50 вариантов яичницы или Спорим, дракон? - Полина Лашина
– Нет, не жду. Но это не мешает этой неугомонной, непоседливой, надоедливой человечке заниматься... – айн щелкнул пальцами. – Она называется это "фит'нэсс". Когда делает какую-то бестолковую работу, лишь бы устать и взмокнуть. Говорит, в ее мире так принято поддерживать красоту и здоровье. Особенно у тех, кто ведет оседлый образ жизни.
Брови Шанитира сами взлетели.
– Позови ее, – не поверил он айну и смотрел выразительно, наклонив голову. – Требую сейчас же по праву герцога.
Кто-то из этих двоих окончательно сошел с ума? Может, надо было заходить чаще, чем раз в месяц? Тогда бы тревожные предвестники случившегося не пропустил бы?
Хмыкнув, айн все же отошел чуть в сторону, чтобы переключить рычажки на каком-то новом устройстве, которого раньше на этой стене не было.
– Мила, спустись, в холл. Сейчас же! – четко сказал Лайн в чуть выступающий ободок отверстия.
Только чуткий слух дракона позволил ему уловить, как где-то наверху раздаются те же фразы.
– Это что такое? – озадачился Шанитир.
– Одна из затей иномирянки. Они из нее так и выплескиваются, совсем не держатся у нее ни в голове, ни за зубами. Даже меня уговорила собрать... такое устройство, – не скрывая самодовольной ухмылки, пояснил айн. – Похожее на то, что есть в ее мире.
– Уговорила?! – Шанитир не знал, чему больше удивляться.
Что человечка делится по доброй воле – по доброй ли? – чем-то личным о своем прошлом с айном? Что иномирные тайны все же первыми достались не ему? Или что айн что-то сделал согласно пожеланиям людишки?
– М-м, хорошо, признаю, не уговорила, а... "взяла на слабо", заявив, что артефакторика нашего мира, как наука, не годится даже в обувь... нет, в подошву тому, что придумывают жалкие человеки ее мира. Да, так и заявила. Что их "жалкие человеки", вернее, их далеко не жалкие артефакторы в разы умнее наших мастеров из высокородных нелюдей. Как ты понимаешь, я не мог спустить ей такие слова...
Шанитир затаил дыхание, боясь сейчас услышать, что...
На лестнице послышался шум торопливых легких шагов.
– Ну что?! Я же предупреждала, что обед сегодня будет позже или можно взять готовое в... Ой, здравствуйте, Ваша Светлость!
Дракон перевел взгляд на лестницу, и его брови поднялись еще выше.
– Извините, я не одета... для визита столь высокого гостя, – на полпути замерла на лестнице девушка, отчего ее обнаженные ноги оказались как раз на уровне глаз Шанитира.
– Что-то срочное случилось? – покосилась еще более расцветшая юной красотой Мила на ухмыляющегося до самых ушей айна, розовея лицом все больше и переминаясь у перил.
Да она настоящая красавица! Особенно сейчас, наконец-то округлившаяся в нужных у женщин местах. Посвежевшая и... словно сияющая.
– Очень срочное. Господин герцог очень хотел тебя видеть, – хмыкнул Лайнфаэр. – Почему-то переживает о тебе. Думает, что я тебя обижаю.
Человечка, вопросительно приподняв свои бровки, перевела смущенный взгляд на дракона.
– Я... вижу, что ты не одета, – чуть охрипшим голосом выдал Шанитир.
И она так разгуливает по дому айна?! Даже днем?!
На полуоголенной человечке были тонкие, полуоблегающие штаны, только совсем короткие! До колен! А сверху тоже чуть облегающая рубаха, но без рукавов и тоже короткая, только до пояса. Ее волосы, поначалу собранные во что-то непонятное, сейчас были растрепаны, щечки розовеют, глаза блестят, словно она... чем она занималась наверху?
Да у его любовниц пеньюары и то более длинные и более прикрывающие!
– Кхе... ты... Лайн... хм, что с твоей одеждой, Мила? – кое-как прочистив горло, спросил Шанитир. – Если Лайнфаэр не обеспечивает тебя, и тебе не хватает средств даже на юбку...
– Нет, что вы, Ваша Светлость! Извините, конечно, за такой вид, но... мне так привычнее. Проще работать... наверху... без лишнего веса и тканей, которые только мешают... все равно же никто не видит... в доме ведь никого... – пыталась будто оправдаться покрасневшая человечка, под конец совсем сбившись.
А это ее робкое, такое сладкое, смущение лишь подстегивало внутреннего зверя, уже встрепенувшегося.
Довольно лыбящийся Лайн наблюдал за их реакцией, сплетя руки на груди.
– Ей так привычнее, Шанитир, – явно передразнивая – и нет, не человечку, а его! – повторил Лайн с издевкой.
– "В доме никого", Лайн? – выразительно приподняв бровь, ответил ему тем же дракон.
– Конечно, я же целыми днями или в саду, или на тренировочном поле, или в своих мастерских. Где теперь мне есть чем заняться, – продолжал дразнить его айн.
– И чем же, например? – почти прорычал.
– Э-э, так, если я вам не нужна, то пойду? – стала разворачиваться человечка, но этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы ее аромат распространился по лестнице дальше. Вниз.
– Стоять! – рявкнули на нее хором оба мужчины.
Шанитир не желал видеть девушку в таком облегающем провокационном одеянии еще и сзади.
Вернее, желал. Очень.
В любом уже виде.
Не только просто видеть.
Вернее, не видеть, а ощущать более полно. Всеми...
Но боялся, что окончательно сорвется, не выдержит, только Лайн, к сожалению, действительно официальный посланник, а этот дом находится...
– Шанитир, держи себя в руках!
– С-с-сзаткнись, Лайн!
– Ты пугаешь Милу своей несдержанной драконьей натурой, и тогда она точно будет не в порядке, – все не затыкался этот айн.
Мужчина метнул взгляд в сторону лестницы, чтобы убедиться, что харгов айн прав. Иномирянка замерла, глядя на него округлившимися глазами, в которых плескалась тревога.
– Думаю, Его Светлость будет в следующий раз заранее сообщать о своем визите, – весело добавил Лайн. Весело, харг его дери! – Или не требовать срочной встречи с тобой, сладко пахнущая человечка, когда ты занята своим фит'нэссом. Или не одета по какой-либо иной причине...
– С-сзаткнись уже, Лайнфаэр! – рыкнул дракон, видя, как все больше краснеет Мила, отводя от него, Шанитира, взгляд!
– Подашь напитки с закусками в гостиную через час, Мила, не раньше, – все же айны редко когда слушаются... с первого раза. – Но пока мы сейчас не уйдем, даже не двигайся. И не дыши так... кхм, как сейчас. Чтобы не спровоцировать дракона еще больше.
– Специально устроил это представление, да? – когда дверь гостиной за ними закрылась, рявкнул Шанитир так, что вазы на столе задрожали. Здесь теперь есть вазы? – Знал, в каком она виде
