Владимир Журавлёв - Неудачная реинкарнация

И растерянные девчонки вдруг поняли, что вот это все — всерьёз! Ещё бы не понять! Искусство — великая сила!..

Он остановился и угрюмо замолчал. Каким же идиотом он тогда был! И не исправить, не вернуть! И в классе чего-то тишина гробовая…

— Идите, ребята, — устало сказал он. — Все, урок закончен. А? Возжелали научиться? Ну… как знаете. Тогда к следующему занятию — с нотными тетрадями. А то знаю я вашу дырявую память, сам такой…

— Так… звонка же не было! — заикнулась Олеся Михеевна.

— Ну и что? Пара минут до звонка. Они тихо пройдут до раздевалки — и не станут толкаться с малышнёй в очереди. Не к лицу взрослым, по сути, людям толкаться у раздевалки с малышнёй и ругаться за первоочередность. Не человечно как-то. Не так ли?

— На следующем занятии осваиваем балладу? — с надеждой спросила Эвелина.

Музыкальное образование, понятно. Ей это действительно интересно. Хорошая она девочка, оказывается…

— А что же ещё? — буркнул он. — Распоемся, разомнёмся — и вперёд, к вечной славе!

— Угу…

В тишине опустевшего класса он обернулся к скромно сидящей с аккордеоном на коленях учительнице. Надо было как-то извиняться за сорванный урок.

— Ну и что, что у тебя они не шумели? — безрадостно сказала она. — Зато ты сам шумел — на другом этаже слышно! И… урок не по плану провёл! Ни опросов, ни оценок, ни творческих заданий… И вообще не по программе! И дешёвую популярность зарабатываешь, с урока раньше отпускаешь! А они сейчас школу разнесут, а везде уроки! И… а чего ты молчишь?

А что он должен был сказать? Сколько раз уже он слышал подобные обвинения в самых разных мирах! И никого нигде особенно не волновали его объяснения, а волновало только, как бы побольнее уязвить, уличить в непрофессионализме… Что ж, он готов пройти этот путь до конца ещё раз. Ха, непрофессионализм! Да традиции именно через искусство и передаются лучше всего! И там же, кстати, и зарождаются… Но кто бы чего понимал на Земле в функциональных особенностях традиций! Здесь и науки соответствующей нет!

— Ой… а как? — вдруг беспомощно спросила Олеся Михеевна. — А как следующее занятие вести? Я же не очень-то в музыкальном строе речи… первый раз слышу…

— Распевка, — напомнил он. — Нотная грамота. Основы, в общем. А потом я подойду, не беспокойся.

— Ага! — жалобно сказала девушка. — А баллада? Я же мелодии не запомнила!

— Да напою я…

— И там слова есть странные!

— И переведу…

— А голоса где такие взять?!

— Все сделаем, — терпеливо сказал он. — Диапазоны сузим. Фиоритуры уберём нафиг. Танцы упростим, как для калек. И всё будет в шоколаде. Ты не бойся.

— Ага! — сказала Олеся Михеевна. — А они опять шуметь станут…

— Успокою! И упокою! Я ли не психолог-модератор?!

— А вот…

А он смотрел на неё и чётко понимал, что вот этой миниатюрной куколке никакие курсы психологов-модераторов не нужны: она и так превосходно манипулирует, на одной интуиции!

Она осторожно высвободилась из ремней аккордеона, встала и подошла по своей странной привычке вплотную.

— Я заметила, — тихо сказала она, — что ты не просто много знаешь и умеешь. Ты же… знаешь больше, чем взрослый? Больше, чем доступно человеку, да? И у меня уже возник вопрос! А… ты, собственно, кто?

Что ж, это случалось время от времени. Иногда близкие знакомые задавали этот вопрос. Ну, у него было испытанное средство: он говорил правду, на него жутко сердились за вранье и отвязывались.

— Я бессмертный, — сообщил он, подумав для приличия.

— Ух ты! — восхитилась Олеся Михеевна, поверив сразу и бесповоротно. — Классно!

— И ещё я живу в разных мирах… одновременно, — неуверенно продолжил он.

— Класс!!!

Он почувствовал себя полным идиотом и зачем-то взялся оправдываться:

— Но я действительно бессмертный! Хотя, конечно, умираю, как и все, и даже чаще и быстрее, если честно…

Юная учительница легко приложила пальчики к его губам, и он послушно замолчал.

— Вовчик, ты не говори больше ничего! — попросила она умоляюще. — Давай я сначала свыкнусь с тем, что уже услышала, ага? У меня и так каша в голове! Я вообще рядом с тобой чувствую себя почему-то полной дурой!

И тут скрипнула дверь. Они испуганно оглянулись: в дверях стоял Валух и круглыми от изумления глазами смотрел, где именно находятся музыкальные пальчики учительницы!

