Леонид Бутяков - Тайна Владигора

Раскачиваясь как маятник, паук без устали повторял свои попытки, не обращая внимания на полученные раны. Лишь когда князь, изловчившись, отсек одну из его поганых лап, он взвизгнул по-поросячьи и немного умерил атакующий пыл. Владигор без промедления воспользовался этим, чтобы нанести сильный рубящий удар по приоткрывшемуся брюху. Паук завизжал так, что Владигор едва не оглох. Его лапы судорожно задергались, в тупых глазищах мелькнуло нечто похожее на растерянность. И тогда князь, рискуя свалиться со своей ненадежной опоры, молнией выбросил вперед руку с кинжалом. Клинок по самую рукоять с хрустом вонзился между глаз уродливой твари.

Паук на мгновение замер, потом конвульсивно вздрогнул всем телом — и безжизненно скользнул вниз.

Владигор не услышал ни тяжелого удара о камни, ни всплеска воды. Или этот колодец вообще бездонный? Но раздумывать было некогда. Сунув кинжал в ножны, Владигор начал с цепкостью дикой кошки взбираться по торчащим в стене железным скобам.

Нельзя было терять ни мгновения. Он явственно ощущал смятение чужаков, проникших в его мозг, однако понимал, что они очень скоро предпримут ответные меры и эти меры вряд ли окажутся слабенькими.

Так и случилось. Тысячи каленых игл вонзились в голову, в глазах сверкнули огненные искры, руки свело судорогой. Но Владигор, превозмогая боль, продолжал карабкаться вверх. В помутившемся сознании возникли соблазнительные мысли: «Зачем столько напрасных мучений? Признай свое поражение, смирись с неизбежным… Сила, с которой ты здесь столкнулся, могущественней всего, что ты когда-либо видел. Она убьет всякого, кто не покорится, и подарит жизнь тому, кто будет служить ей!» Защищенным уголком разума Владигор хорошо осознавал, что это не его мысли, тем не менее бороться с ними было чрезвычайно трудно. Внутренняя раздвоенность была ужасней физической боли, казалось, еще немного — и мозг не выдержит, взорвется.

И все же Владигор с отчаянным упорством заставлял свои руки цепляться за скобы и вытягивать одеревеневшее тело из мрачного зева колдовской западни. Он не мог бы сказать, сколь долгим было это мучительное восхождение к дневному свету. День, год, вечность? Чувство времени покинуло его, как, впрочем, и все другие чувства, кроме единственного — ненависти к врагу.

Наконец, теряя последние силы, он ухватился за верхний край каменной кладки, подтянулся и выбрался на поверхность. Он ничего не успел разглядеть — яркая вспышка боли хлестнула по глазам. Но, заставив Владигора корчиться на холодных гранитных плитах, эта дикая боль не сумела вышибить из него радостного ощущения одержанной победы. Он одолел-таки своих мучителей, не подчинился их Черной магии!

«Не обольщайся, князь, — скользнула чужая мысль. — Тебе никогда не справиться с нами, посланниками Грозной Ассиры. Предначертание будет осуществлено, сколько бы ты ни сопротивлялся. Такова воля Духа Вечности!»

Словно в доказательство этой мысли боль тут же стала усиливаться, проникая во все уголки его истерзанного естества. Владигор. не выдержав новых мучений, закричал. Понимая, что сейчас неизбежно лишится сознания, он откинул охранные заслоны и ударил по чужакам сверкающим клинком своей ненависти!

Удар достиг цели. На один краткий миг Владигор успел разглядеть внутренним зрением две шарахнувшиеся прочь багровые тени, и только третий чужак сумел парировать его отчаянный выпад, закрывшись магическим щитом. Владигор узнал их: иллирийские колдуны! Но его силы, увы, были полностью исчерпаны. Ответный удар колдуна последовал мгновенно, и отбить его Владигор был уже не в состоянии. Кроваво-багровая лавина боли обрушилась на него и погребла под собой.

3. Великий чародей

Весть о возвращении Белуна облетела Братские Княжества с быстротой ветра. Никто не знал, где пропадал целых три года великий синегорский чародей, никто не знал, надолго ли он задержится в своем знаменитом и таинственном Белом Замке, но все почему-то надеялись, что его возвращение сулит благие перемены…

Чародеи, собравшиеся в Белом Замке, были радостны и заметно возбуждены, чего с ними давненько не случалось. Они уже знали, что первым делом Белун излечил от неведомой хвори птицечеловека Филимона и, кстати, назвал причину этой хвори: порча, наведенная на бедного Фильку колдунами-ассирцами.

— Я уже и не чаял когда-нибудь снова взмыть в небо, — рассказывал Филька, весело сверкая большими круглыми глазами и улыбаясь во весь рот. — Да что небо, если по земле передвигался хуже столетней бабки! А Белун, как только меня увидел, даже ни о чем не стал спрашивать. Руки надо мной простер, забормотал-запел, вокруг моей лежанки походил, маленькими колокольчиками в каждом углу опочивальни позвякал — и нате вам!

Филька высоко подпрыгнул, замер в воздухе, поджав ноги, выкрикнул: «Чжак-шу!» — и мгновенно превратился в большого серого филина. Сделав широкий круг под сводчатым потолком гостевого зала, он сложил крылья, камнем рухнул на пол — и вновь обернулся человеком.

— Н-да, весьма наглядно, — улыбнулся Добран. — К сожалению, нам и в голову не приходило, что твоя болезнь вызвана Черной магией, и ее причину совсем в другом искали.

— Так ведь он захворал гораздо раньше, нежели мы хоть что-то узнали об иллирийских колдунах, — сказал Гвидор, отпивая сладкого вина из высокой серебряной чарки. — Как могли догадаться?

— Белун, как видишь, сразу догадался, — вздохнув, сказала Зарема.

— На то он и Белун, — то ли с завистью, то ли просто выражая общее мнение, буркнул Алатыр.

С этим утверждением никто, разумеется, спорить не стал, и в зале повисла тишина. Чародеям было о чем подумать, и прежде всего — что будет дальше? Возвращение Белуна явилось для них полной неожиданностью. Конечно, нельзя сказать, что они перестали надеяться когда-либо увидеть его, и все же… Три года ни слуха, ни намека, ни весточки. Что можно было предположить? Да все что угодно.

Раньше они были уверены, что Белун исчезает когда и куда захочет исключительно по собственной воле (впрочем, на их веку он никогда не пропадал на столь длительный срок), однако после сражения в Дарсанской долине он сам поведал: даже великий чародей, увы, не властен над своей судьбой. Есть необъяснимая высшая сила, которая вот уже много столетий швыряет его, как щепку, по волнам Времени и Пространства.

Здесь, в Поднебесном мире, он прожил более трех веков, но были миры, в которых не задерживался и на десяток лет. А главное — он сам никогда не знал, в какой миг и по какой причине высшая сила решит оборвать его пребывание в том или ином мире. За три тысячелетия странствий Белун так и не раскрыл загадку своего предназначения, не добился вразумительного объяснения конечной цели своей судьбы.