Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны

Ножом с красной рукоятью, самым острым из трех, грубо вырезал из рябины тотем Змия (можно было из березы, но она тверже), вкопал его в землю.

Начертил вокруг него прямо на земле ножом с белой рукоятью священный круг, зажег первый огонь, капнул в него из плошки. Огонь поперхнулся дымом, хвост указал на юго-восток. Второй огонь разгораться никак не хотел, что-то я делал не правильно. Поэтому повторил все действия снова, на этот раз получилось. Пламя с оглушительным треском облизало тотем, заставив вздрогнуть дядьку Хреногора. Довольно кивнул, замерил высоту столба пламени по закопченному следу. Третий огонь превратил тотем в уголь прежде, чем погаснуть, чего я и добивался. У нас с Хреногором на руках оказался указующий уголек, который не даст сбиться с дороги.

— Логово Змия, — весомо сказал я. — На юго-востоке, долях в сорока отсюда.

— Недалеко, — обрадовался богатырь. — Я уж думал, за тридевять земель утащил, гад окаянный. А где у нас этот… юго-восток?

— Вон там, — показал я пальцем. Лицо Хреногора огорченно вытянулось.

— Там же бугор! Может, ты чего спутал, ведун?

— Куда дым указывал, видел?

— Видел, — сознался богатырь сокрушенно. — Твоя правда. Неужто забугорный Змий к нам паскудничать прилетал? Это же самая настоящая диверсия! И как же теперь быть? Я ж богатырь княжий, мне туда только с посольством можно!

Я равнодушно пожал плечами. Дядьку Хреногора понять можно, там лазутчиком сочтут, здесь — предателем… незавидная участь. Там шпионов вешают, здесь предателей… хм, тоже вешают, надо же, какое трогательное единодушие!

— Оставь щит, — посоветовал отчаявшемуся богатырю. — А сам представишься моим телохранителем. Тебя и не опознают.

— А свои?

— А своим мы не скажем, — успокоил я его.

— В нашем княжестве всего восемь богатырей, — отчеканил дядька Хреногор, глядя мне прямо в глаза. — И такого вот роста, как ты понимаешь, я один. Ты всерьез считаешь, ведун, что соседям это не известно?

Вот тут он меня уел. Ясное дело, ни рост свой, ни выправку воинскую скрыть не получится. А значит, не нужно и пытаться, сказать правду — и дело с концом.

— Пожалуй, — согласился Хреногор. — Скажу, на подвиги еду, не смогут не поверить. Что я князю-батюшке скажу, вот о чем думы мои.

— А князю письмо напиши, — осенило меня. — И с птицей лесной отправим! Птаху беру на себя, это дело не хитрое, есть у меня одна зачарованная.

— Я писать не умею, — тяжело вздохнул богатырь.

Ладно, это дело поправимое, уж аз от буки как-нибудь отличу. Ведун я, в конце концов, или нет?

Только вот, все бы хорошо, но ни единого пера найти я так и не смог. Бронзовую чернильницу таки сумел обнаружить, а вот перья — ну ни в какую.

— Поправимая беда, — просиял богатырь, услышав о загвоздке. — Да я тебе любую птицу подстрелю, хочешь — синицу в руке, а хочешь — журавля в небе. Я мигом, одна нога здесь, другая там.

— Моя бабуля тоже так говорила, — мрачно сказал я. — Пока ногу не сломала. Костяной ногой прозвали, слыхал может?

Богатырь неуверенно кивнул, заткнулся и исчез в кустах. Я вытащил из ножен меч, оставленный Змием, сделал несколько атакующих движений. Змий одноглавый, значит, не тот с которым я договор заключал. Вот и хорошо, а то некрасиво бы получилось. Хреногор его на клочки порвет, даже объяснений не спросит. А ведь видно, что похищение заказали, как потом девку искать, если богатырь Змия прибьет?

Мысль, что может и наоборот случиться, мне и в голову не пришла. Ведь с Хреногором я буду, как же нам не победить?

Легок на помине, богатырь появился на поляне с убитой уткой в руке. Да, перьев теперь — завались, только птицу придется заговаривать новую. Воистину, если хочешь провалить какое-нибудь верное дело, попроси богатыря помочь.

Зачаровать птицу на полет, между прочим, не так-то просто, и не так уж быстро. Изо всех сил стараясь не проклинать незадачливого Хреногора (проклятья мне лучше всего даются), начинаю дело сначала — подманить птицу, поймать в силок, спеленать, капнуть в раздвинутый клюв своей кровью, произнося древний наговор, а затем сидеть несколько часов, пристально глядя ей в глаза, чтобы установить внутреннюю связь. Потом слушаю путанные объяснения богатыря, как до столицы добраться, представляю себе дорогу с высоты птичьего полета и передаю совершенно охреневшей вороне куда лететь, кому вручать письмо. Попутно ловлю ее мнение о людях вообще и о себе в частности. Хм… а я-то, наивный парень, полагал, что птицы гадят нам на головы случайно…

Наконец, измученная ворона пустилась в путь, я, обессиленный, подсел к костру. Дядька Хреногор невозмутимо жарил на вертеле утку-неудачницу.

— Будешь? — радушно предложил он, кивнув на добычу. Есть, сказать по правде, не хотелось совсем, до того вымотался, но богатыри два раза не предлагают. Откажусь — сожрет в одно лицо, даже костей не оставит.

— Давай, — сказал вяло, протягивая руку. Хреногор ломает тушку пополам, протягивает мне половину, скрывая улыбку. Можно подумать, он первый богатырь, которого я вижу, и уловок их не знаю. Ладони у витязей в такие мозоли сбиты, что угли руками загребать могут. Что и демонстрируют периодически молодым ведунам с целью утвердить свое превосходство. Однако и у ведунов свои уловки есть…

С благодарностью кивнул богатырю, взял половинку птицы и спокойно принялся за еду, наблюдая, как удивленно вытягивается его лицо.

Забыл дядька Хреногор или внимания не обратил, а ведь я специальный наговор как раз на ладони делал, чтобы уголек указующий в руки взять.

— Силен, — уважительно покачал головой богатырь. — Ну, а ковш зелена вина махом выпить сумеешь?

Это они так наливку зовут. Почему зелено и почему вино — не понимаю. Ну, не в человеческих силах столько выпить, чтоб наливка зеленой показалась!

— А ты завтра весь день похмельным в седле провести желаешь? — поинтересовался я в ответ. Хреногор мучительно задумался. А вот нечего ведуна на «слабо» пытаться взять.

— Тогда спать? — неуверенно предложил он.

— Угу, — ответил я и, достав из сумки бабкину печь, завалился спать. Как говориться, утро вечера светлее. Паршивый какой-то день выдался, может, завтрашний получше будет?

Мудрость приходит с опытом. Много позже я понял, что прожил не свой день. А у богатырей они все такие, с чего это я, интересно, посчитал, что завтра будет лучше?

Глава 2

— Стало быть, дядьку Унораса мы упустили, — задумчиво произнес Светлый Лорд дядька Ранвил Экоро Тум. — Что же, остается только надеяться на Темных коллег, у них не принято прощать неудачи. В дрожь бросает от одной мысли, что в мире сейчас мог царствовать Темный Властелин!