Благословенная Империя (СИ) - "Ellerillen"

Алан взгляд отвёл. Вздохнул.

— И верно никаких. Но — у меня есть время. Время и верные люди. К трону меня не подпустят, пока я не “войду в силу”, а это может занять несколько лет. Те записи, что есть в посольстве говорят о минимум второй ступени просвещения, и они не полные. А до этого времени можно и не ставить население империи в известность. И договориться с Наместником.

— Готов стать куклой на троне?

— Может, до этого не дойдёт. Говорить о подобном рано в любом случае, — Алан пожал плечами. — Мне нужно отправиться на юг для разговора с Наместником.

— Или на смерть, — медленно выдохнув, заметил его величество.

— Всё ещё не доверяешь южанам? — снова прихлопнул ладонью продолжающий подрагивать нож. — Разве в знак доброй воли посольство не передало в дом на Перекрёстке мою добычу?

— Хм. Те козлища в овечьих шкурах — твоя добыча? — приподнял бровь.

— Я захватил их вместе с людьми клана Сиасай, и после допроса представители Посольства согласились передать их королевству в знак… изменения политики взаимоотношений.

В конце концов, Посольству, а значит, и Наместнику было всё равно, кто сидит на троне севера, до тех пор, пока все договорённости соблюдаются, дань взимается и пошлины удерживаются. В истории было аж несколько случаев, когда мятежники ничтоже сумняшеся, отправлялись в Посольство с дарами и заверениями что по смене династии взаимоотношения севера с югом не нарушатся и не изменятся ни на йоту.

Алан считал, что Империя предоставляет его королевству весьма хорошие условия взаимосуществования, и на некоторую холодность их политики можно закрыть глаза. Тем более что проявлялась она в очень специфических случаях раз в столетие.

И почему эти редкие случаи из прошлого так взвинчивают отца, тем более на фоне последних событий, он тоже отлично понимал.

— К тому же, — продолжил Алан, поймав скептический взгляд правителя. — С той троицей был южанин. Ему удалось сбежать, но косвенные доказательства однозначно связывают группу “кукольников” с бандой “осквернителей”, которых Наместник пытается отловить уже почти два десятилетия. А значит мы имеем некую организацию, что замешана в паре мятежей на юге, в контрабанде метеоритного железа, в подделке секретных военных разработок, в подготовке мятежа здесь, в фактическом убийстве нескольких сотен наших подданных ради превращения их в “кукол”, в подкупах и шантаже и леший знает чём ещё. Так что, кроме всего прочего, отправившись на юг я смогу пройтись по следам этих ублюдков в тех краях.

— Если тебе позволят, — поджал губы правитель.

— О, пусть попробуют мне не позволить. — Алан ухмыльнулся. К тому же, если Наместнику действительно будет претить возвращение богоизбранного правителя, он всеми руками будет за мои попытки распутать этот клубок. Так я буду и подальше от принятия каких-либо решений, и буду занят полезным для Империи делом, и может быть сверну себе шею. Аргумент?

— Так себе аргумент. Алан, не ребячься. Ты слишком молод, чтобы ввязываться в подобные интриги. Особенно учитывая открывшиеся… детали.

— Молод? И когда я по вашему повзрослею, дорогой батюшка? — будущий Император обессиленно уронил руки на столешницу. — Я младше Альрика всего-то на два года, и не уступал ему в обучении ни в чём кроме магического искусства. Ваш уважаемый брат высоко оценивает мои начинания. Я уже не ребёнок, отец. Я — справлюсь. Всё, что я слышал о Наместнике говорит о том, что мы найдём общий язык. И я сделаю всё, чтобы связанные с раскрытием моего статуса события не нанесли ущерба королевству.

— Ты не понимаешь, ситуация намного сложнее, чем тебе видится… — качнул головой Хенрик, и запнулся, поймав взгляд сына. Злой, раздражённый, в нём чувствовалась тщательно сдерживаемая холодная ярость. Алан злился совсем как его мать. Ярко, всем сердцем, но тщательно пряча свою злость от окружающих. И так же, как и её, его выдавали только глаза.

Уголёк, покрытый пеплом, раскалённый внутри докрасна.

