Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

— Слаб человек! — со смехом подхватил его собеседник, — знаем, знаем! А это кто с тобой? — и старик указал посохом на Николеньку, внимательно глянув маленькими острыми глазками.

Юноша ступил вперёд, одёргивая перепачканный грязью сюртук.

— Николай Дмитриевич Перегудов, сын хозяина этого имения и вашего хутора в том числе!

— Ну-у?! — усмехнулся старик, оглядываясь на своих соплеменников, тоже приглашая их повеселиться, — стало быть — барин?! И чего же это вашей милости понадобилось в нашем богом забытом уголке?

— Мне известно, — стараясь придать своему голосу твёрдость, проговорил Николенька, что вы насильно держите у себя нашего крестьянина Данилу!

— Держим, — согласился старик, — да только на то у нас причина есть!

— Вот как! Это какая же, позвольте спросить?!

Но Николенькин вопрос остался без ответа. Один из Стражей, с рыжеватой, коротко остриженной бородой сурово одёрнул молодого человека.

— Вот что, мальчик, — сказал он, пронзительно глядя на Николеньку, — мы сюда поставлены, чтобы в имении папеньки вашего, порядок блюсти! И коли что решили, значит, так тому и быть! Отчёт держать перед людьми не станем! Потому, уходи отседова, пока цел и отца Никона с собой прихвати, пса блудливого, а не то!..

— Да вы права не имеете! — голос Николеньки от обиды сорвался до тонкого пронзительного визга.

— Ну, права-то наши давно установлены, — снова вмешался белокудрый, — а твоих прав мы пока что не знаем… эдак, каждый может из болота вылезти, да Перегудовым назваться и заявлять, что он-де здесь главный! Нет, паря, главенство своё, его ещё доказать надо!

Неожиданно сидящие у костра Стражи заволновались и поочерёдно принялись поднимать головы к небу, разглядывая что-то в звёздной ночной вышине. Рыжебородый в тревоге указал посохом на небо, после чего, все, как один, в том числе и Николенька с отцом Никоном подняли головы вверх.

Над самыми верхушками высоких вековых сосен, окружавших Красные горы, показалась летучая повозка, запряжённая крылатыми двуногими существами. Она медленно и величаво кружила по небу, освещённая ярким лунным светом, описывая над хутором Стражей ровные круги. Наконец летучая колесница принялась снижаться, и стало возможно рассмотреть окружающих её существ. Николенька, ни разу не видавший Полянских летунов, открыл в изумлении рот, дивясь на небывалый кортеж. Рядом мелко похихикивал отец Никон:

— Ох, чую, не обошлось без вашей матушки! — ведь это верно она в паланкине-то сидит!

И впрямь, после того, как Летава осторожно спустили паланкин на землю, в нём оказалась Дарья Платоновна, собственной персоной гордо восседавшая посреди крылатой повозки. Сей величественный приезд, был немного испорчен самою почтенной дамой, отчего-то задом выбравшейся из паланкина, но как только кругленькая фигурка Дарьи Платоновны очутилась на твёрдой земле, она весьма бодро огляделась вокруг.

— Приветствую вас, господа! — победно размахивая скипетром, Дарья Платоновна приблизилась к Николеньке и отцу Никону.

— Бог мой, Николя, что за вид! Вас, верно, купали в грязной луже?! А вы-то, отец Никон?! Право же это неприлично, ходить в эдаком грязном платье, в вашем-то положении священнослужителя! Боже, какой стыд!

Пригвоздив незадачливых спасателей к позорному столбу, Дарья Платоновна строго оглядела примолкнувших Стражей и решительно ткнула скипетром в белокудрого, показавшегося ей самым симпатичным.

— Ну, любезный, сказывай, где мой супруг?

— Что, Госпожа Видящая имеет в виду? — недоумённо спросил белокудрый, несколько растерявшись от такого напора.

— Моего супруга зовут Дмитрий Степанович Перегудов, — процедила Дарья Платоновна сквозь зубы, — не далее, как сегодня утром он отправился на ваш хутор с управляющим господином Мюллером и до сей поры, не вернулся! Где он?!

— Но мы не видели вашего супруга, госпожа Видящая! — запротестовали Стражи нестройным хором.

— Однако он должен быть здесь! — упорствовала Дарья Платоновна.

— Может в лесу заплутали? — предположил совсем молодой хуторянин с невероятно веснушчатым лицом.

— Или в пещере, — проницательно добавил рыжебородый, — ну-ка, Тимоша, поди, глянь, не навещал ли кто нынче жилище подземное?

Веснушчатый страж бросился к пещере, а рыжебородый учтиво обратился к Дарье Платоновне, поглядывая на тускло сверкающий скипетр.

— Позвольте поздравить вас, Госпожа с принятием высокого сана!

Дарья Платоновна неопределённо передёрнула плечами.

— Я, ежели вам угодно, здешний староста, зовут Савелий…

— Благодарю, любезный, — небрежно отвечала Дарья Платоновна, — а скажи-ка, Савелий, что эти ваши пещеры-то — опасны?

— Всё в этом мире таит в себе скрытую угрозу, — невозмутимо отвечал Савелий, — однако живёт человек и процветает… а давно ли Совет вам вручил Скипетр?

— Да не так чтобы очень… — уклончиво отвечала Дарья Платоновна, — а что, голубчик опасного может таиться в ваших пещерах? Верно, там не трудно заблудиться?

Ответить дотошный Савелий не успел, его прервали возбуждённые выкрики веснушчатого Тимоши:

— Там они! У входа все светильники разобраны, и следы прямиком к Мутному озеру ведут!

— Зачем им озеро? — не поняла Дарья Платоновна, — и отчего они весь день сидят в этих ужасных пещерах? Уж не случилось ли с ними беды?!

— Не волнуйтесь, Госпожа Видящая, — склонился перед ней в почтительном поклоне Тимофей, — мы их беспременно сыщем!

Тотчас бородатые Стражи отправились на поиски, а встревоженные родственники и отец Никон с маленькими летунами уселись возле ярко горевшего огня — ждать.

Дмитрий Степанович потерял счёт времени, сидя в мрачном, беспросветном подземелье. Бедный Генрих Карлович задремал, положив голову ему на плечо, тяжело и болезненно вздыхая во сне. Он тяжелее Перегудова переносил невольное заточение, хотя изо всех сил старался не показывать виду.

— Ничего, Генрих Карлович, — в который раз шептал Перегудов, бессильно прислоняясь к влажной каменной стене, — чай не останемся здесь, хватится народ, искать пойдут… огня только нет, худо без огня, ну да ничего! Ничего…

Первое время, как погасли светильники, они пытались разыскать хоть один, безуспешно обшаривая обрывистый берег холодного озера. Дмитрий Степанович даже влез в воду, пытаясь отыскать пропажу, но рука его в воде наткнулась на скользкое упругое тело, и он поспешно выскочил на берег, напуганный неожиданным прикосновением.

— Да ну их, — в досаде говорил Перегудов, передёргиваясь от гадливости, — что толку доставать, всё одно намокли!