Лора Вайс - Амена (СИ)

- Не умрете, я уже несколько раз спасал тебя, спасу и сейчас.

Мы помчались так быстро, как только позволяли силы аттарина. Эфин действительно знал близкий путь до Команура, но время слишком быстро заканчивалось. Я слабла с каждой минутой все больше и больше, а еще через час пути руки окончательно перестали слушаться и сползли по его груди, мне было так жаль, что не сумела спасти своего ребенка и теперь должна была навечно уйти в свой давно забытый мир, мир, где живут лишь души усопших. Затем все исчезло.

Неизвестно сколько времени занимал путь до мира душ, но, проснувшись, увидела сплошное лиловое сияние. Вот и все! Так печально завершилась моя миссия, а ведь я так и не успела почувствовать истинный вкус жизни на земле. Но неожиданно для себя ощутила чьи-то прикосновения, хотя вокруг никого не было, а затем услышала и голос:

- Проснулась? Заставила же ты нас поволноваться.

Этот голос казался таким знакомым:

- Кто вы? И где?

- Прямо перед тобой, просто сейчас ночь и ты меня не видишь.

- Я умерла?

- Что еще за глупости, что за глупости? К счастью ни ты, ни твое дитя не умерли.

- Что? – мне казалось, это злые шутки, я захотела сесть, но кто-то уложил меня обратно.

- Куда это ты собралась? Тебе нельзя вставать, а то кровотечение может снова открыться.

 Тогда-то начала понимать, что я не мертва и нахожусь не на том свете, а где-то на земле.

- Как долго  я здесь?

- Без малого неделю. Твой муж привез тебя к нам в Команур бездыханную и всю в крови. Нам пришлось очень постараться, чтобы спасти вас.

И в этот момент я засмеялась, Эфин успел, он привез меня к лутэмам!

- Где он?! Где Эфин?

- Этот номар? – и из ниоткуда послышался пронзительный смех. – Он здесь, сейчас мы его позовем, только не вставай.

- Хорошо.

Через минуту из-за лилового занавеса показался он, мой любимый номар. Эфин встал на колени у кровати и как раньше коснулся своим лбом моего:

- Я же говорил тебе, что успею.

- Да, говорил, – я отвечала шепотом.

- Прости меня за все, и возможно,  сейчас снова поведу себя как захватчик, но ты теперь будешь только со мной. Иначе нет смысла жить.

- Эфин, - мои руки гладили его шею, -  я люблю тебя. И моя любовь возникла в тот самый день, когда ты впервые снял свой шлем, и она будет жить вечно. И еще, захватывай меня, сколько хочешь, я не против. К тому же, ты не изменял мне, – я слегка усмехнулась.

- Правда?! И откуда ты это знаешь? – он также засмеялся.

- От одной верной подруги, которая открыла тайну моего происхождения. Но это уже неважно, теперь я здесь с тобой и буду только с тобой.

Я пробыла у лутэмов еще два месяца. Они заботились о нас, малыш уже начал шевелиться и когда Эфин касался живота, то из могучего номара превращался в пушистого сэппи, который ластился и тихо что-то урчал.

 Затем пришло время покинуть Команур, в тот день все лутэмы аплодировали нам, а заботливая пожилая лутэмка, имя которой я так и не узнала, передала целый мешок трав, их я должна была принимать в строго указанное время.

На пути в Тарон мы заехали в Мазарат, где я встретилась с семьей и возложила цветы на могилу Минекая. Стоя у земляного холма, где был сокрыт прах моего наставника, просила Скайру о вечном покое для него.  Он навсегда останется в памяти и сердце, ведь только этот седой крианец сделал меня такой, какая я есть и отдал за меня жизнь. Отныне его дух познал величие и обрел семью в мире Скайры. Эфин стоял рядом, ведь он уважал его, несмотря на многолетнюю вражду.

Напоследок мы собрались в зале отца, где он и Эфин подписали договор о мире, скрепив его печатями предков. Теперь наш путь лежал в Тарон, где царил хаос, и номары были покинуты своим лидером. После бесчинств Фарона, Эфину надо было многое пересмотреть, изменить свое отношение к своим подданным и стать настоящим Правителем, который душой и сердцем радеет за свой народ.

Когда добрались до Тарона, то смешанные встретили Эфина с надеждой в глазах, они уже перестали надеяться на то, что страданиям когда-то придет конец, ведь Фарон ненавидел их и желал только безмолвного повиновения. К слову сказать, он вернулся в деревню чистокровных, ожидая вердикта брата и как только Эфин зашел домой, то сразу же приказал привести Фарона, а к вечеру брат уже стоял на пороге. Он спокойно прошел в зал и смотрел вперед себя, избегая взгляда Эфина:

- Ты велишь казнить меня? – усмехнувшись, произнес Фарон. – Что ж, я не в обиде. Можешь убить меня, а чистокровных сделать своими рабами, видимо, такова наша судьба.

В этот момент в зал вошла я и поравнялась с мужем, Фарон мгновенно поднял глаза и посмотрел на меня с разочарованием:

- Я жалею только об одном, что не забрал тогда тебя из деревни.

- Пусть прошлое остается в прошлом, Фарон. Я не держу на тебя зла, хоть ты и заслуживаешь всеобщего порицания. Нельзя всю жизнь идти только лишь против течения, когда-нибудь оно все же собьет тебя с ног.

- Прости Амена, но я не нуждаюсь в твоем прощении или твоих наставлениях, теперь можешь воспитывать брата и его детеныша. Пусть я не такой как он и никогда не был бы таким, но я искренне любил тебя. Не за твои способности, а просто, потому что это была ты - крианка с мечом в руке, гуляющая по трапеции.

Тогда в разговор вступил Эфин:

- Как ты думаешь, брат, что мне с тобой сделать?

- Брось эти игры, Эфин, делай что хочешь, мне уже все равно.

- Ну, раз тебе все равно, то я приму единственно правильное решение. – Фарон посмотрел на него, ожидая смертного приговора. – Я отпускаю тебя, брат! Можешь забрать чистокровных и уходить, единственное, ты должен уйти так далеко, чтобы я забыл о твоем существовании.

- Отпускаешь? – он не ожидал такого.

- Да. Ты падальщик Фарон, как и вся твоя свора. Вам суждено бродить по Скайре в поисках гнили, так пусть сбудется твое истинное предназначение.

Сегодня произошло главное событие среди номаров, Эфин отверг чистокровных, и дал им нового лидера в лице своего брата, отныне род Великих и беспощадных воинов разделился, более у номаров не было дома, и они могли вернуться к кочевому образу жизни, к которому привыкли за сотни веков. Фарон взял свой меч и покинул Тарон, теперь его ждала неизвестность и те самые кровавые приключения, которых он так желал.

И больше не нужно было бояться тумо, так как оставшиеся ушли за чистокровными, а  смешанные вернулись к прежней спокойной жизни. Они учились вести хозяйство, учились жить в мире и благоденствии.

С тех пор прошло пять месяцев. Жизнь шла своим чередом, мой живот очень вырос, и я уже передвигалась с трудом.  По вечерам мы сидели с Эфином у камина и долго спорили, как назовем наследника или наследницу Тарона. Если родится сын, я хотела назвать его в честь Наставника, если же будет дочь, то Эфемина. Эфин был не против, но он очень любил спорить, разжигая во мне задор.