Лора Вайс - Амена (СИ)

- Ты в своем уме? Зачем приехала? Тебе надо быть вдали ото всего этого.

- Знаешь, Минекая, ты уже второй за этот вечер, кто беспокоится за мое душевное состояние. Быть здесь - это мой долг! Я должна помочь.

Тогда Предводитель обратился к Эфину:

- Ты ее привел?!

- Боюсь, что в том есть моя вина.

- Проклятый номар! Ей нельзя быть здесь!

- Почему же?! - Эфин встал напротив и смотрел так пронзительно, что Минекая опустил взор. - Может, ты приоткроешь завесу тайны?

- Она больна и рискует своим здоровьем, - теперь уже наставник с укором посмотрел на Амену.

- Довольно обсуждать мое состояние! Я готова сражаться и буду, хотите вы того или нет. Эфин прав, какой толк от моих способностей, если я ими так и не воспользуюсь в самый ответственный момент.

Минекая более ничего не сказал, как промолчал и Эфин. Только Амена понимала, на какой риск идет, она боялась больше всего на свете потерять своего ребенка, но если крианцы проиграют и Мазарат достанется Фарону, то она потеряет абсолютно все и видела Скайра, что ее сердце не хотело войны. Эта ночь далась крианцам нелегко, многие так и не смогли уснуть, они молились духам, просили их смилостивиться над ними и уберечь от беды.

К утру, когда солнце чуть окрасило горизонт, послышался рев горна. На Мазарат надвигалась смерть во главе с Фароном, они выстраивались в бесчисленные группы, занимая позиции на поле. Многие из новобранцев крианской армии начали переглядываться и пятиться назад, но Предводитель дал знак оставаться на местах. Амена находилась среди меченосцев на лошадях, она должна была находиться в центре войска, чтобы оставаться в недосягаемости для номаров, а Нитте и Минекая расположились по обе стороны от нее, дабы видеть подаваемые ею знаки. Эфин же переоделся в одежды крианцев, скрыв себя под броней, чтобы номары не смогли отличить его от остальных, он стоял на передовой среди пеших меченосцев и одним из первых должен был столкнуться со смешанными.

На огромном поле стояло две армии готовые скрестить мечи в любую минуту, их разделяло всего лишь несколько километров, но каждому казалось, что враг уже перед ним. Время в такие моменты всегда останавливается и в оглушающей тишине можно расслышать биение сердца рядом стоящего солдата. Каждая из сторон замерла в ожидании первого шага противника, но Фарон не стал долго ждать и скомандовал выступать.  Смешанные ринулись вперед, тогда и Минекая отдал приказ пешим воинам встретить первую волну. Они бежали навстречу друг другу, крича от злости и безысходности, вскоре крианцы и смешанные слились в единую массу. Номары искусно владели оружием, но крианцы не уступали им, вонзая лезвия в плоть врага. Среди них был и Эфин, который не давал ни единого шанса каждому из нападавших, смешанные гибли от его меча, не успев оглянуться. Единственной целью Эфина было добраться до брата, а для этого он не щадил никого, буквально прорубая себе дорогу вперед. Но до сердца армии номаров было не так-то просто дойти, впереди своей очереди ждали тумо, они постоянно отряхивались и скалились, когда видели все новые и новые тела погибших.

Лязг металла доносился до каждого крианца, лучники уже выстроились в шеренги и приготовились ко второй волне, тумо так же приготовились выступить вперед. И когда битва разгоралась с все большей силой, вперед вышла на своем коне Амена, она поравнялась с отцом и наставником. Минекая крикнул ей, чтобы возвращалась в кольцо, но она не обращала на него никакого внимания. Ее мысли обратились к Скайре, а глаза засверкали особым блеском. Перед ней начали проноситься десятки образов и в каждом из них одерживали верх тумо, они уничтожали крианцев одного за другим, а Правитель Мазарата и Минекая сражались спина к спине, но их силы были на исходе. Когда же тумо положили большую часть солдат, то им на помощь подоспели чистокровные и в этот момент связь прервалась. Амена обратилась к отцу:

- Я не смогу предупредить каждого, вас слишком много. Тумо раздавят нас.

Тогда Нитте подвел своего коня к дочери и произнес:

- Уходи. Спасись хотя бы ты. Я знал, на что иду и знал, что это последняя битва в моей жизни. Мы обречены, дочка.

- Нет, я не уйду, если и суждено нам проиграть, то только всем вместе.

В этот момент вступился Минекая:

- Прикажи своей дочери уйти с поля боя, она ждет ребенка!

Нитте не ожидал такого, в сию же секунду из его рук выпали вожжи, а глаза наполнились блеском:

- Почему ты не сказала мне?! Почему, Амена?!

- Я не могла.

- Значит, решено, ты немедленно уходишь и как можно дальше!

Но как только Нитте хотел оттеснить коня Амены, послышался очередной призыв к бою, и огромная черная масса ринулась вперед, тумо опустились на передние лапы и помчались с невероятной скоростью. Лучники Минекая начали выпускать стрелы с привязанными к ним лоттами  и особым веществом, образующим туман. Лотты взрывались, стоило им только коснуться тела зверя, а туман рассеялся на несколько сотен метров,  но тумо было слишком много, поэтому в бой вступило и конное войско крианцев.  Внутри этого побоища творилось нечто ужасное, звери набрасывались на лучников, отрывая им головы, меченосцы пытались совладать с ними, но тумо сбрасывали их с лошадей, загрызая на месте.

Амена видела, как ее народ умирает, что отец и Минекая отбиваются от монстров из последних  сил, а впереди на оставшихся в живых надвигались отряды чистокровных. Она пришпорила лошадь и помчалась во весь опор в самый центр кровавой резни. Соскочив с коня, Амена скрестила меч с первым из чистокровных. Сражаясь наравне с номарами и уходя от разящих когтей тумо, она думала только о том, чтобы успеть предупредить отца и наставника, однако вокруг все смешалось. Ей удавалось помочь только себе. И когда ее глазам предстала картина, как номар схватил молодую крианку, вонзив меч ей под сердце, то боль неожиданно передалась и Амене, она вдруг увидела всех перед собой, всех оставшихся в живых, они смотрели на нее, отчего их глаза также приобрели сиреневое свечение. И Великий Оракул выполнила свою истинную миссию! Потомок Кумеро установила связь с каждым из крианцев, разделив с ними будущее. Воины видели все то, что видела она, поэтому начали наносить предупреждающие удары, опережая тумо и номаров. Фарон все это время находился в стороне, но как только увидел то, что оставшиеся пятьдесят воинов лихо расправляются с двух сотенной  армией, он немедленно помчался вперед, но его лошадь неожиданно зарычала и повалилась на землю, когда же Фарон поднялся, то напротив него стоял высокий воин в доспехах крианцев, тогда номар узнал брата: