Сергей Шведов - Варяжский сокол

Глава 3

Волынь

Город Волынь поразил Драгутина, хотя он в своих скитаниях повидал немало. Ему говорили, что этот город – один из самых больших и богатых в Европе, но одно дело слышать, а другое – увидеть все собственными глазами. Здешнему торгу мог бы позавидовать даже Константинополь, а от обилия иноземных купцов рябило в глазах. Именно отсюда товары, привезенные из дальних и загадочных стран, растекались чуть ли не по всей Европе. Здесь же бесчисленные ватаги викингов спускали добытые в набегах несметные богатства. Пожалуй, не было на побережье Европы городов, где бы не побывали морские пираты. Словно саранча, налетали они на чужие земли и, не стесняясь присутствия хозяев, брали все, что плохо лежит. Сам император Карл, прозванный льстецами Великим, грозился стереть с лица земли разбойный город. Но волынцы только посмеивались в ответ, уверенные в своей безнаказанности. Ротарии кагана Славомира твердо держали под своим контролем Варяжское море и особенно его южное побережье, и пока их боевые ладьи бороздят морские просторы, все угрозы в адрес Волыни, разжиревшей на грабежах и торговле, будут лишь пустым сотрясением воздуха. Со стороны суши город был обнесен защитным валом, оставаясь при этом открытым для гостей с моря. Впрочем, волынцы на всякий случай выстроили в центре города мощную цитадель, логово лужицких князей, способную вместить до десяти тысяч воинов. Но ее строительство было вызвано скорее усобицами внутри самой Варгии, чем боязнью внешнего врага. Ибо от тевтонов лужичей, как и всех варягов, прикрывали мощные крепости-бурги, построенные вдоль побережья Эльбы.

Осташ при виде волынской цитадели присвистнул и едва не сронил с головы свой рогатый шлем. В городе преобладали дома деревянные, однако немало имелось и каменных строений, где укрывались от городской суеты варяжские вожди и богатые торговцы. В одном из таких домов Драгутин остановился. Эти каменные хоромы принадлежали богатому купцу Никсине, знакомцу новгородца Смышляя. Никсиня прославился тем, что ссужал деньгами и оружием уходящие на промысел ватаги викингов, не делая различий между свеями, готами, урманами и варягами. Судя по всему, Никсиня был на редкость удачлив в делах, ибо его жилищу могли бы позавидовать и иные князья, и бояре. Именно от Никсини, костлявого пожилого лужича с синими, как у невинного отрока, но невероятно хитрыми глазами, боярин узнал, что храм Велеса находится неподалеку от цитадели, но отнюдь не за ее стенами, поскольку Велесовы волхвы ревниво оберегали свои святыни и немалые богатства от не всегда дружелюбно расположенных к ним лужицких князей. А оберегать им, по словам Никсини, было что, ибо кудесник Гордон не уступал великому князю лужичей Свентиславу ни влиянием, ни богатством. Впрочем, открытой вражды между князем и кудесником не было, а возникавшие разногласия улаживались путем переговоров, на которые столь незначительных персон, как Никсиня, не пускали.

– Не прибедняйся, – усмехнулся Осташ, с интересом разглядывая расписанные яркими красками палаты богатого купца. Никсиня тоже не обделил вниманием пришлого боготура и про себя отметил, что Чернобог и в радимецких землях взращивает для своей дружины мощных мужей. Боготур был лет на двадцать моложе своих спутников, которым уже наверняка перевалило за пятьдесят, и свежее лицо его украшала небольшая светлая борода, а в насмешливых глазах таился разум, способный оценить человека не только по внешнему виду. Никсиня был польщен, что удостоился доверия такого знатного и, по слухам, очень богатого человека, каким безусловно являлся боярин Драгутин. Ибо поручителями за южанина выступали столь известные в торговом мире люди, что при упоминании их имен оставалось только снять бобровую шапку. Никсиня пробежал глазами предъявленные гостем грамотки и, аккуратно сложив их, спрятал на груди.

