Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны

— Положим, царствовать бы ему никто не позволил, — холодно усмехнулась радость Иллиара. — Но перекос в сторону Темных был бы очевиден.

— Не факт, — покачал головой Светлый Лорд дядька Постал Иирун Ре. — Возможно, темные схватились бы между собой, чтобы не допустить возвышения дядьки Унораса. В этом случае, перевес был бы на нашей стороне, потому как междоусобица ослабила бы Темных.

— Мне кажется, коллеги, вы упускаете из вида самый важный момент, — вступил в разговор Светлый Лорд дядька Колорн Ретал Роу. — Что стало с неудавшимся артефактом? Да, всем нам известно, что ритуал провалился, но почему-то никто не обращает внимания на то, что расход паверы в немыслимых, прошу заметить, количествах не привел к выбросу энергии вовне. Между прочим, не только башня дядьки Унораса, весь город должно было перемолоть в пыль. У нас же на выходе ничего нет. Воля ваша, друзья мои, но ничто бесследно не исчезает, тем более павера.

— Ты предполагаешь, что дядька Унорас нас провел? — немедленно встревожился дядька Ранвил. — Создал артефакт, замел следы и сбежал из башни? И зачем это ему?

— Что он не сумел создать артефакт Мощи, это очевидно, — покачал головой дядька Колорн. — Вопрос в другом — куда девалась обломная куча паверы? Что именно получилось на выходе? Всем нам надо приложить усилия, чтобы это разузнать, и поскорее, Темные не будут сидеть сложа руки, уверяю вас.

— Я займусь этим, — очаровательно улыбнулась Светлая Леди, но дядька Колорн неожиданно резко оборвал ее:

— Нет. Мы все займемся этим, и срочно. Поверьте моему чутью, сейчас этот вопрос наиважнейший.

Ему поверили. Да и как не поверить — Светлый Лорд, не ученик какой.

— Уважаемые, э, дядьки, — начал свою речь Темный Лорд Гаврон Уттук Кут. — Будем откровенны — мерзавца, э, Унораса мы упустили. Отчаиваться, разумеется, не стоит, Светлые нипочем не дадут ему, э, уйти, претендент на престол Повелителя для них куда страшнее, чем для нас. А цепкости и хватке, э, Светлых нам остается только завидовать. С таким изощренным коварством, э, найти брешь в защите Высшего чаруна — только завидовать и остается. А ведь радость Иллиара считается среди них самой слабой!

— Мы всегда недооцениваем Светлых, — согласно кивнул Темный Лорд дядька Ренн Кибл Рунуну. — А они умело этим пользуются. Не знаю, обратил ли кто внимание, но неудача дядьки Унораса — это большая победа Светлых. Мы потеряли сильнейшего из своих коллег, утратив тем самым свое преимущество. Мы вынуждены перейти от атаки к защите — впервые за последние сорок лет.

— И все из-за ритуала мерзавца, э, Унораса, — вставил свое слово дядька Гаврон.

— Будем откровенны, уважаемые дядьки, — усмехнулся Темный Лорд Ренн. — Любой из нас поступил бы также, имей он такие же шансы, как Унорас. Трон Повелителя слишком сильное искушение для любого из нас. Мир заждался Темного Властелина — это же очевидно, дядьки мои!

— И ты, естественно, примеряешь себя на эту роль? — немедленно окрысился Темный Лорд, дядька Темногор Россоль Лос.

— А ты кого примеряешь? — не растерялся дядька Ренн, и оппонент немедленно скис.

— Что необходимо в первую очередь, — вмешался в спор Темный Лорд Ларабн Горед Друкх. — Это разобраться с ритуалом. Что произошло, почему, куда делась вся задействованная павера? Это ведь не шутки, дядьки мои, такое количество мощи неведомо куда вбухать! И главное — где результат? Если б на месте города мы узрели воронку, все было ясно и понятно. То, что мы имеем сейчас, не может не настораживать. Претендент на престол Повелителя в бегах, Светлые активизировались, башня дядьки Унораса буквально блокирована. Боюсь. Дядьки мои, если мы и дальше будем продолжать в том же духе, останемся с пустой тарелкой.

— А то и вовсе с осколками, — поддакнул дядька Гаврон.

В это утро у дядьки Ревана, рыбака, все буквально валилось из рук. Улов не просто оставлял желать лучшего, сети вообще остались пустыми. Мало того, в одной из них зияла немалая дыра, должно быть, зацепилась за что-то на дне. Не лучшее начало нового дня, но именно, что начало. Дядька Реван в таких случаях забрасывал сети повторно, в этот же раз от этого пришлось отказаться, потому как лодка не вовремя дала течь. Вот так, ни с того, ни с сего. Где-то незаметно разошлись плохо просмоленные доски, такое порой случается, и не с одним дядькой Реваном. Если разобраться, дело вполне себе житейское, обидно, что на один день все наложилось, это да, а так — и не такое случается.

Разобиженный на весь белый свет рыбак вытащил лодку на берег, купил на пару медяков горлодера у старой Бульхи и побрел домой, кляня свою судьбу так, как умеют только рыбаки да моряки — незлобливо и с достоинством. Хотелось ему одного — чтобы его весь этот козлом драный мир оставил в покое. Не так уж и много, верно? Но и этого незадачливому рыбаку не дали. Дома пришлось ругаться с женой как по поводу мизерного улова, так и насчет горлодера. На шум скандала прибежали дети — все пятеро, у старшей на руках вальяжный белый котяра. Хотел дядька Реван отобрать паршивца да на улицу, где ему самое место, пинком вышибить, но жена увильнуть от скандала не дала. И зря, между прочим. Поступи дядька Реван, как собирался, наглая морда не налила бы в углу убогого жилища и не стянула одну из последних рыбин. А так даже проучить паршивца не вышло — сиганул в открытое окно с рыбиной в зубах да и был таков.

Дядька Реван швырнул вдогонку рваный сапог, забрал бутыль с горлодером и пошел к соседу жаловаться на жизнь.

Вот не понимаю я этих людей, разве ж можно в таком месте селиться? Неужто не чувствуют, что страшная-серая-тень прямиком за стенкой живет? По ночам проходит сквозь стенку и сосет из бедных людей удачу. А люди-то неплохие, не то, что прежний хозяин, собака такая, чуть не убил, хорошо, успел сбежать.

Что б вы без меня делали, несчастные! Но не бойтесь, я вас в обиду не дам. Сейчас этот уголок окроплю, страшная-серая-тень войти не сможет. Не навечно, но пока запах не выветрится, путь ей сюда заказан. А запах у меня — что надо, держаться будет долго.

И пойду я отсюда. Не мой здесь дом, и люди не мои. Вот рыбку возьму и пойду, пока благодарить не стали, а то у людей благодарности странные такие, вон уже и сапоги полетели… к дождю, наверное.

Барон Кусси, дядька Ферлас прогуливался по набережной, держа на поводке собаку — знаменитого тьенского волкодава, которого собирался показать своему приятелю, барону Крею. Приятель запаздывал, дядька Ферлас откровенно скучал, тщетно пытаясь развлечь себя киданием камешков в море. Время шло, барона не было, и дядька Ферлас уже подумывал, не пойти ли ему домой, как волкодав неожиданно зарычал и сделал стойку.