался эти сто ярдов, снова поворачивал, а дорога постепенно становилась шире, сами деревья уже не стеной, можно проскакивать и между ними.

Впереди между деревьями ярко и грозно заблистало солнце, так мне показалось, но Зайчик упорно продвигался вперед, деревья разошлись, и мы оказались на огромной поляне, где поместилось бы небольшое королевство, а в середине горит, как раскаленное железо на раздуваемых в горне пурпурных угольях, сказочно прекрасный дворец, изготовленный словно из одного куска отполированного металла. Он был бы похож на драгоценную игрушку, если бы не оказался так огромен. В чем-то похож на рыцарские замки, но слишком много изящных надстроек, воздушных мостиков, опоясывающих на разной высоте балконов, башен и башенок, три из них ухитрились примоститься, как птички на ветке, прямо на выгнутом кверху горбиком мостике, а еще в глаза бросается богатство барельефов на стенах, исполненных с невероятным чувством пропорций, изысканного и высокого вкуса.

Сердце мое затрепетало, сладкая и болезненная тоска стиснула его грубой нежной лапой. Как будто вернулся в свой мир, здесь мне уживаться не надо, здесь как бы дома…

Из-за дворца, из-за деревьев и вообще как будто прямо из воздуха появилось десятка два очень рослых эльфов, мне почти до середины груди, натянули луки и взяли меня на прицел.

Я заулыбался дружелюбно и помахал рукой.

— Если бы вы хотели меня подстрелить, — крикнул я с натужной бодростью, — уже бы сделали! Я Ричард Завоеватель, у меня очень важное дело к Ее Величеству королеве… королеве?

Но никто не подсказал, как зовут королеву, они продолжали держать меня на прицеле молча, никто не сдвинулся и на миллиметр. Как ее зовут, еще не забыл, важнее, чтоб заговорили, это уже контакт, а пока говорим, никто не стреляет, Бобик порывался ринуться к ним и обнюхать, я прикрикивал, а то придавит какого-нибудь, принесет и будет совать мне в руки, как добычу, да еще и требовать, чтобы похвалил и погладил.

Очень не скоро, выдержав меня, как перед дворцом какого-нибудь мелкого восточного сатрапа, из ворот вышли с десяток эльфов, одетых ярче колибри, все молодые и такие миленькие, что я сурово напомнил себе о крестоносной миссии, о чистоте нравов моногамной моногамности в мире безудержной полигамии, но мы все равно моногамили и моногамить будем, это угодно, да.

— Нас предупредили, — произнес один, самый, пожалуй, рослый, он задрал голову и смотрел на меня с откровенной неприязнью. — Иначе бы, вы правы, вы сюда бы не добрались. Ее Величество Блистательная Синтифаэль, рожденная из Света и Солнца, скоро изволит соизволить принять вас.

— Мне можно спешиться? — спросил я.

Он надменно наклонил голову.

— Да, вы можете коснуться нашей священной земли предков.

— Благодарю, — ответил я и соскочил на землю. — Ух ты, а так вроде бы совсем как простая. Только что песок вместо травы… Сеять не пробовали? Или не растет?

— Это золотой песок, — пояснил он высокомерно. — Здесь дворец Ее Величества!

— Ага, — сказал я пораженно и всмотрелся внимательнее, то-то так трудно по нему даже топтаться, — по простому удобнее…

— Это королевский дворец, — подчеркнул он, — можете проследовать в домик для гостей, освежиться. А во дворец вас пригласят.

— Спасибо, — воскликнул я. — Освежиться — это здорово! Бобик, Зайчик, пошли быстрее, пока места не захватили.

Эльф сказал хмуро:

— Коня и собаку оставьте. О них позаботятся, не волнуйтесь.

Я похлопал Зайчика по шее, а Бобика погладил по голове.

— Слышали? О вас позаботятся. Это значит, тебе принесут жареного кабана, а тебе, сладкоежка, ящик гвоздей или подков. Или мешок, кто знает, в чем эти непонятные эльфы носят…

Эльфы переглянулись, об этом им вряд ли сказали, но посмотрели на меня и решили не переспрашивать, мало ли какой юмор бывает у этих людей.

— Следуйте за мной, — сказал один.

Голоса у всех звучат звонко и чисто, как у детей, у некоторых вообще дисканты, трудно ощутить, кто какие вкладывает интонации, хотя мои уши ловят все, а мозг — с некоторым опозданием, но старательно расшифровывает, чтобы потом на лестнице сказать: я же говорил!

Домик для гостей выглядит еще сказочнее и причудливее, может быть, как раз из-за размеров, все-таки намного мельче королевского. Я рассматривал его во все глаза, из распахнутой двери выскочила молодая эльфийка с подносом в руках, я сразу насторожился, увидев в ее огромных покрасневших глазах слезы. Блестящие дорожки пролегают через высокие скулы на впалые щеки, ресницы жалко слиплись, а под глазами не только знакомая темная грязь, у женщин она постоянно, если попадут под дождь или поплачут, но и темно-красная кровь с потеками на щеки, эта несчастная эльфийка горько и трудно плачет кровавыми слезами!

Я оглянулся на нее, спросил угрюмо:

— Ее кто-то обидел? Может быть, пойти как-то… утешить?

Сопровождающий меня эльф посмотрел на меня с подозрением.

— Как?

— Ну, — сказал я в смущении, — обнять, погладить по голове, по плечам, по спине… почесать уши, поскрести там за раковинами…

Он поморщился.