Татьяна Любушкина - Абуджайская шаль

— Не думаю, — с улыбкой ответил Кондрат, — по крайней мере, не опаснее, чем поздним вечером одной бродить по развалинам, — и добавил, заметив, что Дарья Платоновна обидчиво поджала губы, — да вы не сомневайтесь, госпожа Видящая, доберётесь самым наилучшим образом. Старая Барыня часто ездила в Паланкине, особенно, когда посещала другие миры, а её храбрость, несомненно, меркнет перед вашей!

Дарья Платоновна подозрительно глянула на Кондрата, но мальчик смотрел так искренно, что она никак не могла определить, серьёзен он или подшучивает над своей барыней? Однако его слова возымели должное воздействие, и Дарья Платоновна живо представила себе, как спускается с неба на крылатой колеснице, гордо стоя в Королевском Паланкине (или сидя? Кстати, что такое этот Королевский Паланкин?) этого Дарья Платоновна решительно не знала, но сочла, что в любом случае эдакое появление будет поэффектнее Пояса-переместки! С этим Поясом-то ещё непонятно, в какую дыру угодить можно! Некоторое сомнение у Дарьи Платоновны вызывало нежелательное участие в таком опасном приключении её внука Виктора. Уж куда бы спокойнее было отвезти его домой, но на это совершенно не было времени! Поэтому Дарья Платоновна решила взять его с собой, рассудив, что уж с ней-то мальчик будет в полной безопасности! и на том вопрос был решён.

Пока Дарья Платоновна терзалась догадками и сомнениями, Виктор донимал своих друзей дотошными расспросами.

— Отчего же вы раньше не говорили, что вы принцы?

— Принц — я, — отрезал Кондрат, — второй принц — Андрей, он займёт трон в том случае, если я погибну, остальные — только братья.

— Отчего же остальные не могут быть принцами?

— Королевский род должен доказывать свою стойкость. Если род не способен уберечь своих принцев, он не вправе управлять страной, и будет изгнан, оттого и нет смысла называть младших братьев принцами — они ими никогда не станут!

— А почему вы не живёте в Нуагурии? Кто сейчас управляет страной?

— Наш отец был королём Верхней Нуагурии и островов Серебряной Подковы и главой королевского рода Вон. Однажды на охоте на него вероломно напали враги из рода Рекк и убили его и его друзей. Видящая Нуагурии — Арайя, помогла нашей семье перебраться в ваш мир. Только так нам удалось выжить. Это случилось давно, за два месяца до большого пожара здесь, в усадьбе.

— Неужели вы никогда не вернётесь назад?

— Мы не теряем надежда. Пока живы принцы — жив род, но сейчас мы не знаем, что происходит в нашей стране, пропала Абуджайская Шаль, без неё нам не вернуться назад, не связаться с нашими друзьями!..

Закрывая лунный свет, с неба спустилась шумная стая беспокойных летунов, несущих с собой исключительно хрупкое с виду сооружение.

— Что это? — с опаской молвила Дарья Платоновна, трогая пальцем изящную конструкцию.

— Паланкин! — весело пискнул маленький Епишка (он вместе с сёстрами Алёнкой и Лизанькой прибыл на помощь Дарье Платоновне и Виктору).

— И что, это не развалиться в воздухе?

Епишка весело рассмеялся и его задорный звонкий смех так коротко и быстро прозвучал среди мрачных руин, словно испуганное громким голосом эхо не посмело повторить его полностью.

— Не волнуйтесь, Госпожа Видящая! — строго погрозив неугомонному Епишке кулаком, отвечал Кондрат, — Королевский Паланкин очень прочный. Он изготовлен из легчайшего материала и оттого кажется хрупким на вид, но в его надёжности вы можете не сомневаться!

Стараясь не выказывать охватившей её паники, Дарья Платоновна с Виктором осторожно уселись в летучую повозку, несколько похожую на карету без колёс с обрезанною крышей. Летава дружно взялись за лёгкие, тонкие брусья, выступавшие по бокам паланкина, и летающая колесница медленно и торжественно взмыла в воздух.

Глава 16

Ползучая топь

— Поворотить бы нам, отроче, правее, — озабоченно вглядываясь в вечерний, сумрачный лес, проговорил отец Никон, при этом, чуть не целиком вываливаясь из тарантаса.

— Отчего правее? — удивился Николенька, — нам по дороге надобно, как же мы на тарантасе по лесу-то поедем?

— Как бы нас эта дорога в трясину не увела… ну-ка, Сенька, придержи лошадей!

Тарантас остановился и отец Никон, подобрав полы длинной рясы, проворно прыгнул на землю. Под его ногами звучно чавкнула болотная жижа.

— Ишь, Ползун шастает по округе взад вперёд! Не к добру… раньше бывало, годами на месте лежал! — ворчал отец Никон, деловито рыская вокруг повозки и что-то напряжённо высматривая. Наконец, удовлетворённый осмотром он вернулся на место, перемазанный чёрной дурно пахнущей грязью и сокрушённо сообщил:

— Возвращаться надо, отроче, Ползучая Топь дорогу загородила — к Красным Горам не пройти!

— Должны пройти, — упрямо сдвинул брови Николенька, — через дорогу не проедем, так в обход отправимся, а отца в беде одного не оставим!

— Ну да, ну да, — охотно закивал головой отец Никон, — весьма похвально, вьюноша, эдак о близких своих сродственниках заботиться! Да и папенька бы одобрил… не знаю, только чему он больше обрадуется, оттого ли, что вы в болоте утопнете или в лесу заблудитесь, его выручая! Да собственно, какая и разница? Главное, заботу сыновнюю проявите! Богоугодное дело…

Насупившись, Николенька угрюмо глянул на отца Никона:

— В деревню без отца не вернусь!

С этими словами молодой человек соскочил с коляски, сразу по щиколотку потонув в вязкой грязи. Вокруг, сколько хватало сил разглядеть дорогу в наступившей темноте, сверкала, переливаясь в лунном свете, антрацитным блеском болотная топкая лужа.

— Откати-ка тарантас! — крикнул Сеньке, встревоженный неприятным обстоятельством Николенька, — не то не выберемся!

Подождав, пока повозка натужно скрипя, не развернулась, и не съехала с опасно топкого участка дороги, Николенька пошёл далее, с трудом выдирая сапоги из чёрной грязи, в надежде снова выйти на твёрдый путь.

Однако дорога не становилась лучше. С каждым шагом густая и плотная мгла всё более окутывала Николеньку со всех сторон так, что, вскоре оглянувшись, он не смог разглядеть оставленный неподалёку тарантас.

— Отец Никон! — попытался позвать Николенька, но голос его увяз в непроглядной тьме.

Не на шутку перепуганный, Николенька двинулся, было назад, но тотчас остановился, не будучи уверен, что идёт в нужную сторону.

Пока он стоял, в растерянности гадая, куда ему направиться, наполненный болотными испарениями воздух становился всё тяжелее. Он забивал лёгкие, не давая вздохнуть свободно, и Николенька поспешно расстегнул ворот лёгкого по летнему времени сюртука. Внизу под ногами громко лопались чёрные блестящие пузыри, и Николенька всякий раз вздрагивал от пугающе-резких звуков.