Олеся Михеевна покраснела и спрятала руки за спину.

— Блин… — обречённо сказал он.

— Вован, ты, конечно, супер и все такое, но… выдь в коридор на айн момент? — заторопился Валух.

В коридоре сидел на подоконнике бледный Волуев. И дружки его толклись не то чтобы совсем рядом, но неподалёку.

— Это… — сказал непривычно смущённый Валух. — Ты как-то жёстко с Волом… совсем… ну, может, он чего не понял, ты погорячился, ага? Как-то бы вам… это…

— Замяли, — согласился он недоверчиво. — Вол — нормальный парень, было и прошло… ну, а тебе-то чего?

— Да я… — совсем сбился толстяк. — Короче, ребята тебе благодарны, вот! Если б не ты, нас бы старший Типун всех на запчасти разобрал!

— А я при чём? — не понял он.

— Так… это… что, при свидетелях говорить?! Ну… старший Типун же со скалы тогда сорвался — и в реку… и всё…

За спиной охнули. Он стремительно развернулся — и уткнулся взглядом в испуганные глаза учительницы.

— Я же тебя провожал! — сказал он ей сердито. — Всё время рядом был! Не помнишь, что ли?!

Прекрасная йоха впала в опасную задумчивость.

— Не помню! — шёпотом призналась она наконец. — Но скажу, если надо!

Валух уважительно присвистнул, пожал ей руку и убрался, так сказать, от греха подальше. Волуев неохотно кивнул и тоже не стал задерживаться. И дружки его свалили с явным облегчением. Ещё бы — нарвались по дури на убийцу-маньяка, блин!

— Ты представляешь, что сейчас сотворила? — спросил он безнадёжно.

— Алиби? — предположила она.

— Легенду! — рявкнул он. — Но это такая легенда, за которую меня в гуолы закуют! Давал же зарок не работать с женщинами! Аийя-сакре-мёрд…

— Вот же сакре-мёрд! — возмутились эльфы. — Мы же не ждали нападения с перевала!

— Хист, мы тебя для чего в заговор позвали?! Почему не укоротил своего подвизиря?

— Да он его боится, наверно!

— У него весь спецназ под рукой, а он все на эльфов оглядывается! А нам же некогда!

— Нас Знобинька на день рождения зазывала… снова!

— Так! — сказал Хист, пресекая сползание разговора в излюбленную для эльфов тему. — Мне вестовой нужен для подробного доклада, так что…

— Вестовой ему нужен, а эльфы так уже нет! — машинально огрызнулись эльфы и привычно попрятались по женским спальням.

Синеглазые по странной прихоти старались излишне не афишировать своё присутствие в деревне — и это им удавалось! Блицштурм, к примеру, до сих пор кое-чего не знал — хотя тот же Хайло эльфов каждый вечер гонял со двора.

— Эпсар Дарц, при исполнении! — сухо представился посланник блицштурма и покосился на заинтересованно примолкшее семейство Колы Гончара.

Особенно — на юных дочек хозяина.

— Мы тебя внимательно слушаем, — напомнил Хист.

— Сюда движется столичный резерв, — сообщил эпсар. — Весь.

— Курсанты офицерского училища?! — удивился Хист.

— Весь резерв, командир. Весь. Офицерское училище. Оба крыла высших полицейских курсов. Сводный отряд снайперов с группой силового прикрытия. Ну и… сама императорская гвардия, «Бессмертные щитоносцы». Мы им там завал устроили, но они его скоро разберут. И у них приказ снести здесь все. И всех. И «Щитоносцы» почему-то не сомневаются, что запросто это сделают. Если честно, командир, то мы тоже не сомневаемся!

— Слушай, Дарц, а чего они на нас все взъелись? — озадаченно потёр голову Хист. — Подумаешь, кучка сепаратистов! Империя большая, от неё не убудет, поди… Да «Щитоносцы» со времён Чёрного Топора не выходили из столицы!

— В столице полагают, у нас объявился внебрачный наследник престола — который претендует на трон, — бесстрастно сказал офицер.

Хист поперхнулся очередным ругательством.

— Командир, но ты же сам заявил, что у тебя спецмиссия! — удивился эпсар. — И подчинил себе все три силовые структуры: армию, полицию и спецназ! А ведь это только и исключительно прерогатива принца правящего дома! Командир, вот ты сам себя выдал, а теперь почему-то надеешься, что на тебя не станут обращать внимания! Да мы в блицштурме вообще заключаем пари на дату, когда тебя грохнут! А ты все живёшь почему-то! И пограничный легион тебе не помеха, и агентов императора каждую ночь по кустам закапываешь…

Хист ошалело потряс головой. Похоже, он как-то… приотстал от событий.

— Так что: каковы будут приказы, принц? — твёрдо закончил эпсар.