– Моя казна к твоим услугам, боярин Драгутин, – склонился перед пришельцем купец.

– Пока в этом нет необходимости, – спокойно отозвался даджан. – Мы хорошо расторговались привезенным товаром. Я жду от тебя иной услуги, почтенный Никсиня. Я привез привет кудеснику Гордону от кудесника Сновида и хотел бы, чтобы ты поспособствовал моей встрече с первым ближником бога Велеса.

Вообще-то Никсиня предпочитал держаться как можно дальше от мутных дел ведунов Чернобога, но тут случай выдался особый, сулящий не только издержки, но и большие барыши. Именно поэтому купец склонился перед боярином в поклоне и заверил гостя, что сделает все от него зависящее, чтобы эта встреча состоялась как можно скорее.

Вино у купца было отменное, доставленное из далекой Севильи. И хотя гости имели смутное представление о том, где находится этот город, но искусство его виноделов оценили.

– А кто правит Севильей? – спросил любопытный Осташ, не упускавший случая пополнить свой багаж знаний о дальних странах.

– Арабские эмиры, – охотно отозвался Никсиня. – В самой Севилье наши викинги еще не бывали, но сопредельные земли им грабить доводилось.

Судя по всему, Велесовы волхвы не слишком доверяли даджану, прибывшему с далекого юга, поскольку, несмотря на все старания Никсини, не спешили обласкать его своим вниманием. За седмицу, проведенную в Волыни, Осташ уже успел обойти едва ли не весь город, хотя и чувствовал себя здесь не совсем ловко. Боготур, вырвавшись из родного сельца в большой мир и став усилиями родовичей и расположением влиятельных лиц воином Велесовой дружины, все-таки так и не смог до конца привыкнуть к шуму больших городов. Уличная толчея его раздражала, а торг, гудящий божбой и руганью, он и вовсе предпочел обойти стороной. Впрочем, в Волыни хватало мест, где царили тишина и благолепие. Взять хотя бы небольшой пятачок перед капищем Велеса, где Осташ сейчас стоял, с интересом разглядывая размалеванные яркими красками стены вместительного деревянного сооружения, радовавшего к тому же глаз наблюдателя затейливой резьбой. Кроме медвежьей и турьей голов, непременных атрибутов любого капища Волосатого бога, здесь под самой крышей божьего дома красовалась еще и голова дракона, разевающего свою страшную зубастую пасть в сторону любопытствующих горожан. Впрочем, любопытствующих возле капища было как раз немного: волыняне, видимо, побаивались служителей грозного Чернобога и предпочитали не мозолить им глаза. В радимецких землях капища Велеса строили за городской чертой в священных рощах, ибо боги тоже нуждаются в тишине и покое. Но у варягов, похоже, на этот счет имелось свое мнение, и они без стеснения селились рядом со своими богами, наверняка доставляя им массу неудобств нескончаемой суетой. Впрочем, не исключено, что таково было желание самих богов, которые не хотели выпускать из виду ни на минуту чрезмерно расторопных печальников, которым ничего не стоило обвести вокруг пальца не только дальнего араба, но и ближнего радимича, еще помнящего о прежнем вендском единстве. Во всяком случае, не далее как сегодня утром Осташа надули самым бессовестным образом на одном из постоялых дворов, подсунув ему вместо вина совершеннейшее пойло за очень приличные деньги. Обиженный боготур, который, впрочем, ныне оделся как простой мечник, не долго думая, вылил содержимое глиняной кружки на голову хозяину и намял бока его служкам, вздумавшим было проучить слишком привередливого гостя. Нельзя сказать, что за двенадцать лет своего боготурства Осташ проникся тайной мудростью ведунов, но драться его научили, это точно. Богатый набор тычков и подсечек, примененный боготуром против полудюжины служек, вызвал горячее одобрение посетителей постоялого двора, проводивших победителя одобрительным гулом. Возможно, Осташ напрасно затеял спор с хитроумными лужичами, но, в конце концов, сколько же может истинный радимич терпеть издевательства с их стороны.