Светлана Графная - Ступени к Храму

Ни от кого не скрываясь (матушка пообещала "не заметить" смены моей дислокации, а никто больше и не знает, где мне сейчас положено быть. Разве что Раонна с Меллой - так эти сейчас сами в подобных казематах сидят), я поднялась в свою комнату, мрачно посидела, согреваясь, сняла опостылевшую рясу и переоделась во вполне приличное платье. Волосы заплела в косу. И, накрывшись коконом невидимости (монашка, ни с того ни с сего нарядившаяся в обычное платье, явно вызывает подозрения), пошла подготавливать работу по отлову оборотня. Обедать в местную харчевню, разумеется!

Народу в монастыре было немного - с полтысячи человек, сейчас большинство - на работах: в огороде или на кухне, так что в коридорах я почти ни на кого не натыкалась. По крайней мере таких толп, что не разминуться, точно не было.

На стенах в залах висели иконы, в специальных подставках дымили свечи. Коридоры удручали взгляд голыми стенами, голыми каменными полами и печальным отсутствием всякого освещения. Лично мне это ничуть не мешало, но вот другим жителям монастыря - даже очень. Только у меня на глазах споткнулись три монашки. Одну даже пришлось поддержать под локоток, чтобы не упала, расплескав дорогущие благовония. Женщина ничуть не удивилась неведомой силе, удержавшей её от падения, выровнялась, отвесила поклон Хранящим и спокойно пошла дальше. Удивительная сила - вера.

Выйдя из монастыря, я привычно пошла вдоль высоченного забора (надеялись, что он поможет монашкам соблюдать суровый обет целомудрия. Зря надеялись: в том заборе было больше потайных лазов и подкопов, чем в подполье с узниками пожизненного заключения), щуря глаза от яркого солнца.

Выходить из тени не советовалось: невидимость невидимостью, но вот бесплотностью я не обладала, а тень от невидимой девушки в платье наверняка привлечет внимание общественности.

Шмелем прошмыгнув мимо огородов (попутно вспомнив собственные вчерашние мытарства - попробуй-ка вылущи семь ведер фасоли, если у тебя ногти по полсантиметра! В итоге я не выдержала и втихаря применила заклинание развертывания. Результат - два полных ведра аккуратно сложенных пустых стручков и разбросанные по невероятным траекториям семена. Какими словами меня наградили получившие в глаз монашки - лучше матушке не знать. А то комнат для замаливания грехов на всех не хватит, а вдвоем в этом каземате кворр уместишься!), я вышла за пределы монастырских земель и с облегчением сняла заклинание. Дальше прятаться смысла не было.

В харчевне было пусто: время ещё не обеденное, но уже и не утреннее. Как раз завтрак уже кончился, а обед пока не начался. У противоположной стенки сидела тройка пьяных в дым завсегдатаев, да у стойки околачивался незнакомый менестрель, ожидая заказанный напиток.

Я взглядом голодной кошки проводила бережно закрытую в футляр гитару. Да, я умею играть. Да, я умею петь. Но все-таки я Сказительница. А у каждой Сказительницы есть где-то свой менестрель. И если друг друга найти, то мои Песни и его музыка станут ещё сильнее. Кроме того, Сказительница и менестрель - это две половинки одного целого. Возможно, мой менестрель был тем единственным, от которого мне не пришлось бы уходить. Вот только найти одного-единственного человека на огромном Древе - задачка не из простых. К тому же менестрели, даже если они - не маги, все равно обладают способностью ходить по Веткам. Тоже странники.

Менестрель, с одного взгляда признав во мне Сказительницу, приветственно кивнул и сел за столик. Я подошла к стойке.

– Чего изволите? - вежливо спросил хозяин, не признавший во мне монашку, дебоширившую ночью.

Я пожала плечами:

– А что у вас есть?

– Всё! - расплылся в улыбке хозяин. И пояснил: - Чебуреки, плов, картошка вареная.

Окворрительный выбор!!!

– Давайте чебуреки, - решилась я.

– Что будете пить? Вино, самогон, пиво?

Я содрогнулась: голова и так болела до сих пор:

– Чай есть? Две чашки.

Хозяин кивнул и удалился. Я села за свободный столик и от нечего делать принялась размышлять. Из окошка струился солнечный свет, расцветая причудливыми радугами на капельках воды - стекла, похоже, недавно вымыли. По столу ползала надоедливая муха, все норовя сесть на пальцы.

Итак, что мы имеем?

Имеем абсолютно необъяснимые аномалии в Древе, необходимость прибыть в Миденму через три дня и некоего дружелюбно настроенного оборотня, виденного Даонной возле трапезной. С чего начнем? С оборотня, разумеется!

Эти существа были одними из самых странных, каких вообще изучают в Храме. Кто-то относил их в разумным существам и предлагал составить реестр и прекратить истреблять почем зря. Кто-то вопил, что это такая же нежить, как и вурдалак, только гораздо более опасная, так что нечего с ними цацкаться - угрохать и вся недолга. Мне же они казались… примерно такими же, как и обычные люди. Просто умеющими превращаться в волков. Ну и что такого? Я вон тоже в кошку превращаюсь. Правда, я и не человек…

Оборотни, как и люди, бывают разные. В жизни мне попадались и такие, которые предлагали помощь - они умеют лечить, и я как-то раз месяц провалялась в беспамятстве у одного оборотня. И такие, которых обуяла жажда крови, заслонившая разум и чувства. Но ведь и среди людей сумасшедших да и просто преступников предостаточно! Как правило же, оборотни использовали свою вторую ипостась в исключительных случаях: для самозащиты, для того, чтобы скрыться от охотников, или когда просто грустно: промчался сквозь лес, повыл на луну волком - глядишь, и легче станет.

Вот только одного в толк не возьму: если оборотень не пытался на Даонну напасть, значит он, скорее всего, не агрессивный. Но тогда какого йыра вообще было так светиться, попадаясь ей на глаза? Спрятаться не успел? Да ни в жизнь не поверю! У этих тварей такое чутье, что он настоятельницу должен был за добрую сотню шагов заприметить. А уж шмыгнуть в какую-нибудь нишу и там затаиться - это для него вообще проще простого. Тем паче, что подобных ниш в монастыре предостаточно.

Значит, специально показался. Зачем? Испугать? Предупредить? Отвлечь?

Ох, что-то здесь не чисто с этим оборотнем. Совсем не чисто.

И тут хозяин наконец-то прекратил повышать свои арифметические способности, считая ползающих по стойке мух, а вспомнил, что вон та девица с черной косой не просто так одиноко за столиком сидит, и принес мой заказ. Лучше бы он этого не делал!

Если чай ещё можно было признать в этих двух чашках с желтоватым настоем, пахнущим прелым позапозапрошлогодним сеном, но принять за чебуреки два куска теста, насквозь пропитанных горелым маслом, я отказывалась.

– Их что, сначала выжимают, а потом едят? - мрачно поинтересовалась я у сопящего за плечом хозяина, ожидавшего мзды за великолепный обед в денежном эквиваленте.