Лилия Касмасова - Инферняня (СИ)

Сели мы на удивление мягко — будто в пух упали.

— Растяпа! — крикнул Зевс. — Взлетай!

Швайгер лихорадочно дергал за ручки. Вертолет стал подпрыгивать, но, похоже, никак не мог оторваться от земли. А потом вообще стал заваливаться на бок. В левое стекло плеснуло грязью. Все вцепились в спинки кресел. Швайгер тоже: рычаги он оставил в покое, видимо, поняв, что толку от них не будет. Томас протянул руку и отодвинул прозрачную дверь около меня.

— Скорее! — сказал он.

Фу! В кабину ворвался сырой тяжелый запах. Под ногами раздавались странные звуки, похожие на стоны и почавкиванье. Наш вертолет медленно погружался в болотную жижу.

Промахнулся Швайгер! Вовсе не в пух мы сели, и не на каменный островок: он темнел в нескольких метрах справа от нас.

Я знала. Я ведь говорила. А Томас обещал! А теперь все как в кино — кто боится болота, тот туда и попадает!

Томас зачем‑то снял пиджак и бросил его наружу, потом потянул меня за руку. Я закричала:

— Но куда?? Куда?! Там же болото!

— У него особая подкладка, — сказал Томас. — Он не тонет.

А я вдруг вспомнила о законах кино:

— В этих болотах кто‑нибудь водится?

Томас взглянул на меня, честное слово, как‑то странно, потом усмехнулся:

— Во всех болотах кто‑нибудь водится.

— Я имею в виду, кто‑нибудь крупнее лягушки, — сказала я.

— Нет, — сказал Томас.

— Точно? — сказала я, перешагивая через порожек.

Вместо ответа он сказал:

— Давай. Мы должны до него допрыгнуть, — он крепко сжал мою ладонь. — Потом на остров. Проще простого. Раз, два…

И я прыгнула. Так далеко я не прыгала даже на зачетах по физкультуре в школе. Правда, тогда я прыгала без Томаса.

Я ожидала, что начну проваливаться и запутываться в этом его дурацком пиджаке, который колыхался на поверхности, как лист кувшинки. Но, казалось, мы стоим на тонком и гибком листе железа.

— Переступи на рукав, и оттуда прыгай, — велел Томас.

Рукава раскинулись, будто пиджак плыл. И один рукав показывал на остров.

— Одна? — спросила я.

— Двое на рукаве, как видишь, не поместятся, — сказал Томас.

Я осторожно попробовала ступить на этот рукав. Ничего, держит. Я продвинулась до пуговиц.

— Нет, — сказала я. — Я не допрыгну. Далеко.

Деваться было некуда и я прыгнула. Но как раз в тот момент кто‑то бухнулся на пиджак, и рукав, где я стояла, отозвался волной — оттолкнуться как надо не получилось и я плюхнулась в жижу. Берег был перед носом. Я барахталась, но никак не могла до него добраться.

А потом что‑то обвилось вокруг моих лодыжек. Может, это просто водоросли? Но вдруг перед лицом вынырнули две огромных змеиных головы и яростно защелкали зубами прямо перед носом. Их пасти были похожи на пасти динозавров из музея, куда нас водили на экскурсию в младших классах. Только те были ненастоящие. А эти собирались меня съесть.

В рот и в нос лилась противная, вонючая вода, и я не могла даже крикнуть: „Томас, на помощь!“ (или „Томас! Если меня тут съедят и утопят, я буду являться к тебе призраком и кричать в ухо целыми ночами: „Скотина!!! Ты наврал мне про лягушек!!!“)

Томас уже свалился на берег — прямо передо мной, и — что он делает? — снял галстук. (Собирается сделать из него уздечку для этих тварей? Или дать им пока пожевать, чтобы отвлечь от меня?) Томас бросил к нам один конец галстука, крикнул:

— Держись! Алисия, хватай его!

А, значит, галстук предназначается не для тварей. И те и не обратили на него внимания. Вместо этого один оторвал кусок от джинсовой куртки. Другой получил за это от меня локтем в лоб.

Пару раз я схватила только воду, но потом ощутила наконец в кулаке материал. И вцепилась изо всех сил.

Томас потянул меня на берег. А змеи за ноги тянули обратно. Но Томас был сильнее! Галстук не порвался, героически выдержав мои 123 фунта (ну ладно, 125… хотя вообще‑то… какая разница! Думаю, он рассчитан на большее.)

Когда берег оказался совсем близко, Томас схватил меня за руки и вытащил из грязи. Позади раздалось клацанье — головы похватали воздух в том месте, где только что была я. А потом скрылись под колышащейся зеленой поверхностью, как ни в чем не бывало.

На пиджаке стояли Вивиан, Швайгер и Зевс. Ничего себе.

Вертолет наполовину ушел под воду.

— Я не буду прыгать, — сказала Вивиан.

— Ничего, — сказал Зевс, — я подтолкну.

И Зевс поднял Вивиан за талию, как куклу, не успела она и пискнуть. И толкнул так сильно, что она приземлилась уже возле нас. Томас схватил ее за руки, чтобы она не потеряла равновесие.

Зевс и Швайгер перепрыгнули на берег без всяких проблем. Кажется. Потому что я плохо помню. Потому что ноги мои вдруг стали ватными, голова — тоже, и я уселась прямо на каменную твердь, как куль муки.

Сквозь туман я слышала виноватое бормотание Швайгера:

— Не понимаю, как так вышло, я же видел землю, ровную большую площадку!

— Старухи, похоже, новую хитроумность поставили, — пробасил Зевс. — Обманку для глаз.

— Ну и мегеры, — сказал Швайгер.

— И не говори, — отозвался Зевс.

Швайгер обернулся к Томасу:

— А пиджак, что же, оставишь? Хорошая вещица… Хотя…

Со стороны болота раздавалось веселое чавканье — похоже, динозавры доедали пиджак.

Томас подошел ко мне.

Вивиан спросила:

— Алисия, ты как?

Я кивнула, не в силах что‑либо ответить: губы дрожали и не слушались.

— М — да, — произнес Швайгер, и окинул меня взглядом с ног до головы. Снял свой рваный кожаный пиджак и протянул мне: — Накинь, замерзнешь.

Здесь и правда было холодно. Руки тоже почему‑то не хотели действовать как надо, и пиджак я бы уронила, если бы не Томас, который сам взял его и надел на меня.

— А, вот и Гермес! — пробасил Зевс.

Я подняла глаза: в сумеречном предутреннем небе появилась темная точка, которая быстро приближалась и вскоре превратилась в человека.

Гермес ловко и грациозно приземлился прямо перед нами. Белые крылышки на его сандалиях аккуратно сложились, едва он коснулся земли.

— Готово, — сказал Гермес и показал свитки бумаги. — Плюс две копии. Одна для Корпорации… Вивиан, хочешь, я тебя донесу? Там очень крутая и длинная лестница, — он мотнул головой куда‑то назад.

Там, чернея на фоне неба, высился кривой конус горы.

Вивиан явно собиралась согласиться. Но Швайгер сказал:

— Еще чего. Она и сама прекрасно дойдет. А если устанет, есть я.

— Но ты не летаешь, — сказал Гермес пренебрежительно.

— Гермес, — обратился к нему Томас. — Вы не могли бы доставить до верха Алисию? Она выбилась из сил.