Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 5. Путь наверх

- Стррашно, аж жуть! – раздалось сверху.

Неизящно плюхнув свёрток с нашим барахлом в сугроб, Лурраст загородил Тарлимута, широко раскинув крылья.

- Порругались, поррычали, и будет, – добавил он. – Заканчивай прредставление, Хэнги!

"И что теперь?" – поинтересовался Клин. Преобразование гнева в силу очистило его сознание до состояния льдистой режущей ясности. "Если просто убрать потенциал, какой-нибудь умник может попытаться взять реванш. Вон этих умников на восьмой доле[*] сколько".

[* – разметка направлений в мире Больших Равнин формируется последовательным делением круга на шестнадцать равных долей. При этом первой долей считается восточное направление, пятой – южное и так далее. В том случае, если направление указывается не по карте, в полевых условиях, первой долей считается направление, совпадающее с направлением взгляда либо движения. Таким образом, "умники на восьмой доле" находятся по отношению к Устэру позади и чуть справа, примерно "на пяти часах".]

"А ты не убирай потенциал. Передай его мне".

Пару секунд спустя, не позже, нависшая над головами магическая гроза истаяла, не обронив ни единой молнии. Вместо зрячего облака ожившей тьмы меня, Устэра и Лурраста окутал многослойный магический щит. Закончив плетение и оценив его насыщенность, я мысленно присвистнула. Аналог дополнительной "крепостной" защиты, первый уровень! Знатно же нас разозлили, если нам двоим хватило энергии на систему заклятий, которую классическими методами стихийной магии строят командой из шести-десяти старших магистров!

О том, что устройство такого щита даже у сработавшейся команды занимает не менее нескольких часов, можно даже не упоминать. Маги классической школы избегают форм прямого действия. Да и растягивать субъективное время они не могут, бедняги…

- Совсем дрругое дело, – сказал Лурраст, складывая крылья, но и не думая опускаться наземь. – Чем ссорриться из-за всякой еррунды, лучше бы о Порртале порраспрросили. А то забыли о настоящих прроблемах, рровно дети малые…

"Порраспрросить" не вышло. Отойдя от учинённого нами шокирующего действа, Тарлимут замкнулся намертво. Лишь несколькими часами позже Звон получил приказ выступать к месту общего сбора неподалёку от Портала и сообщил об этом приказе нам троим.

Разумеется, мы тут же воспользовались поводом и покинули Воющую цитадель, продолжив путешествие с отрядом Белой Крепости.

- С чего это милейший Тарлимут так на тебя взъелся?

- Так… дела давно минувшие.

- Нет, Эйрас, я серьёзно! Что вы не поделили?

- Если желаешь подробностей, пожалуйста. Командор винит меня в гибели двух команд Стражей… а косвенно, наверно, и в гибели третьей команды чистильщиков – той, последним выжившим членом которой является Гамбит.

- М-да. И что, много народа разделяет его, несомненно, предвзятое и слабо аргументированное мнение?

- А ещё врёшь, будто серьёзен.

- Уж извини, но я не могу без смеха и всерьёз обсуждать возможность того, что ты кого-то сознательно обрекла на смерть. Особенно если речь идёт о людях из твоей команды.

- Не только людях. И не только моей. Но за лестное мнение – спасибо.

- Ай, жена, довела до греха: всю жизнь прожил честным человеком, а как женился – сразу выучился льстить… ну, рассказывай.

- Сам попросил. Первая команда, которую я, по мнению Тарлимута, погубила, ходила под началом некоего Дыбка. Когда я только прибыла для стажировки, меня хотели направить по линии службы поддержки именно к нему. Когда Дыбок меня увидел, он для начала высмеял меня. Мол, да разве вот это – обещанный ему младший магистр-некромант? Да эта хлипкая дева при виде крови рухнет в обморок, да умеет ли она вообще в седле сидеть… ну и далее в том же духе.

- Представляю, как ты его осадила.

- И зря. Осаживать Дыбка я не стала. Новичков везде проверяют на вшивость, и если проверка проходит по форме "стойкость под воздействием ругани непосредственного начальника", то, считай, ещё повезло. Я тогда не вполне отошла от пребывания в стенах достославного Белого университета, где закалялась в таких щёлоках, что лучше не вспоминать. Поэтому предположения Дыбка я с лёгкостью пропустила мимо ушей.

- Так в чём тогда было дело?

- А в том, что под занавес разошедшийся начальник дошёл до откровенного качания прав. Сиди, некромант Игла, в обозе, регулярно подтирай сопельки, а уж если случится чудо несказанное и все остальные маги поддержки, куда более опытные и надёжные, сядут в лужу, мы тебя позовём. Но до того, как позовём – сиди и не чирикай.

- Ага. Понятно… профессиональная гордость взыграла.

- Именно. Пока я получила младшего магистра, на меня вылили столько помоев, что после заявления Дыбка полилось через край. Я в кои-то веки не сдержалась и выдала ему по полной. За светлого мага в составе комиссии по подтверждению ступени, за весёлые дружеские розыгрыши, за… ну, и за его предыдущую двадцатиминутную речь, конечно, тоже.

Устэр хихикнул.

- В общем, если выпарить из моей речи цветистые обороты и все эмоции, я заявила Дыбку, что не ради сидения в обозе приехала на север. И что если ему советы и помощь некроманта без надобности, я лучше буду работать в другой команде. Где мне дадут именно работать, а не чистить котлы в старших помощниках младшего кашевара. И что с таким отношением к специалистам Дыбок в скором времени крупно навернётся, причём потащит в могилу других.

- Ты, кажется, собиралась выпарить цветистые обороты.

- Эвфемизм. Площадную ругань я же не цитировала, верно?

- Это да. И что потом?

- А потом команда Дыбка ушла на дело. Без меня. И половина её Стражей, включая самого Дыбка, не вернулась. Остались живы только те, кто подтирал сопельки в обозе.

- При таком-то отце-командире они должны были навернуться.

- Потому я под его начало и не пошла. Мне просто не дали бы сделать хоть что-то полезное. Пойди я к нему, я бы просто без всякого смысла испортила свою репутацию и никому не помогла. Команду Дыбка расформировали, но большинству уцелевших пришлось искать себе место в соседних командориях, а то и вовсе уезжать из Союза. Но меня это волновало мало, я к тому времени уже работала в команде Лешего.

- Ага. А с Лешим что было?

- С ним – ничего. Вполне вменяемый был мужик.

- По сравнению с Дыбком, пожалуй, даже природный дуб показался бы вменяемым.

- Я, наверно, не так выразилась. Леший, он… я при нём впервые поняла, что такое – быть членом семьи. Мой-то отец, Ланцет… ну, я характером в него пошла, и этим всё сказано. А вот Леший был большой, круглый, тёплый. Как солнышко. Нет, меня он особо не любил и не выделял, врать не буду. Да я сама особых поводов ему не давала. Но солнце – оно ведь даже последнему жуку-короеду светит, который из-под своей коры дважды в месяц вылезает. Выгрыз дырку, чтоб воздухом подышать – и вот тебе солнце, совсем рядом, и тепло от него волнами. Приятно!