Светлана Сата - Кошки-мышки

Старосту Мари упросила одолжить свободную от работ в поле лошадь, клятвенно пообещав оставить ее в городе под присмотром того же Марка. Уговорам особенно помогло небольшое количество листьев питты, крепкий настой которых расслаблял не хуже нескольких кружек пива, но без головной боли наутро. Из-за экономии времени хозяйке пришлось ехать верхом и она опять надела привычные ей раньше штаны. Деревенских чуть инфаркт не хватил.

На следующий день мы имели счастье лицезреть Марка, и Мари, с трудом отбившись от его настойчивых приглашений зайти в гости к старушке-матери, оставила у него одолженную лошадь, пообещав, что скоро за ней кто-нибудь придет из деревни.

Ярмарка прошла только недавно, и купить новую лошадь нам в городке было особо негде. Пришлось хозяйке обратиться к местному трактирщику, который и продал нам невысокую серую лошадку смирного нрава, содрав с нас втридорога. Где трактирщик взял эту лошадь, Мари предпочитала не задумываться, потому что, скорее всего, она пошла в счет оплаты какого-нибудь незадачливого путника, оказавшегося без денег в наших краях.

За всеми этими хлопотами незаметно пролетело полдня, но моя подопечная не захотела ждать до завтра и мы отправились по восточной дороге по направлению к Саласу, соседнему городу. Ночевать пришлось под открытым небом, свернув с дороги в лес, чтобы не встретиться с лихими людьми. А от диких зверей и я неплохо могла защитить. Обежав место нашей стоянки, я как следует потерлась о деревья и кусты, оставив предупреждающий запах. Теперь, если бы какой-нибудь хищник захотел навестить нас ночью, запах бы предупредил его, что впереди куда более страшное существо, с которым лучше не связываться. Вернувшись к хозяйке, я устроилась у нее под боком, сообщив, что можно не волноваться. Слушая равномерное дыхание заснувшей подопечной, я постепенно задремала и сама, правда, не позволяя сознанию скользнуть в глубокий сон, следя за местностью. Здешняя нечисть, хоть и была в большинстве своем не очень опасной, однако если бы напала внезапно, могла стать серьезной проблемой.

На следующее утро, мы продолжили путь. Мари была явно не выспавшейся, сказывалась ночь, проведенная на твердой земле. Глядя на ее хмурое лицо, я не смогла сдержать усмешки. К хорошему все же быстро привыкаешь, всего два года назад походная жизнь была для нас нормой.

Глава 4

Когда я родилась, моей хозяйке было около пяти лет. "Связь" устроена таким образом, что при рождении очередной шариссы она находит ближайшего к ней айкира, не имеющего хранителя. Просто, но достаточно эффективно. Окончательно "связь" крепла в первые годы после личной встречи подопечного и шариссы и оставалась до конца жизни последней. В большинстве случаев айкир был способен пережить гибель партнера по связке, хоть и с тяжелыми последствиями для психики, но шарисса при гибели хозяина никогда не выживала. Фактически, при взрослении мы выстраивали свою ауру в полной зависимости от айкир, подстраиваясь под их конкретные нужды и вплетая жизненные нити подопечных в свои собственные.

У меня было еще две сестры, хотя могло быть и больше — шарисс рождается ровно столько, сколько нужно. Забавно, но так как создавали нас в спешке в условиях Великой Охоты, что-то у айкир пошло не так, среди первых шарисс были только женские особи. И быть бы нам бесперспективным проектом, если бы не один непредусмотренный айкирами побочный эффект. Мы смогли давать полноценное потомство со всеми закрепленными качествами и от обычных кошачьих. Видимо сказалось то, что, создавая нас, айкиры взяли за основу изменений именно кошек, извечных спутников людей. В то же время моя родовая линия хранит память и о подобных экспериментах с собаками, но они оказались слишком зависимыми от партнера и играли в связке изначально подчиненную роль. Айкирам же нужна была в первую очередь способность принимать самостоятельные решения, чтобы подстраховать в случае непредвиденных ситуаций, когда они сами не смогут по какой-то причине адекватно реагировать на экстренные обстоятельства. Теперь уже совершенно точно шариссы всегда будут ходить в кошачьей форме, так как все технологии времен до Покушения были давно утрачены. Хотя в лесах все еще встречаются одичавшие потомки давних экспериментов, которых люди не глядя причислили к нечисти.

Как только я почувствовала, что моих сил достаточно на длительное путешествие, поспешила к подопечной, подгоняемая зовом "связи". Мари тогда жила со своей матерью в небольшой деревне. Следующие пять лет я могу без преувеличения назвать самыми счастливыми в нашей жизни. Мари была ласковым ребенком и, таскаясь со мной как с игрушкой, она, тем не менее, никогда сознательно не причиняла мне боли в своих играх.

Мать Мари, Аллия, как и большинство женщин айкир, нашла свое место среди людей в качестве квалифицированной травницы, запись о ней была по всем правилам занесена в Табель Профессий местного "ведущего" города. Все растения едва заметно фонили магией, впитывая ее вместе с водой из почвы. Айкиры были способны чувствовать небольшие изменения в этом фоне, зависящие от свойств растения. Мужчины часто становились аптекарями и приготовленные ими снадобья считались одними из лучших. По закону ни травницы, ни аптекари не имели права лечить людей. Травницы занимались исключительно сбором и обработкой лекарственных растений, часто подолгу путешествуя в поисках новых трав, лишь иногда оседая на несколько лет в каком-нибудь населенном пункте. В принципе любой айкир мог бы успешно освоить профессию лекаря, но никто из них ни за что бы не согласился на слишком тесное общение с людьми, а лекарство подразумевает это изначально.

Лисата, шарисса Аллии, не принадлежала к моему роду, и мы подолгу могли обмениваться памятью наших родовых ветвей. И хотя она была старше меня, особого значения это не имело, так как первые шариссы появились примерно в одно время, и фактически наша память была одного возраста, отличался лишь жизненный опыт.

К сожалению, по прошествии пяти лет тихая жизнь закончилась в одночасье. В деревню пришло моровое поветрие, забравшее жизнь самых маленьких детей и стариков. Не осталось ни одного двора, в котором бы не оплакивали потерю. Мари тогда вместе с матерью ездила на неделю в город, той надо было обновить запись в Табеле Профессий и получить некоторые редкие травы от проезжавшей мимо знакомой травницы. Когда Аллия вернулась, было уже поздно, болезнь действовала стремительно и забрала свою жатву буквально за несколько дней. Горе делает людей слепыми и глухими. То, что травница уехала накануне болезни, что она забрала с собой свою маленькую дочь, которая непременно бы заболела, останься в деревне, и общее желание найти хоть кого-нибудь виноватого, все это заставило деревенских взяться за топоры и вилы. И хотя времена бесконтрольной охоты на ведьм, устроенной Инквизицией, уже давно прошли, это не помешало им обвинить травницу в наведении порчи и тут же устроить показательную казнь.