Сергей Афанасьев - Кадавр

С трудом пробираясь среди всех этих покосившихся стремянок, носилок, сломанных лопат и облезлых веников, запачканных известью и цементом, он выискивал в холле отпечатки женских босоножек. Но толстый слой мусора совершенно скрывал какие-либо следы, и куда она пошла было абсолютно непонятно.

Отчаявшись в своих поисках, он остановился в нерешительности — в какой из коридоров ему пойти? Выбрал наугад — уходящий вправо. Осторожно заглянул за угол, ожидая увидеть там что-то необычное.

Все тот же строительный мусор, заляпанные известью окна и многолетняя пыль.

И гардероб. Длинные ряды вешалок уходили вправо и влево, теряясь где-то вдали. Сплошь забитый одеждой, он скорее напоминал театральный склад — до того разнообразной она была. Шубы висели вперемежку со старинными камзолами, а пальто — с гвардейскими мундирами.

В первых рядах он вдруг заметил знакомый полиэтиленовый дождевик — свой собственный. С него еще капала вода.

— Эйджер! — снова крикнул он, впрочем, без всякой уже надежды.

По-прежнему тишина в ответ.

Игорь нашел рядышком свободный крючок. Повесил свой мокрый плащ, взяв зачем-то полуистертый тяжелый номерок с готическими цифрами, сунул его в карман и пошел вдоль вешалок, прямо по коридору, невольно рассматривая висящую одежду.

Какое-то время он блуждал в захламленных коридорах первого этажа, заглядывая во все углы. Вскоре он вышел к лестнице. Ступеньки вели как вверх, так и вниз, в подвал. Справа и слева мусор был особенно плотно навален. И Игорь, справедливо решив, что девушка в коротком платье и босоножках вряд ли полезет через эти горы, и уж тем более — спустится вниз в кромешную темноту и сырость, поднялся по лестнице на второй этаж.

Здесь уже было гораздо чище. Мусора, по крайней мере, не было и в помине, а на полу кое где были даже расстелены ковровые дорожки приятной расцветки и имеющие свежевычищенный вид. Наверное, их, скорее всего, еще не успели убрать, подумал он и посмотрел на свои ботинки, выпачканные в штукатурке. Тщательно их вытер о какую-то тряпку. После чего он осторожно продолжил свой путь.

Было очень тихо и звук шагов тонул в дорожке. Пыли уже нигде не было видно. А на стенах, в старых замысловатых канделябрах, странным электрическим огнем, горели восковые белые свечи.

— Эйджер! — снова, на всякий случай крикнул он, безрезультатно дергая за ручки все встреченные им на своем пути двери.

По-прежнему тихо.

Впрочем, пустующим этот замок все-таки назвать было нельзя.

Вдруг впереди по правой стороне неожиданно скрипнула и приоткрылась дверь. Выглянуло чье-то лицо. Внимательно его осмотрело и снова исчезло. Игорь ясно услышал звук проворачиваемого в замке ключа.

— Постойте! — крикнул он подбегая. — Вы не видели здесь девушку в голубом платье?!

Но дверь была уже закрыта, и на его стуки никто не реагировал.

Тягучий неприятный скрип отвлек его от призыва к совести таинственных обитателей. Вдали коридора, из-за висящего на стене большого зеленого гобелена, кто-то вышел, непонятный на вид, остановился посередине коридора, пристально глядя на Игоря, явно недовольный устроенным здесь шумом.

— Извините! — крикнул Игорь, оставляя злополучную дверь в покое и устремляясь к новому персонажу. — Можно вас спросить?!

Но темная фигура не стала его дожидаться, и все также поспешно скрылась, свернув в узкий коридорчик.

Игорь пробежал еще несколько десятков метров и остановился, понимая, что здесь в этом лабиринте дверей и мелких ответвлений искать этого незнакомца абсолютно бесполезно. Он вернулся к точке появления темной фигуры, откинул гобелен, обнаружив за ним небольшой низкий полутемный коридор.

Шансы на благополучные поиски прекрасной незнакомки стремительно убывали.

Придерживая старую материю, он с тоской смотрел в полумрак, осознавая, что в этих лабиринтах, пронизывающих замок, поиски могут существенно затянуться, как вдруг громкий звук крыльев заставил его быстро пригнуться. Из темноты с шумом вылетела большая черная птица. Потом еще одна. Игорь отпрянул, непроизвольно прячась в боковом коридорчике, и поражаясь, как в такой тесноте может что-то летать? Да и откуда они здесь? Выпустить бы их на улицу — погибнут ведь, подумал он, и тут же впереди увидел двоих — мужчину и женщину.

Мужчина неторопливо пылесосил ковер. Женщина, стоя на стремянке, протирала развешенные на стенах портреты и стеклянные светильники.

Радуясь этой встрече, Игорь поспешно подошел к трудолюбивой парочке.

— Извините за беспокойство… — торопливо начал он.

Парочка одновременно обернулась, и Игорь вдруг замер на полуслове, поперхнувшись. Слова застряли в горле. У его невольных собеседников лица были как лица, вот только их цвет был больно уж непривычный — мертвенно-сине-бледный. И взгляд такой, что можно остаться заикой.

— Вы не видели здесь девушку в голубом платье? — упавшим голосом все-таки закончил свою фразу Игорь.

Бомжи, что ли, здесь обитают? — подумал он, непроизвольно поежившись.

Мужчина и женщина молчали, странно таращась на него. И Игорю вдруг стало жутковато от этих бессмысленных выпученных глаз, имеющих к тому же ярко выраженный красноватый отлив.

— Извините еще раз, — быстро проговорил он, торопливо проходя мимо и огибая вполне новенький электрический пылесос. Мужчина посторонился.

Поспешно удаляясь, Игорь спиной чувствовал устремленные ему в спину взгляды, от которых по спине энергично бегали мурашки. И, увидев уходящий вправо узкий коридорчик, он с огромным облегчением юркнул в него.

Здесь был тупичок. А на единственной двери красовалась табличка с надписью — «Туалет». Без какого-либо дополнения — мужской это или женский.

И ему тут же нестерпимо захотелось внутрь.

Дверь была не заперта.

Белый кафель, довольно чисто. У умывальника, низко наклонившись, стояла какая-то личность в рабочей спецовке и мятой кепке, энергично умывалась, постоянно отплевываясь.

— Э-э, товарищ, — несмело обратился к нему Игорь.

— Тамбовский волк тебе товарищ, — зло процедила личность, выпрямляясь и сплевывая на пол.

Игорь растерялся.

Личность, демонстративно оглядев Игоря с ног до головы, презрительно хмыкнула, сплюнула ему под ноги, и удалилась, хлопнув дверью.

Игорь все еще глупо смотрел на закрытую дверь, когда в коридоре он вдруг услышал какую-то энергичную возню, сдавленный вскрик, и жуткий спокойный голос.

— Не ты здесь убираешь — не тебе и плеваться, гнида.