Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

– О, я уже и забыл, – с расстройством сказал Арсений. – Пойдем.

Под склад приспособили небольшой сарайчик рядом с одним из амбаров. Роман остался ждать снаружи, и через минуту Арсений вынес ему длинные портянки.

– Носи, – сказал он и улыбнулся в бороду.

Факелов поблагодарил и побрел обратно в дом. Взяв у стариков корыто, Роман выстирал пропотевшую рубашку и портянки. Искупался сам, вымыв наконец голову.

«– К свиданке готовишься?» – поддел Чет.

«– Точно! Хорошо, что напомнил», – сделал обходной словесный выпад Роман.

Ворон каркнул – внутри головы это звучало странно – и замолчал.

Старейшины дремали, и Роман с наслаждением вытянулся на очень мягкой после деревянного пола лежанке. Через час, когда день по зимней манере быстро перетек в вечер, Факелов услышал в сенях легкие шаги. Он поднялся и надел телогрейку. В комнату заглянула Настя. Каждый раз, когда Роман смотрел на нее, в голове вспыхивал образ княжны. Ее привязанные к кровати ноги, грубо заткнутый тряпицей рот и влажные испуганные глаза. Он загнал это воспоминание вглубь, занимая мысли предстоящей прогулкой.

– Отличная лежанка, Настя, – сказал Факелов, выходя вслед за ней. И произнес в который раз за последние два дня: – Спасибо.

– На здоровье.

Роман пощупал висевшую рубашку – она была насквозь мокрая. Отойдя от нее, он застегнул верхнюю пуговицу телогрейки.

– Не замерзнешь?

– Нет, конечно, – сказал Роман. – На улице пока что тепло.

На самой Насте была шерстяная светло-коричневая юбка до колен, одетая поверх обтягивающих штанов, которые Роман про себя назвал колготками. На ногах – аккуратные невысокие сапожки. Все остальное скрывала пушистая шуба в тон юбке. Факелов оглядел девушку более внимательно и проговорил:

– Ты красивая.

Настя улыбнулась, черные глаза блеснули. Она дотронулась до локтя Романа и пошла в западную сторону.

– Погоди, – сказал Факелов. – Я инструменты забыл плотнику отдать. Занесем?

– Завтра занесешь, – отмахнулась Настя и неспешно пошла дальше.

Роман пристроился рядом.

– Рядом со старейшинами живет Арсений, в следующем доме – я и матушка, – начала экскурсию Настя. – О тех, кто неинтересный, я говорить не буду.

Она махнула рукой на красивую аккуратную дверь.

– Тут ты уже знаешь – плотник живет. Не люблю я его.

– А что так? – с любопытством спросил Роман.

– Недобрый он какой-то, молчаливый.

– А я не заметил.

– Да и глаз на меня положил – не дай бог свататься придет, – продолжала щебетать Настя.

– Не мудрено, – пробормотал Роман, стараясь расположить к себе девушку.

Настя засмеялась и снова дотронулась до его руки. Пройдя несколько домов, она продолжила:

– А здесь Анна с мужем живет – три коровы у них. Все молоко в деревне ихнее. Тебе интересно?

Роман кивнул и сказал:

– Но про тебя все-таки интереснее.

– Да что про меня? Я же все уже сказала… хлеб пеку, огород…

– А много печешь? Откуда зерно берешь? Всем ли нравится? – перебил ее ворохом вопросов Факелов.

– А вон с того амбара принесу полмешка зерна в дом и пеку на полдеревни двадцать буханок, – махнув рукой на пузатое здание в восточной части площади, сказала Настя. – А на другой стороне улицы еще один пекарь. А кому не нравится – пусть сам горбатится.

– Здорово, – как можно искреннее сказал Роман. Затем показал на другой амбар и спросил: – А этот что? Пустой?

– Не-е, – протянула Настя. – Его старейшины откроют в последний, самый лютый месяц зимы, когда опустеет тот амбар. А потеплеет – мужики на охоту смогут выходить. Ведь надо еще и на посев зерна оставить.

– А ты не только красивая, но и умная, – значительно произнес Роман. – Все знаешь.

Настя переливчато засмеялась.

– Да что ж тут знать? – спросила она. – Каждый год одно и то же.

– Я далек от всего этого, – сказал Факелов. – Я же странник. И много зерна уходит?

– Мешка два в день уходит на хлеб и каши. Столько же на корм курам, – чуть подумав, ответила Настя. – А где ты бывал?

«– Тебе бы лазутчиком на королевской службе быть», – не удержался от комментария Чет.

– В последнее время плавал на корабле, побывал в приозерном городе, взбирался на высокие горы, – перечислил Роман.

– А зачем? – заглянув ему в глаза, спросила Настя.

– Мир познаю, людей интересных встречаю, – многозначительно ответил Факелов. – Вот не будь я странником – не нашел бы тебя.

– Да-а, сюда редко забредают, – задумчиво произнесла Настя. – А осесть не хотел бы?

«– Соглашайся! – с азартом воскликнул ворон. – К черту все эти испытания! Такую деваху упустишь!»

«– Заткнись, отвлекаешь».

– Насовсем? – уточнил Факелов.

Настя залилась легким румянцем и быстро кивнула.

– Если у меня появится то, что сможет удержать меня на месте… хотел бы, – ответил Роман.

– Обычно это ремесло и женщина, – поделилась опытом Настя.

Факелов кивнул и спросил:

– А кто у вас занимается ремеслом, кроме плотника?

– Кузнец Гвоздь да гончар Кирпич. Одежду женщины делают. Но когда идет посев или сбор, в поле всем пахать приходится.

Настя пошла на другую сторону улицы. Мимо, от одной избы до другой, проходили люди. Никто не здоровался – с утра уже все виделись. Лишь некоторые с любопытством разглядывали Романа.

– Уже сегодня судачить начнут о нашей встрече, – пихнув Факелова локтем, сказала Настя.

– Пускай, – пожал плечами Роман.

За вторым амбаром стояла длинная лавка на одном конце которой сидело две старушки. Укутаны они были так, что походили на жирных медведей.

– Здравствуйте, – громко сказала Настя и уселась на другой край.

Эхом отозвался Роман и опустился рядом. Старушки подслеповато прищурились и тоже поздоровались.

– Как-то безлюдно у вас вечером.

– Зима, все по избам сидят, – шмыгнув носом, сказала Настя. – Весной гулянки начнутся.

– Замерзла?

– Немного.

Роман приобнял девушку. Она засмеялась и, вскочив на ноги, сказала:

– Так ты меня долго греть будешь. Я домой!

Роман усмехнулся.

– Спасибо за прогулку.

Факелов проводил Настю до калитки и в задумчивости побрел в дом старейшин.

Глава двадцать шестая

Вторую неделю Роман помогал всем, кому не лень было его позвать. Больше всего Факелов крутился возле Насти, которая в шутку называла его помощником пекаря. Мать девушки принимала его благосклонно и даже иногда бросала на Романа кокетливые взгляды, чем сильно его тревожила. Оказаться в деревенском любовном треугольнике из матери и дочки Факелову представлялось пугающей фантасмагорией.