Алексей Калугин - Подземелья Эйтана

– Да? – покосился на девушку Веспер. – А вот мне это нисколечко не интересно.

Тем временем вся конструкция люстры пришла в движение. Изогнутые штыри сначала собрались вместе, затем медленно, плавно, едва не скользя по полу, точно крадущееся животное, стали перемещаться в сторону незваных гостей.

– Ты знаешь, Ариэлла, есть такое понятие, как неоправданный риск? – не выдержал наконец и клирик.

– Не волнуйся, Терваль, я в любой момент смогу остановить это чудище, – улыбнулась рыжеволосая.

– И тем не менее…

Металлический монстр бросился на людей.

Ариэлла уверенно выставила перед собой руку с открытой ладонью, произнесла:

– Умри, тварь! Умри!

…И ничего не произошло.

– В сторону!

Терваль толкнул изо всех сил Ариэллу, а сам отпрыгнул назад.

Груда металлических прутьев с грохотом и лязгом впечаталась в стену.

– Почему он не остановился?

– Не знаю!

– Бежим!

Лигон рывком поднял Ариэллу на ноги и, схватив за руку, потащил следом за собой к двери.

– Он должен был остановиться! – с отчаянием прокричала рыжеволосая.

– Это ты ему и скажи! – ответил бегущий следом за ней дварф.

Ванфар первым добежал до деревянной двери и с разбега ударил в нее плечом. Больше всего авир боялся, что дверь окажется заперта.

Распахнувшись настежь, дверь ударилась о стену.

Видя, что металлический монстр настигает Ариэллу и вот-вот зацепит ее прутьями за ноги, Терваль резко остановился, развернулся и наотмашь ударил ожившую люстру булавой. Чудовище отлетело в сторону, споткнулось, запуталось в своих же конечностях и на несколько секунд превратилось в бесформенную груду металла. Тервалю хватило этого для того, чтобы добежать до двери, захлопнуть и привалиться к ней спиной.

С металлическим лязгом ожившая люстра ударилась о дверь с другой стороны. Удар был не сильный – Терваль без особого труда удержал дверь. Все замерли в напряженном ожидании новой атаки. Но за дверью воцарилась тишина.

Терваль осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щелку.

Все было так же, как и в тот момент, когда они вошли в подземное убежище Каддара, – сломанная люстра бесформенной грудой лежала в центре зала.

– Похоже, твое заклинание все же подействовало, – сказал он Ариэлле.

– Нет, – покачала головой девушка. – Мы покинули зал, и меканик снова перешел в режим ожидания. Своего разума у него нет, поэтому он тупо исполняет приказ, полученный через заклинание, – охраняет зал от вторжения чужаков.

– Ты хоть понимаешь, что чуть было всех нас не угробила? – недовольно покосился на рыжеволосую дварф.

– Мое заклинание должно было остановить монстра, – уверенно заявила Ариэлла. – Я понять не могу, почему оно не сработало.

– Прежде-то тебе приходилось им пользоваться?

– Конечно… Много раз… На занятиях в школе…

– В школе, значит? – криво усмехнулся дварф.

– Возможно, все дело в том, что в школе мне приходилось иметь дело только с мелкими ожившими предметами…

– А может быть, Каддар использовал более сильное древнее заклинание, против которого твое оказалось неэффективно?

– Между прочим, Хесроб предупреждал нас об этом, – заметил Ванфар. – Помните, когда мы уходили, он сказал, что магия не всесильна.

Зал, в котором оказались странники, был немногим меньше первого. Пол его был расчерчен мраморными плитами на черно-белые полосы. По стенам висели истлевшие обрывки портьер и паутина. И, так же как и в первом зале, в каждой стене имелось по двери.

– Этой двери не должно быть, – указал направо Терваль. – Мы оттуда пришли, значит, там – каменная стена.

– Давай посмотрим.

Веспер подошел к двери, на которую указал клирик, и распахнул ее. За дверью находился еще один зал с четырьмя дверями. И зеркальной гладью воды вместо пола. Ухватившись за косяк, Веспер наклонился и дна не увидел.

– Этого не может быть, – упрямо покачал головой Терваль.

– А может, это иллюзия? – предположил Лигон.

– Вода настоящая? – спросила у Веспера Ариэлла.

– Ты имеешь в виду, мокрая она или нет? – Дварф зачерпнул воду в пригоршню.

– Есть мастера, владеющие особой псионической техникой, которая позволяет им изменять свойства пространства, – сказал Ванфар. – Сворачивать его или, наоборот, делать бесконечно огромным. Такое явление называется многомерной пространственной симметрией. Если здесь использована именно эта техника, то число переходящих друг в друга залов будет постоянно стремиться к бесконечности, превращая весь комплекс в многомерный лабиринт.

– Как такое возможно? – недоуменно посмотрел на монаха Веспер.

– Это долго объяснять, – едва заметно улыбнулся авир. – Если захочешь, поговорим об этом, когда вернемся в монастырь.

– А что нам сейчас делать?

– Трудно сказать. – Ванфар прикусил губу. – Многомерную пространственную симметрию невозможно разрушить с помощью магии. Мои знания пси-техники также не позволяют мне сделать это. Безошибочного метода прохождения многомерного лабиринта не существует, значит, нам придется открывать двери наугад.

– Хорошо. – Ариэлла достала из кармана кусочек угля. – Тогда я буду отмечать те, которые мы уже прошли.

– В сказках от этого обычно никакого толку, – заметил Веспер.

Она поставила крест на двери, за которой притаилась ожившая люстра, и на той, что скрывала бассейн.

Дварф пересек зал и приоткрыл дверь, на которой не было Ариэллиной метки. За ней оказался еще один зал, с полом из белого, серебристо мерцающего, как снег на вершинах гор, мрамора.

Ариэлла аккуратно поставила крест на двери и следом за дварфом переступила порог.

В помещении вспыхнул яркий свет. Сам собой загорелся камин в дальнем конце зала. Исчезли пыль и паутина. Выцветшие и истлевшие портьеры обрели былой цвет. В засиявших позолотой рамах появились полотна. Зал выглядел так, будто проворные слуги только что приготовили его к приему именитых гостей. Ничто не напоминало о столетиях, на протяжении которых сюда никто не заглядывал.

– Симпатичное местечко, – заметил Веспер.

– Нужно уходить отсюда.

Терваль потянул за ручку дверь, через которую они вошли в зал. Дверь будто заклинило. Клирик дернул сильнее. Дверь даже не шелохнулась.

– Это ловушка. – Для очистки совести клирик еще раз дернул ручку двери. – Все, что мы видим, – обман. Как нектар на листке мухоловки, которая только и ждет, что кто-нибудь соблазнится ароматом, сядет попробовать вкус, а в результате сам превратится в обед.

Словно в подтверждение его слов, в центре зала на белом мраморе образовалось черное пятно размером с ладонь, которое начало быстро расползаться по сторонам.