— Всё я понимаю, отец. В течении двух, максимум трёх лет ты расправишься с большей частью мятежников, и прижмёшь к ногтю раскаявшихся и спасающих свои шкуры трусов. Рудники пополнятся рабочими, последних упрямцев загонят высоко в горные перевалы, морить голодом и холодом пока последние “поборники свободы и справедливости” не устанут страдать от своей решительности или не передохнут. Конфискованного хватит и на восстановление сопутствующих разрушений, и на то, чтобы наградить и поднять поближе к трону верных и отличившихся в боях людей. И к тому времени, как я раскроюсь, верные не скажут слова против, а прочие будут слишком ослаблены, чтобы предпринять что-то. Пара островов, как всегда, отколется, ты лишишь мятежников прав на ленные земли, пообещав передать их тому, кто сковырнёт бывших хозяев. Бравые мореходы быстренько разберутся с ближними своими и закатят шикарные пирушки на захваченных землях. Купеческие союзы в сотый раз потребуют пересмотра пошлин, ковен заведёт свою любимую шарманку про важность исследований и ничтожность квот, культ Солнечного Колеса головы не поднимет, потому что зная обо мне ты непременно позаботишься о том, чтобы его лидеров тихо убрали с доски. Отдельные рода потребуют гарантий, я даже могу огласить примерный список имён и того, что они могут потребовать, ссылаясь на Вестерскую хартию. Просто, несомненно, не будет, но раз уж ко всему, кроме неучтённых факторов и непрогнозируемых событий можно как следует подготовиться… Я убедил тебя? Ты мне — веришь?

Правитель удостоил его долгим, чуть затуманенным воспоминаниями взглядом.

— Ты так похож на матушку, Алан… Она тоже всегда считала, что раз вникла во всё, то и разберётся, и справится со всем — сама.

Алан сдулся. Глаза его похолодели, и отвёл взгляд, скрывая плеснувшую в нём тоску.

— Я разберусь. Вот увидишь.

Он поднялся, да направился к потайному ходу в подземелья. Остановился у него, дожидаясь, пока отец разблокирует проход и ослабит чары. Обернулся.

Его величество медлил.

— Отец! Всё Посольство будет здесь если я не вернусь вовремя.

Правитель неохотно поднялся. Всё же открыл тяжёлую потайную дверь.

— Будь осторожен. И не влезай ни в какие интриги. Возможно, мне удастся договориться…

— Сам разберусь, — резко отрезал Алан. — И помни — два-три года на подготовку у тебя есть.

Ступил было в проход, но обернулся, едва не забыв о важном.

— На Орс со мной. Передайте весточку его семье. Демьен очень переживает за свою матушку. Пусть ей скажут, например, об ответственном тайном задании. Я могу на вас рассчитывать?

— Всегда.

Алан постоял немного в проходе, когда потайная дверь закрылась, потом с силой впечатал кулак в стену, и запалив лампу, направился вглубь проходов. Пошатался немного по тайным проходам дворца, прикидывая, что делать дальше, навестил пару мест, в запале оставив зашифрованные послания…

Впрочем, когда он выбрался на поверхность в саду, то уже успел успокоиться, и преисполнится решимости.

Он докажет, что может нести такую ответственность, и такой титул.

Пробрался к стене, свистнул условленным образом, дождался ответа, и, с некоторым трудом забравшись на стену, на мгновение замер, и стоически держа лицо, спрыгнул вниз.

— Доброго дня, уважаемая! Надеюсь, я не заставил вас мёрзнуть слишком долго? — поинтересовался он с искренней улыбкой.

***

Воздух подрагивал, наполненный уже не звуком, а какой-то странной смесью мантр, вибраций эфира, и той его вариацией, что называли духовной энергией. Мелко подрагивали лампадки, выбивали по камню дробь, резонируя с протяжным “ом-м-м” небольшие металлические бруски разложенные перед алтарём.

Зародившееся минуты назад тёплое чувство в груди неторопливо перетекало на плечи, спускалось к локтям, позволяя наконец почувствовать ту смутную связь между двумя совершенно разными энергетическими структурами. Почувствовать её, наполнить звуком, смыслом, волей, уплотнить, привести в равновесие проходящие через неё потоки.