Благословенная Империя (СИ) - "Ellerillen"

Он уже решил, что отнесёт амулет в храм Предков вечером, оставив память о своей прародительнице там, где ей самое место. Просто выкинуть железку в хлам, на переплавку, казалось неправильным.

Ещё часть амулетов и подвесок он сложил в полотняный мешочек с ремешком, чтобы вешать на шею под верхней одеждой. Так будет лучше — в предстоящем путешествии не стоит светить обилием украшений. В конце концов, ему нужно будет изображать простого карита!

Подумав ещё немного, он снял с пояса, и всё же положил в мешочек ещё одну подвеску — несколько кусочков нефрита, скреплённых металлической пластинкой с гравировкой, красиво перевитые красным и жёлтым шнурками с кистью. Пожелание удачи от брата и его супруги. Аминари сказал, что она помогла выбрать амулет, и сама вызвалась сделать красивую оплётку, и младший принц этому был несказанно рад! Амарими чудилось, что отношения брата с супругой последнее время не заладились, что было совсем дурно, учитывая, что у них скоро должен был появиться на свет ребёнок. Но, раз они вместе выбирали амулет, что должен был принести удачу в пути — значит, всё не так плохо?

Амарими хотелось на это надеяться.

Он продолжил отбирать вещи, что возьмёт с собой в дорогу, после обозрел получившуюся кучу, и безжалостно уполовинил её. А потом — ещё раз. Двигаться они будут налегке, тащить с собой тюки одежды не будет ни возможности, ни смысла. А оставленное здесь заберут слуги господина Тайко, когда он отправится на родину морем.

Ух, чего им стоило уговорить обоих послов именно на такой план, гм, эвакуации! Настойчивость и холодный расчёт, здравые аргументы и даже, немного, шантаж, но Алан добился своего!

Хотя и было в его речах несколько моментов, которые наводили на размышления. Алан настойчиво требовал, чтобы Амарими направился с ним, и несколько раз разговаривал с госпожой Осами и господином Инари наедине, что-то горячо обсуждая. Алана что-то тревожило, но он пока молчал об этом, раззадоривая любопытство младшего принца. Оставалось только смириться и ждать.

И собираться в дорогу. Завтра, уже завтра на рассвете они тайно покинут Посольство, чтобы присоединиться к сопровождающему гонцов отряду. Слиться с ним, затеряться, и отправится домой, на юг, вместе с кипой депеш, писем, и другой документации, что регулярно доставляют таким способом в столицу Благословенной Империи.

— Всё! — Амарими наконец удовлетворился результатом утрамбовывания вещей в мешок, и принялся складывать остальное обратно, в сундуки. Шоуки обернулся от окна, в стекле которого разглядывал своё отражение, и удовлетворённо кивнул. Первую попытку собрать вещи он раскритиковал в пух и прах, и дал пару ценных наставлений, потряхивая своим полупустым мешком для примера.

Надо сказать, когда в бинтах отпала необходимость, оказалось, что заработанный шрам, почти горизонтально прочерчивающий щёку под самой скулой и даже надрезавший ухо, заметно прибавил Шоуки возраста и важности. Так что мнение его казалось ещё более веским, чем прежде. Но всё равно было заметно, что он переживает по поводу испорченного лица.

— Можно идти, — кивнул Шоуки. — Он вернулся, и слуги уже принесли чай и закуски.

Амарими повеселел, и подхватив тёплый плащ, накинул его на плечи. У Алана был тяжёлый разговор с господами послами. О том, что тот получил новое имя, они были поставлены в известность уже по факту, и вряд ли были довольны таким поворотом событий.

— Ну?! — улыбнулся Амарими, влетев в комнату будущего Императора, и правда увидев на низком столике чайный набор и поднос с закусками.

— Представился! — усмехнулся Алан, жестом приглашая гостей присаживаться. — Это было довольно забавно. Но, кажется, уменьшило их сомнения в правильности принятого решения.

— Естественно, — кивнул Амарими, привычно взявшись за чайник и чашки. — Подчеркнул свою самостоятельность и серьёзность намерений. А, “сокол северных ветров”?

— Твой брат знает толк в именах юга, — Шоуки чуть усмехнулся, с лёгким поклоном принимая наполненную чайную чашку.

— Хм? — Алан, чуть склонил голову на бок. — Я чего-то не знаю?

— Он тебе не сказал? — удивился Амарими, отставляя чайник в сторону. — Это из одной старинной легенды — когда нестерпимый зной опустился на земли и источники ушли вглубь или пересохли, сокол северных ветров распростёр крылья над обоими континентами, пригнав полные дождя тучи на юг, и летнее тепло на север. Так объясняли когда-то смену времён года.

— Мнда, — Алан неловко поскрёб щёку пальцем. — Символично вышло. Может даже слишком.

— Ну всегда можно сказать, что имя пишется как “водоросль выброшенная на берег”, — прищурившись заметил Шоуки. Амарими прыснул, едва не расплескав чай, Алан фыркнул, но вроде не обиделся. Заметил только с усмешкой:

— Не ожидал что в тебе найдётся место злопамятности!

— Злопамятность? Нет, что вы, то что у мен хорошая память ещё не значит…

Шоуки замер вдруг, будто к чему то прислушиваясь, затем сложил пальцы в знак, требующий тишины, и спустя полминуты заговорил, намеренно повышая голос:

— И всё же я крайне опечален тем, что мне так и не довелось попробовать те странные варёные булочки, что вы с таким удовольствием обсуждаете! Я по-прежнему считаю этот рецепт крайне глупым, но загадка их вкуса, столь исключительного по вашим словам…

Двери распахнулись, и помещение затопило духовной силой, полной столь ярких и противоречивых чувств, что Амарими икнул, а Алан едва не выронил чайную чашку. Госпожа Шиинна прожгла молодого карита взглядом, в пару шагов подошла к столику, и ухватив Шоуки за ворот выволокла его прочь, легко, будто нашкодившего щенка.

Дверь захлопнулась за ними.

Амарими сложил руки на груди в молитвенном жесте.

— А?.. — невнятно выдохнул Алан, указывая на дверь.

— О великие Предки, взирающие на нас с высоты Нефритовых Чертогов! Проявите сострадание к непутёвому отроку своему! Позвольте нам увидеть его завтра живым, в здравом уме, и хотя бы не очень мятым! Заклинаю вас умалить ярость этой достойной женщины и притушить страсти обуревающие её душу! — проникновенно воззвал младший принц, не очень, впрочем, веря, что его друга пощадят…